— Ты хочешь вступить в члены? — удивляется Надж. — Как?

— Пусть они меня завербуют. — Ангел облокотилась на одну из кроватей. — От маленькой, невинного вида девчонки они никакого подвоха ожидать не будут. Подростки всегда подозрительнее. Короче, я вступлю в члены, и изнутри мне станет понятно гораздо больше.

— Но… — Холден огляделся вокруг. — Может все-таки это лучше сделать кому-то постарше? Это, наверное, опасно.

Я тактично умолчала, что сам-то он выглядит лет на десять, не больше.

— Подумаешь, опасно. Эка невидаль, — отмахнулась Ангел, и клыковцы удивленно переглянулись.

Сижу, молчу, в споры не вступаю. Что, согласитесь, только подтверждает: человек может повзрослеть и измениться. Но, по правде говоря, внутри у меня все перевернулось. Для меня по-прежнему главное — уберечь стаю, никем не рисковать, предотвратить все сомнительные операции. Такие, например, как та, что предлагает сейчас Ангел. Мне очень хочется ее остановить. Очень.

Но делать этого я не буду.

Если б я была такой, какой я была раньше, если бы Ангел была такой, какой она была раньше, я бы наверняка ее остановила. И у меня были бы для этого весьма серьезные основания. Но… Я изменилась. И Ангел тоже. Теперь мне кажется, что надо дать ей поступать так, как она считает нужным. И я верю, что она под меня не подкапывается. Последнее время между нами все как в добрые старые времена. Никаких ударов в спину или внезапных подножек. И полное взаимопонимание. И, может, она хочет лишний раз мне это доказать. А я, может, хочу тому лишнее подтверждение получить.

Я медленно киваю, с трудом подбирая слова.

— По-моему, это ты хорошо придумала. — Народ вздрогнул. Такого от меня никто не ожидал. — ГКС особенно интересуют ребята с неокрепшим сознанием. И твой возраст легко их обманет. А ты, понятное дело, много чего от них выведать сможешь. А с опасностью ты, конечно, справишься. Трудно будет, но справишься.

Ангел смотрит на меня сияющими глазами, и у меня теплеет на душе.

— Подождите-подождите, — подает голос Рэчет. — Она совсем малявка. А те психи из ГКС ни перед чем не остановятся. Нельзя ей туда соваться.

— Я согласна, — говорит Кейт.

— Да вы просто меня не знаете, — отбивается Ангел. — Я очень даже крепкий орешек.

— Все равно, — настаивает Кейт.

— А по-моему, Ангел права, — вступает Майя, хотя ее мнения никто не спрашивал. Совершенно никто. — У тебя, Ангел, все получится.

Ангел вопросительно глядит на Клыка. Ей не требуется ни его согласие, ни его одобрение. Но они оба знают, его мнение ей важно.

— Верно. — Он провел рукой по непривычно коротко остриженным волосам. — Очень неплохой план. Будь только поосторожнее. О'кей?

— Ладно, — просияла Ангел. Сначала взглянув на него, потом — на меня.

— Не знаю, — продолжает протестовать Холден, — не уверен.

— Послушай, Холден, — говорю я. — У тебя есть исключительные способности. Как и у меня, как и у всех в этой комнате. Эта девчонка, — я показываю на Ангела, — летает, дышит под водой, читает чужие мысли, может подчинять людей своей воле и сражается, как Чак Норрис.[14] Она со всем справится.

Не знаю, убедила я его или нет, но Холден замолкает.

И странное дело: убеждая его, я убедила саму себя, и у меня отлегло от сердца.

Теперь, если только она не предаст нас всех, дело пойдет как по маслу.

— Тебе сколько лет? — спрашивает Ангела подросток лет пятнадцати с темными коротко стриженными волосами, меряя ее глазами с головы до ног.

— Семь. — Ангел застенчиво переминается с ноги на ногу, но смотрит на него прямо и открыто, полными надежды глазами.

— Мы ее в парке у фонтана видели, — подсказывает стоящая рядом с парнем девчонка.

— Как тебя зовут? Где твои родители? — недоверчиво спрашивает он.

— Анжелика, — отвечает Ангел, потупившись. — Родители в Америке, а я здесь на экскурсии, со школой. — Не меняя выражения лица, Ангел сосредоточилась, настроила свое сознание на их мысли и внимательно прислушалась к происходящему в головах у парочки из ГКС.

