Последняя исповедь папы взволновала кардинала Бенелли до глубины души.

Сильвестр II поведал исповеднику, что однажды случайно встретившийся нищий сунул ему в руку монету, которая оказалась одним из тридцати сребреников, полученным Иудой Искариотом за предательство Спасителя. Вскоре он обнаружил, что в монете заключена сила космоса. Позднее стало известно, что остались еще три сребреника Иуды, каждый много мощнее предыдущего.

Монах-исповедник сообщает также о последней воле Сильвестра II — похоронить сребреник Иуды вместе с ним и ни в коем случае не помещать в усыпальницу Святого Петра. Почему — понтифик не объяснил.

В своем «Жизнеописании понтификов» Бартоломью Платина уточняет, что Сильвестр II завещал, чтобы после смерти у него отсекли руки и ноги:

Пусть мои конечности продолжают служить ему, как служили при жизни, потому что рассудок мой всегда протестовал против обета, который я дал в помрачении.

Однако последние слова, которые Сильвестр II произнес на смертном одре, были другими. Ужасную тайну он открыл только своему исповеднику. Бенелли прочитал и, потрясенный, откинулся на спинку стула. Был ли в тот момент папа Сильвестр II движим духом Господним, или это ухищрения дьявола? Да и вообще, правда это или коварная ложь?

Неожиданно в углу Зала меридиана материализовался огромный черный пес. Он пару раз беззвучно рыкнул, показав страшные клыки, и начал медленно приближаться. Бенелли поднял над головой серебряное распятие и громко выкрикнул:

— Exorcisoteimmundespiritus![10]

Зверюга замерла и через пару секунд исчезла. Бенелли поспешно убрал книгу в сундук и покинул комнату. Только начал спускаться, как вдруг погас фонарь.

— Кардинал, как вы? — встревоженно крикнул снизу префект.

Бенелли не ответил, поскольку все его внимание было сосредоточено на мерцающем желтоватом силуэте, возникшем ниже на несколько ступенек. Это был демон в облике мужчины. На лбу у него горел сатанинский знак. Кардинал в ужасе вскинул распятие.

— Я заклинаю тебя, злой дух…

В следующий момент убийственная воздушная волна сбила его с ног, и он с криками полетел вниз по каменным ступенькам.

— Кардинал! — Префект осветил его фонариком. Бенелли недвижно лежал у основания Башни.

— Кардинал! — испуганно крикнул префект, глядя на кровь, сочащуюся из раны на голове Бенелли. — Я побегу, позову на помощь.

— Не надо, — прохрипел Бенелли. — Лучше помогите встать. Отсюда нужно немедленно уходить.

Префект помог кардиналу подняться, затем поспешно запер дверь Башни. Бенелли повесил на нее серебряное распятие. Они быстро прошли через секретный архив и Ватиканскую библиотеку. Префект не переставал выражать беспокойство относительно самочувствия Бенелли, но кардинал повторял про себя последние слова Сильвестра И, которые умирающий понтифик прошептал исповеднику.

Страшное пророчество.

Последним трем сребреникам не будет способен противостоять ни один смертный. И если одна из этих монет попадет в руки самого приближенного к папе человека, то падет церковь.

У кардинала Бенелли сдавило грудь. В Ватикане самым приближенным к папе был он. Глава святой палаты.

Пол проснулся в своей спальне, вытянулся в постели. Жены рядом не было — наверное, заночевала у Флоренс и оставила где-то записку. Такое бывало и прежде. Впрочем, какое это имеет значение! Теперь уже развод неизбежен. Вот только как быть с Рейчел?

— Привет!

В дверях ванной комнаты стояла Хелен в той же самой тунике. Пол начал себя ощупывать: «Я проснулся или еще сплю?»

В этот момент Хелен исчезла, а через секунду возникла у окна спальни.

— Почему я не могу вот так появляться и исчезать? — спросил он.

— Потому что для этого нужно подняться на более высокие астральные уровни, — ответила Хелен. — Только в этом случае ты сможешь управлять своим астральным телом.

Она посмотрела на Пола. Ему еще рано постигать истинную природу монеты. Нужно дождаться, пока хозяин земли крови полностью овладеет его сознанием.

— А это тело у тебя какое? — Хелен усмехнулась:

— Конечно, астральное. Физическое лежит сейчас в постели. Сквозь стены оно проходить не может.

— Тело действительно твое?

— Ну, скажем, я взяла его во временное пользование.

— Ничего не понимаю.

— Все происходит на самом деле — вот самое главное, что ты должен понять. Это не сон, не галлюцинации. Сейчас ты видишь мое астральное тело, так же как видел его, когда Крамер захватил Сьюзенн. Данная реальность отличается от той, которую ты привык воспринимать, но все равно это реальность.

— Но почему другие не могут видеть то, что вижу я?

— Потому что у тебя монета.

— Кто ты, Хелен? Откуда это все тебе известно?

— Потом, потом. — Хелен понимающе кивнула. — Об этом потом. А пока просто прими как данность, что ты можешь меня видеть. И я сделала так, чтобы твои жена и дочка тоже могли меня видеть. Кстати, с Мэри тебе придется расстаться. Такому, как ты, нужна женщина поумнее и не очень религиозная. — Она чмокнула его в щеку. — Я уже кое-кого для тебя присмотрела.

— А мне все кажется, что ты меня дурачишь.

Хелен пожала плечами.

— Это неудивительно. Любой человек, увидев чудо, первым делом начинает сомневаться. Я предлагаю тебе проверить самому. Вот ты был вчера в доме своей матери. Давай позвони, убедись, действительно ли это было на самом деле.

С этими словами она исчезла, а Пол потянулся ктелефону.

Потребовалось всего десять минут, чтобы от его материалистической концепции устройства мира не осталось и следа.

Пол поговорил со старушкой мамой, живущей в четырех тысячах миль от Сан-Франциско. Она удивилась его вопросам, но подтвердила все, что он видел прошлой ночью. Пузырек с таблетками действительно стоял на прикроватном столике, посудное полотенце на кухне действительно упало на пол, коробка конфет действительно приготовлена в подарок соседке. Вероятность совпадения всех этих деталей была ничтожно мала.

Пол положил трубку и направился в ванную, встал под душ. Как же такое могло случиться? Он вспомнил книгу по мистике, которую читал много лет назад, еще студентом. Автор утверждал, что, сколько бы вам ни рассказывали о паранормальных явлениях, вы все равно не поймете их суть, пока не увидите сами. При этом человек управляем высшей силой и всегда играет пассивную роль. Его интеллекта хватает только на то, чтобы скользить по поверхности, ни на миллиметр не проникая в суть.

Пол намылил голову.

В конце концов все придумано. Христианские, и не только христианские, рай и ад — это ведь не что иное, как фантазии верующих.

Он вышел из душа, начал вытираться.

Прежде он не сомневался, что всевозможнейшие духи, нечистая сила и прочее — плод больного воображения. Но как же тогда объяснить то, чему он был свидетелем прошлой ночью?

Пол быстро проглотил завтрак, сел в машину, выехал на шоссе. Сначала он собирался свернуть направо, к университету, но затем передумал и повернул налево.

— Я хочу встретиться с заключенным из двадцать пятой камеры.

Тюремный надзиратель посмотрел его удостоверение и сделал отметку в списке.

— Подождите пару минут, профессор.

Он вышел и вскоре вернулся с Эммой Брек.

— Сегодня с этим заключенным вам встретиться не удастся, — сказала она.

— Почему?

— Он в больнице.

Пол повернулся к надзирателю.

— Вызовите Пэта Харбисона.

Тот пожал плечами и вышел.