– Когда любят – не предают.

– А еще, когда любят, не дают любимому человеку делать глупости. – Пенек придавил драконий плащ раздерганным лаптем и задвинул его себе за спину. И сам отступил к разверстому жерлу лабиринтов Древа. – Тебе не нужен этот змей.

– Хорошо, мне не нужен. – Ирка тоже сделала шажок следом – аккуратно, спокойно, точно приближаясь к рычащей собаке. Уж она-то знала, как с ними разговаривать! – Он нужен Ирию. У вас, знаешь ли, может война начаться…

– Это тебе гадины сказали? Ничего, как-нибудь Ирий без него обойдется. – Пенек снова отгреб плащ назад и снова отступил.

– Значит, ты все же слуга Прикованного, – уже совсем уверенно заключила Ирка.

– Не служу я ему! – снова заорал Пенек. – Люди тварям не служат!

«Еще как служат! – промелькнуло в голове у Ирки. – Иногда даже и не угадаешь, кто большая тварь».

– Тогда отдай мне плащ, – все тем же ровным тоном попросила Ирка.

– Не отдам! – От толчка ноги плащ отлетел к открытому входу в лабиринты Древа и повис, краем касаясь верхних ступенек. Ирка замерла, не решаясь сделать шаг. – Нельзя его отдавать! Я сам не знаю почему, но внутри меня аж воет что-то – нельзя! И тебе рядом с этим змеем быть нельзя, когда он очнется! – Он снова ткнул пальцем в спящего. – Он зло против тебя задумал!

«Внутри у него воет… Похоже, зомбировали парня!» – передернула плечами Ирка. Как же у него плащ выманить?

– Если тебе так надо, чтоб гад попал на Алатырь-камень – ну сбрось его вниз! – вдруг выпалил Пенек. – Только сама рядом с ним не оставайся! А я плащ кину – я не промахнусь, обещаю! И бежим отсюда!

– Пенек! У тебя совесть есть?! – возмутилась Ирка. Сперва сам усыпил, а теперь предлагает сбросить беспомощного с высоты четвертого этажа!

– Есть, – буркнул Пенек. – Только я ею не пользуюсь. Не по чину нам совесть, нам бы выжить.

Ирка его уже не слушала. Остановившимися глазами она уставилась вниз на Алатырь-камень.

– Не пользуешься… Раковина… Ундина… Вода… Футболка… Люди… Змеи… – Все мелкие странности и шероховатости, все неочевидные намеки и очевидные обманы, оставленные ею на «потом подумать» вдруг высветились в памяти ярко, будто в пламени огненного дракона. Ирка шумно выдохнула, вытерла со лба пот и с издевательской нежностью улыбнулась Пеньку: – А ты сам? Не хочешь почистить память? В лабиринтах по дороге к Алатырь-камню, – любезно предложила Ирка.

– Что я, змей? У меня с памятью все в порядке! – возмутился Пенек. – Деревню помню, теперь вот и башню помню, а что смутно, так то пройдет! Не нужно мне к Алатырь-камню! – Он опасливо покосился на оказавшуюся прямо за спиной дыру прохода…

– А придется! – отрезала Ирка… громадная борзая черной молнией метнулась к Пеньку и с силой ударила его лапами в грудь.

Отчаянно вертя руками в попытках удержать равновесие, Пенек замер на верхней ступеньке… и рухнул, волоча за собой драконий плащ и путаясь в его полах. Длинные хлесткие корни вылетели со всех сторон, обматываясь вокруг него и утаскивая вниз по ступеням.

– Не-е-ет! – заорал Пенек. – Ирка, вытащи меня! Здесь твой плащ!

– Ничего, – в человеческом облике поднимаясь над проходом в лабиринты, скривилась Ирка. – Сам принесешь, другого выхода, кроме как на Алатырь-камень, у тебя теперь все равно нет. – Ирка топнула ногой.

Проход в лабиринты чмокнул, как жадный рот, и сомкнулся. Отчаянный вопль Пенька смолк.

– Будет как я решила! – рявкнула вслед Ирка. – Я пришла сюда, чтоб вернуть Айта, – и я его верну! По-любому!

Она снова глянула через край террасы. Парадный зал внизу сиял. Алатырь-камень ждал.

– Что там Калин советовал – найти путь полегче? Ну приколист! – закладывая лезущие в лицо волосы за воротник, фыркнула Ирка, сгребла Айта в охапку, выпустила крылья и прыгнула вниз.