Если бы она не владела собой так хорошо, то наверняка содрогнулась бы от того, как замусорены их мозги: обрывочные жестокие мысли вперемешку с жуткими картинками языков пламени, взметающихся в воздух, рек крови, затопивших улицы. Но главное — страх, стремление сбиться в стадо, глубоко зарытые истинные чувства. Усилием воли Ангел отключилась от их сознания. Сердце у нее колотится как сумасшедшее, но она старается дышать ровно и безмятежно.

Они встретились в бедном квартале Парижа. Никаких красот здесь нет и в помине — просто темный тупик в узком глухом переулке. Эти двое преградили ей путь к отступлению, а над головой она с беспокойством увидела наглухо закрывшие небо строительные леса. В нее закрадывается нехорошее чувство: засада!

— Значит, ты говоришь, что хочешь спасти мир. Правильно мы тебя, Анжелика, поняли? — спрашивает девица ласковым голосом, но буравит Ангела недружелюбным взглядом. Глаза у нее почти такие же бесцветные, как у Игги. Но пристальный взгляд гипнотизирует. Ангел кивает и смотрит в сторону. Девица жестко берет ее за подбородок и заставляет смотреть ей прямо в глаза. Ангелу становится страшно. В школе у Эллы она уже влезала в черепушки членов секты и совсем не ожидала, что ей будет так трудно. Видно, ГКС не только растет, но и крепнет.

— Ага! Так вот ты, оказывается, где!

Ангел оборачивается и видит Газзи. Он идет по переулку, со смаком облизывая мороженое. Ангел спешно посылает ему две мысли:

— Меня зовут Анжелика. Мы здесь со школой на экскурсии.

Газ моргнул и еще раз лизнул трубочку:

— Я тебя потерял.

«Что ты здесь делаешь? — мысленно орет на него Ангел. — Я о себе и сама могу позаботиться!»

Газзи пожал плечами:

— Не понимаешь, что ли, Анжелика. Я волнуюсь.

— А это еще кто? — холодно интересуется парень, и Ангел перехватывает очередную порцию его агрессивных мыслей.

— Это мой брат, Андрю, — отвечает Ангел.

«Газзи, только не смотри им в глаза. И срочно ставь блокиратор на их слова». — Она видит, как на лице у Газзи мелькает испуг, и ей становится не по себе.

— Кто-нибудь знает, что вы здесь? — притворно спокойно спрашивает девица.

— Не-а, не знает, — опустив глаза, трясет головой Газ. — Они все в какой-то музей пошли.

Парень кивнул своей напарнице. Они схватили Ангела и Газзи за руки и потащили в глубь переулка, мимо перевернутых мусорных бачков — только крысы шмыгнули у них из-под ног.

Девица отодвигает прилепленный к стене черный блокнот и нажимает на скрытую им кнопку. В тишине переулка грохот замков похож на пушечную канонаду. Ангел из последних сил старается сохранить спокойствие. Она не помнит, когда в последний раз ей было так страшно. Ее противница напрягается и тянет на себя тяжелую, обитую ржавым железом дверь.

— Входите, — приказывает девица.

Ангела переполняет непонятная ей самой смесь страха, волнения и энергии. Ей вдруг приходит в голову, что она никогда отсюда не выйдет. Да еще и Газзи в это дело впутался. На пороге она уперлась.

Но темноволосый парень уже подталкивает их обоих в спины:

— Сказано вам, идите!

Они оказываются в узком сыром коридоре, освещенном резким светом флюоресцентных лампочек. Едва за ними захлопнулась дверь, на Ангела с лаем набрасываются сразу несколько здоровенных ощерившихся доберманов. Она мысленно убеждает псов, что они не враги, и злобные зверюги тут же утихомириваются.

Ангел поднимает голову и видит стоящих перед ней все тех же подростков из переулка и взрослого дядьку.

— Кто твои новые друзья, Тони? — спрашивает дядька девицу, и Ангел чувствует его подозрительность.

— Анжелика и ее брат Андрю. Они хотят вступить в члены.

— Тони, не сейчас. Все уже решено! — разорался дядька. — Нам больше новенькие не нужны.

— Мы не хотим назад, — взмолилась Ангел. — Разрешите нам остаться с вами.