Как?

И Спиноза отмечает: если мир сотворен, то бог существует, но если мир вечен, бога нет.

Необходимо поэтому рассматривать реальный мир в таком виде, в каком он существует, а предпосылки для доказательств брать из видимой природы.

Баруха радовали слова Маймонида о том, что тот, кто воодушевлен стремлением к истине, будет продолжать свои занятия до тех пор, пока не убедится в положении: мир вечен.

Вселенная явилась Спинозе не в тумане догматов рабби Саула, а в свете философии Маймонида. Природа манила своими тайнами. Существование бога было поставлено под сомнение. Разум не может согласиться с актом творения, о котором так наивно и примитивно рассказывается в «священном писании».

Маймонид учит, что рассказы Библии следует понимать умом. А излагать Ветхий завет в согласии с разумом означало для автора «Учителя заблудших» дать толкование библейским текстам в соответствии с аристотелевскими философскими принципами.

Создав не без виртуозности систему, в которой по правилам формальной логики воедино сочеталось библейское откровение с метафизикой Аристотеля, Маймонид взял на себя задачу рационализировать ортодоксальный иудаизм. В нелепых рассказах Библии о божественном откровении, явлении ангелов и тому подобном он усматривал аллегорию, притчу, символический образ или художественную метафору.

Рационализм Моше бен-Маймона вызвал ненависть раввинов. Они объявили его еретиком, произнесли над его сочинениями анафему и предали их огню. От этих преследований слава Маймонида возрастала. К нему тянулось все молодое и прогрессивное. Он стал властителем умов многих поколений еврейского юношества. Имя его стало символом свободы идей и глубокой мудрости.

Барух знал, что Моше бен-Маймон — гордость народа, духовный богатырь, которому подчиняются самые выдающиеся представители общины. Однако Барух посмел не согласиться с «величайшим авторитетом». Из сорок седьмой главы второй части «Море небухим» Барух выписал себе в тетрадь следующие слова: «Различай и отделяй вещи своим умом, и ты поймешь, что было сказано аллегорией, что метафорой, что притчей. Тогда все пророчества станут для тебя ясными и очевидными». К ним он добавил: «Маймонид полагает, что нам позволительно изъяснять, извращать слова Писания, отрицать буквальный смысл, хотя бы и весьма ясный или весьма отчетливый, и заменять его каким угодно другим на основании наших предвзятых мнений. Посему этот метод совершенно бесполезен. К тому же он совершенно отнимает всякую уверенность в смысле Писания, которой обладал простой народ при бесхитростном чтении. По этой причине я отвергаю эту мысль Маймонида, как вредную, бесполезную и нелепую».

Маймонид и другие представители средневековой философии только на время заняли ум Спинозы. Никто из них не повлек Баруха за собой. Наоборот, молодой мыслитель пришел к выводу, что средневековая философия в основном изучает слова священных письмен. Бесплодное занятие! Изучать надо не слова, не фразы, а реальные вещи и их реальную связь. Для юноши очевидно, что объектом познания должна быть не старозаветная книга откровения, а вечно юная книга природы, которая действительно раскрывается перед пытливым исследователем. Появилось убеждение в познавательной силе человеческого разума, который превращает человека из раба во владыку.

Редко кто помнил Баруха таким радостно-светлым, как в то утро 1652 года, когда он в беседе с учениками «Эц-хаим» откровенно высказался против божественного происхождения Библии и Талмуда, отверг догматы о сотворении мира и бессмертии души, высмеял веру в загробную жизнь и каббалистические бредни. Двое из однокашников, желая приобрести расположение «мудрецов» и старейшин, донесли о его «ереси». Спинозу потребовали в судилище, куда он явился с веселой беспечностью. Ведь он прав! Разве можно найти в Ветхом завете даже намек на доктрину о бессмертии? Саул Мортейро, его наставник и руководитель, надеясь на свое влияние на любимого ученика, решил тронуть Баруха: «Какие надежды мы возлагали на тебя, ты илуй!»

Однако надежды превратились в опасение. Оказалось, что этот проницательный ум упорно защищает свое право на свободное исследование и создает для них такие трудности, которые его наставники и руководители не способны преодолеть.