– А-ах! – Ирка поднялась на четвереньки, выгнулась дугой, по-кошачьи, не по-собачьи, головой почти упираясь в собственные лопатки. Черные крылья, слишком большие и тяжелые для узкой девичьей спины, неловко, как неродные, распростерлись по деревянному паркету огромного зала. И лопатки болели – невыносимо! Ну а чего хотеть после планирования с высоты четвертого этажа, да еще с грузом. Не предназначено человеческое тело для крыльев! Можно подумать, собачье предназначено, но вот черной борзой она порхала как птичка, а стоило ограничиться одними крыльями – потом хоть вой. Зато собачьи лапы и клыки не слишком подходят, чтоб тащить бессовестно дрыхнущий груз. Ирка все равно не удержала, выронила – правда, произошло это примерно в пяти шагах от пола, но змей ухнул всей тяжестью, покатился. Ирка спикировала следом, основательно приложившись грудью. Деревянный пол в зале оказался совсем как каменный!

Крылья судорожно дернулись, почему-то не желая исчезать, маховые перья хлестнули по полу. Нечто маленькое, но тяжелое глухо стукнуло и ткнулось Ирке в ладонь, будто хозяйку нашло. Интересное кино. Вещь знакомая, но такое она с собой точно не брала – зачем? А раз не она, значит… Ирка подхватила это самое «нечто» и поднялась.

Сзади раздался шорох, стон – и полный изумления тихий вскрик. Иркины крылья рефлекторно дернулись, раскрываясь, ведьма оглянулась через плечо… Раскрытые крылья за спиной, оказывается, здорово ограничивают обзор – смотришь между ними, как в амбразуру, и в этой амбразуре только и помещается сидящий на полу черноволосый красавчик-змей.

– Ты… Очень необычно выглядишь, – разглядывая крылатую Ирку, пробормотал он. – Крылья… А как они сквозь кольчугу? – он явно хотел удержаться от вопроса, но не смог.

Ирка дернула… хотела плечом, а вышло – крылом. Вот только лекции об особенностях оборотничества в наднепрянских землях ей и не хватало. Она под второй облик умудрялась даже багаж затаскивать – что там какая-то кольчуга!

– Когда ты был в моем мире, тебя это не удивляло, – бросила она, продолжая вертеть между пальцами свою находку.

– А-а-а… Ты, кажется, забыла… что я многое позабыл, – мрачно буркнул змей.

– Я забыла, что ты забыл, – повторила Ирка и тяжко вздохнула. – Что, и как мы целовались, тоже забыл? В метро, например?

– Ну что ты! – На его губах заиграла мечтательная, нежная улыбка. – Такое я бы не забыл никогда!

– Ну да… – задумчиво согласилась Ирка. Вежливый. Что ж, вежливость не порок. – Ничего, сейчас все вспомнишь.

Змей нервно уставился на Алатырь-камень – словно до этого и не замечал здоровенную каменюку, торчащую прямо посреди зала.

– Это он? Ты меня все-таки дотащила? – неверяще спросил он, и зрачки его то расширялись, то снова стягивались в узкую сверкающую полоску.

Ирка больше не пыталась пожимать плечами – а то шороху от этих крыльев, и мелкие перышки сыплются, мусорят. Она просто промолчала.

– Но это же… – раздраженно начал змей и тут же сбился. – Подвиг! Настоящий подвиг! Как ты смогла – спящего… – это прозвучало с легким оттенком претензии. Будто Ирка его похитила. – Прости, я даже не знаю, как я умудрился заснуть…

– Я знаю, – бесцветным голосом ответила Ирка, уже не давая себе труда даже оборачиваться – точно с Алатырь-камнем разговаривала.

Он уставился ей в спину в ожидании объяснений – аж между крыльями зачесалось. Ирка молчала. Сзади опять зашуршало. Кажется, змей поднялся. Кажется, теперь ощупывал себя, проверяя, все ли на месте. Ну-ну…

– За нами не гнались? – напряженно поинтересовался он.

– Гнались, – равнодушно обронила Ирка. – Просто поздно заметили – никто им сигнала не дал, где мы. Кстати, насчет сигнала… – Ирка медленно повернулась. – Не у тебя, случайно, выпало? – На ладони ее лежал небольшой пистолетик со словно бы обрезанным дулом.

– Я знаю, что это! – как родному, обрадовался пистолетику змей. – Пистолет!

– Вообще-то это сигнальная ракетница. Сигналы подавать, о местоположении. – вежливо поправила его Ирка. – И спорю на что хочешь, цвет сигнала какой-нибудь… зеленый или фиолетовый. Точно не красный, не оранжевый и не желтый. Чтоб со струей драконьего пламени случайно не перепутать.