– Извините меня, миссис Рид. Вот та леди не мисс ли Джейн Марпл?

Гвенда подошла к нему. Там, в саду, мисс Марпл опять вела изнурительную войну с вьюнками.

– Да, это мисс Марпл. Она самоотверженно помогает нам, работая в саду.

– Мисс Марпл, – повторил инспектор. – Я вижу.

И когда Гвенда вопросительно взглянула на него и сказала: «Она такая милая», он ответил:

– Весьма знаменитая леди эта мисс Марпл. Заткнула за пояс главных констеблей по меньшей мере трех графств. До моего начальника она пока не добралась, но это всего лишь вопрос времени. Выходит, она тоже приложила руку к этому делу.

– Она высказала уйму полезных предложений, – сказала Гвенда.

– Не сомневаюсь, – ответил инспектор. – А не высказывала она предположений, где следует искать труп Элен Холидей?

– Она сказала, что мы с Джайлсом должны прекрасно знать, где искать, – ответила Гвенда. – И что было очень глупо с нашей стороны не подумать об этом раньше.

Инспектор весело усмехнулся и направился к мисс Марпл.

– Кажется, мы не были представлены друг другу, мисс Марпл. Но вас мне показал однажды полковник Мелроуз.

– О да. Милейший полковник Мелроуз. Он был всегда необычайно любезен. Еще с той поры…

– Еще с той поры, когда застрелили церковного старосту в кабинете викария. Как давно это было. Но у вас с тех пор были и другие успехи. Например, дело с отравлением в Лимстоке.

– Кажется, вы много обо мне знаете, инспектор…

– Мое имя Праймер. А вы здесь основательно заняты, как я посмотрю.

– Да, я делаю, что могу, в саду. Он очень запущен. Вот эти вьюнки, например, они такие противные. Их корни, – продолжала мисс Марпл, многозначительно глядя на инспектора, – они так глубоко уходят в землю. И разрастаются там во все стороны.

– Думаю, вы совершенно правы, – согласился инспектор. – И успели прорасти очень глубоко за это время… я имею в виду убийство. Имевшее место восемнадцать лет назад.

– А может быть, они росли здесь и прежде, – сказала мисс Марпл. – Как ужасно лишать жизни эти хорошенькие цветы…

Один из полицейских констеблей, весь в испарине, направлялся к ним по дорожке. Лоб у него был вымазан землей.

– Мы наткнулись на что-то, сэр, – доложил он. – Похоже, что это труп и есть.

Вот так, вспоминала Гвенда, начался этот день кошмаров. Вошел Джайлс, бледный, и сообщил:

– Это… она, все так, Гвенда.

Потом один из констеблей позвонил по телефону, и вскоре приехал медэксперт полиции, низкорослый, суетливый человек.

И в этот момент миссис Коккер, спокойная и невозмутимая миссис Коккер, вышла в сад, ведомая отнюдь не отвратительным любопытством, как можно было бы подумать, а единственно желанием сорвать какие-то съедобные растения, которые потребовались ей, чтобы приготовить блюда к ленчу. И миссис Коккер, чья реакция на новости об убийстве в тот день сводилась к резкому порицанию и тревоге о том, как это отразится на здоровье Гвенды (потому что у миссис Коккер возникла догадка, что детская комната наверху скоро, после должного количества месяцев, будет занята), увидела это ужасное зрелище и немедленно пришла в жалкое состояние.

– Так ужасно, мадам. Кости всегда вызывали у меня отвращение. Любые кости, не говоря уж о скелете. Здесь, в саду, рядом с мятой и другими съедобными растениями! У меня так забилось сердце… Меня колотит дрожь, и я едва перевожу дыхание. Что, если я наберусь смелости и попрошу у вас глоточек бренди…

Испуганная состоянием миссис Коккер и бледностью ее лица, Гвенда кинулась к буфету, плеснула в бокал немного бренди и дала выпить миссис Коккер.

Миссис Коккер успела только сказать: «Вот что мне требовалось, мадам…» – и тут неожиданно умолкла и лишилась чувств. Гвенда закричала, призывая на помощь Джайлса.

– На счастье, я оказался поблизости, – говорил потом врач. – Она была на волосок от смерти. Не окажись меня здесь в этот момент, женщина неминуемо умерла бы.

Инспектор Праймер забрал графин с бренди, и, разглядывая его, они с доктором совещались о чем-то. Инспектор Праймер спросил Гвенду, когда они с Джайлсом в последний раз пили из этого графина.

По словам Гвенды, в последние несколько дней не пили. Они были в отъезде, на севере, и в последние несколько дней пили джин, а не бренди.