Напуганные судьи пригрозили Баруху отлучением, синагогальной опалой, если он немедленно не отречется от своей «ереси». Барух ответил сарказмом. Боясь ума и силы его примера, они предложили ему ежегодную пенсию в тысячу флоринов, если он согласится молчать и время от времени посещать синагогу. Возмущенный такой попыткой купить его совесть, он отверг предложение с презрением. Тогда Баруха предали малому отлучению, то есть в течение месяца никто не имел права с ним общаться. Рабби Саул призывал его одуматься, прийти с повинной и поклялся снова вернуться к делу Спинозы не иначе, «как с громами в руках».

Угрозы и преследования не подействовали на Спинозу. Глубоко убежденный в правоте своих мыслей, он решил непреклонно искать истину в объективной действительности, в живой жизни.

Оставаясь наедине с самим собой, Спиноза в это утро ощутил какой-то особый прилив жизненных и творческих сил.

Осенью 1652 года заветная мечта Спинозы осуществилась: он стал учеником амстердамского доктора филологии Франциска ван ден Эндена.

Школа Эндена выгодно отличалась от «Древа жизни». В училище Саула зубрили Библию и Талмуд, не вдаваясь в их подлинный смысл. На диспутах, которые иногда устраивали наставники, оттачивалось искусство школяров защищать богословский парадокс, а иногда и заведомую ложь. В правилах училища подчеркивалось: безусловно запрещается учителям при проведении уроков, на диспутах и в беседах утверждать что-либо противное религиозным догматам.

Под угрозой лишения места учителям запрещалось высказывать, а тем более доказывать справедливость мыслей, которые расходились бы со взглядами почтенных раввинов. Никто из наставников не смел излагать что-либо, помимо вопросов веры и религиозной морали.

В школе же Эндена глава ее, неутомимый и дерзновенный проповедник положительных знаний, требовал от своих учеников пытливого изучения математики и всех достижений естественных наук XVI и XVII столетий.

По свидетельству пастора Колеруса, современника и первого биографа Спинозы, Франциск ван ден Энден «обучал своему предмету с большим успехом и пользовался прекрасной репутацией... пока, наконец, не обнаружилось, что ученики его учились у него не одной только латыни, но и некоторым другим вещам, не имеющим с последней ничего общего. Ибо оказывалось, что он забрасывал в умы молодых людей первые семена атеизма».

Пастор негодует и осуждает руководителя школы за посеянные семена вольнодумия. Для «святого отца» единственным авторитетом во всех вопросах науки является, конечно, Библия, которую он принимает без какой-либо исторической или рационалистической критики. Библия для него божественное откровение, содержащее всю полноту истины. Но лучшие ученики Эндена были о Библии другого мнения. Они были благодарны учителю за то, что он их наставлял на путь свободомыслия и ставил перед ними важнейшие вопросы науки и философии.

В начале XVII столетия механика, астрономия и математика сделали громадный шаг вперед. Важнейшие научные открытия в этих областях знания следуют одно за другим с поразительной быстротой. «Революционным актом, — писал Энгельс, — которым исследование природы заявило о своей независимости... было издание бессмертного творения, в котором Коперник бросил... вызов церковному авторитету в вопросах природы[11]. Отсюда начинает свое летосчисление освобождение естествознания от теологии, хотя выяснение между ними отдельных взаимных претензий затянулось до наших дней и в иных головах далеко еще не завершилось даже и теперь. Но с этого времени пошло гигантскими шагами также и развитие наук, которое усиливалось, если можно так выразиться, пропорционально квадрату расстояния (во времени) от своего исходного пункта. Словно нужно было доказать миру, что отныне для высшего продукта органической материи, для человеческого духа, имеет силу закон движения, обратный закону движения неорганической материи»[12]. Теория Коперника, опрокинувшая нелепые утверждения Библии о мире, якобы сотворенном богом из ничего в течение шести дней, о Земле как центре вселенной, торжествует свою победу. В 1609 году Галилей построил телескоп, при помощи которого открыты были возвышенности на Луне, спутники Юпитера и Сатурна, доказано было существование фаз у Венеры.