– Но вчера я чуть не выпила бренди, – вспомнила Гвенда. – И только потому, что его запах напоминает мне о пароходах в проливе Ла-Манш, я попросила Джайлса открыть новую бутылку виски.

– Вам очень повезло, миссис Рид. Если бы вы выпили вчера бренди, то, скорее всего, сегодня вас уже не было бы в живых.

– Джайлс тоже собирался выпить бренди, но в последний момент решил выпить со мной виски.

Гвенда задрожала.

Даже теперь, оставшись одна в доме, когда полиция уехала, а Джайлс ушел; после того как они наскоро перекусили консервами, поскольку миссис Коккер увезли в больницу, Гвенда не могла поверить в реальность того, что происходило здесь утром.

Одно было совершенно ясно: вчера в доме побывали Джекки Эффлик и Уолтер Фейн. Каждый из них мог добавить яд в бренди, а смысл телефонных звонков состоял в том, чтобы дать возможность одному из них подсыпать в графин отраву. Гвенда и Джайлс слишком близко придвинулись к правде. Или был третий человек, который проник снаружи, скажем, через открытое окно столовой, пока она и Джайлс сидели в доме доктора Кеннеди, ожидая, когда Лили Кимбл явится на назначенную встречу? Третье лицо, которое организовало эти телефонные звонки, чтобы бросить подозрение на тех двоих?

Но предположение о третьем лице, подумала Гвенда, лишено смысла. Потому что это третье лицо должно было звонить только одному из тех двоих. Третье лицо должно было рассчитывать на одного подозреваемого, а не на двух. И как бы то ни было, кто мог стать этим третьим лицом? Эрскин определенно был в Нортумберленде. А если Уолтер Фейн позвонил Эффлику, а потом притворился, что ему тоже звонили? Или Эффлик позвонил Фейну и сделал вид, что и сам получил вызов? Один из этих двоих, и полиции, у которой больше опыта и возможностей, предстоит узнать – который? А пока за каждым из них будут наблюдать. Они не смогут… попробовать еще раз.

Гвенда снова поежилась. Как неприятно ощущать, что кто-то стремится тебя убить. «Это опасно», – сказала мисс Марпл им еще тогда.

Но они с Джайлсом не приняли всерьез ее предостережение. Даже после убийства Лили Кимбл ей не пришло в голову, что кто-то попытается убить ее и Джайлса. И только потому, что они с Джайлсом слишком близко подошли к правде о том, что произошло восемнадцать лет назад! Начали раскапывать, что произошло тогда и как это стало возможно.

Уолтер Фейн и Джек Эффлик…

Который из них?

Гвенда закрыла глаза, как бы рассматривая их снова, в свете новых событий. Смиренный Уолтер Фейн, сидящий в своем офисе, бледный паук в центре своей паутины. Такой смиренный, такой безобидный на вид. Как дом с зашторенными окнами. И покойник, скончавшийся восемнадцать лет назад, все еще находится в доме. Каким зловещим представлялся ей теперь Уолтер Фейн! Уолтер Фейн, который когда-то чуть не убил своего брата. Уолтер Фейн, с которым Элен дважды разрывала помолвку, сначала здесь, а потом в Индии. Дважды отвергла его. Дважды он пережил унижение. Уолтер Фейн, такой смиренный, такой бесстрастный, который мог выразить себя только в жестоком насилии… как, кстати, однажды сделала тихая Лиззи Борден…

Гвенда открыла глаза. Ведь она убедила себя, не так ли, что Уолтер Фейн и есть убийца? Но, может быть, следует подозревать Эффлика? На сей раз она не стала закрывать глаза.

Его кричащий клетчатый костюм, властный характер – прямая противоположность сдержанному, тихому Уолтеру Фейну. Но, скорее всего, таким образом Эффлик компенсировал свойственный ему комплекс неполноценности. Именно так, по мнению психологов, проявляется этот комплекс. Если человек не уверен в себе, то должен хвастать, самоутверждаться и демонстрировать властность. Элен отвергла его, посчитав неподходящим. Рана не заживала, постоянно напоминая о себе. Он полон решимости выйти в люди. Но терпит неудачу. Все против него. Его увольняют из фирмы по ложному навету «врага». Все это, конечно, свидетельство того, что Эффлик не вполне нормален. И какое ощущение власти испытывает такой человек, совершая убийство! Его добродушное, живое лицо на самом деле было жестким. Он – жестокий человек… и его тощая бледная жена знает это и боится его. Лили Кимбл была опасна для него и поэтому должна была умереть. Гвенда и Джайлс вмешались в его дела, значит, Гвенда и Джайлс должны умереть тоже, и он сделает так, чтобы подозрение пало на Уолтера Фейна, который когда-то его уволил.