Не прошло и пяти минут как Колян оказался в соседнем квартале. На пешеходной дорожке, он засунул руки в карманы, изображая из себя среднестатистического обывателя. Ведь бегущий человек всегда привлечет к себе повышенное внимание.
Он успокоился насколько смог, пытаясь мыслить рационально. Каким-то образом его закинуло в очередной Срез полный оживших кошмаров и чертовщины, а не в родной мир. Если верить предыдущему опыту, то первая опасность уже миновала и далее Срез пока не будет подкидывать новых проблем. А значит нужно сосредоточиться и почувствовать выход. Так он и поступил. Интуиция тянула вперед и левее, и если тут все, как и в родном мире: то это значило выход находиться в стороне железнодорожного вокзала.
Добираясь до места выхода, он чувствовал себя неуклюжим глупцом, даже страх и нервозность отступили на второй план. Двигаясь к намеченной цели, он боялся поднять взгляд, словно это каким-то образом могло демаскировать его. Как в глубоком детстве: я не вижу, значит меня не видят. Глупость, вздор, но пересилить себя он не мог. На встречу никто не попадался, и меся казалось изначально серый снег он спешил к намеченной цели.
Не дойдя до железнодорожного вокзала метров пятьсот, Колян замедлил шаг, и остановился возле мерцающего желтым светофора, и словно бы высматривая машины покрутил головой. И не меняя шага с каменным лицом усталого человека, скиталец продолжил путь прямо, игнорируя ранее намеченное место для выхода.
Возле ступенек вокзала стояло с десяток машин черного цвета с мигалками на крышах, и повсюду шныряли люди в серых одеждах. Не оставляющих никаких сомнений — это стражи порядка. Тут не надо быть параноиком и так понятно, вся эта суета вызвана его появлением в Срезе. Если и была какая-то доля наивного сомнения в душе, то и та погибла под давление не оспоримого факта, виде весящей возле окна женщины в балахоне, с длинными волосами, в руке она держала раскалённого вида клеймо, с тем же узором, что и на щеке псевдо-жены. Не поднимая глаз, скиталец пересек пару кварталов и только потом опустился на скамейку, в тихом парке. Нужно обдумать сложившуюся ситуацию.
Последующие получаса он провел в размышлениях, и вывод не утешал. Его ищет не только взбесившаяся жена, но и местные стражи порядка, или надзирающие органы, поди пойми. Точка выхода оцеплена. Срез производит собой крайне угнетающее и удручающее впечатление. Еще и опасность исходит чуть ли не от каждого встречного. При этом невозможно правильно выработать манеру поведения.
За полчаса наблюдений Колян насмотрелся разного ужаса, попади он сюда впервые раз, то явно бы тронулся умом. Первое на что он обратил внимание — это полное отсутствие детской суеты. Все виденные им дети либо велись за руку взрослых, либо сидели в круглой песочнице, в не ком подобии транса, раскачиваясь в едином ритме и издавая странный полу вой, полу сип. Далее по тропинке шли трех женщин, вроде гуляют спокойным размеренным шагом, перекидываясь повседневными фразами. Но из-под коротеньких курток у них выползали поводки на который мерной походкой вышагивали безглазые коты, вместо глазных яблок кровавые провалы, словно орган зрений кто-то наглым образом вырвал. Но такие увечья нисколько не мешало четвероногим передвигаться в пространстве. И у Колян невольно возник вопрос, а кто в этом симбиозе главный? Но больше всего пугало обычные с виду люди, они ходили, не обращая на окружающий ужас никого внимания. Каждый спешил по своим житейским делам и творящийся ужас их мало волновал, женщина с мобильным возле уха, подошла и выдернули одного из детей из песочницы. Тот сразу заплакал, но получил отповедь от мамани, и угрозу лишиться сладкого, умолк. Или работяги, что с ленцой долбил кусок льда возле дороги, они явно выжидали часы пока закончится смена, а не приносили пользу обществу. Обычные люди за обычными делами, в картине ужаса. Но последний каплей пришло осознание, что он не ощущает никаких запахов. Казалось, мелочь по сравнению с окружающего миром, но невозможность ощутить элементарную, казалось бы, фундаментальную вещь, пугало похлеще всего остального. А что тогда он учуял в квартире? Непонятно.
— Чего замер сутулый, — прикрикнул работяга, когда Колян опрометчиво долго стоял возле канализационного люка, принюхиваясь.
Николай лишь шмыгнул носом и поспешил прочь из парка, нельзя долго засиживаться на одном месте. Могут вычислить, ведь нашла ведьма как-то пробой. При воспоминаниях о висящей фигуре его ощутимо передернуло, как после разряда током.
Лишь пройдя несколько кварталов, по жуткому городу, до него дошла простая и лежащая, казалось бы, на поверхности мысль. Если нельзя уйти в родной мир напрямик, то можно ускользнуть в другой Срез, и для этого всего и надо что найти заброшку и войти в транс скитальца для перехода.
Город хоть и походил на его родной, но имел ряд существенных отличий, там, где Колян привык видеть частную застройку и заброшенные дома, тут имелись сплошь, пусть и пошарпанное, но жилые здания. После часа хождений по закоулкам кварталов он окончательно в этом убедили, нет тут заброшек как факта. И страх застрять тут навсегда, неспешной тиной затягивал его разум, казалось, еще час блужданий, и он станет одним из этих жутких местных обитателей.
К тому же чудовищно захотелось есть, аж до слабости в коленях. Заходить в магазины или закусочные Колян боялся, возле лотка с чебуреками он постоял несколько минут, но все же не решился купить. Лоточница хоть и выглядела опрятной и ухоженной, но во взгляде угадывалась почти неприкрытая издевка, да и клеймо вместо левого зрачка не вызывало доверия. Устало перебирая ноги, он побрел дальше искать заброшку. Неведомым себе образом несчастный скиталец очутился у себя в квартале. Колян так и пошел дальше, бесцельно смотря по сторонам, если бы не женский силуэт в ночнушке, мелькнувшей на фоне серых мундиров.
— Машка, — одними губами прошипел он, разглядывая полуголую девичью фигуру со стеклом в руках, и босыми ногами в снегу. Его «жена» активно что-то втолковывал крепким парням в серой форме, те с явной неохотой кивали.
Николай почти взял себя в руки. Когда «жена» почуяла его взгляд, а может мысли поди знай, что тут и как работает. И резко развернулась, ища супруга, нашла и метка на щеке вспыхнула багровым, и в небе устремлюсь тонкая струйка дыма. Больше медлить никак нельзя. И Колян побежал, отдавая в этом рывке последние силы, и понимая, что погоня будет короткой если не удастся спрятаться. Забежав в лабиринт высоких заборов, он каким-то чудом смог забраться на один из них. Перевалился через кирпичную ограду в метр толщиной, и мешком упал в раскисшую землю, глотая воздух ртом, словно загнанная лошадь перед смертью. По ушам ударил щелчок, и только сейчас Колян вспомнил про летающего монстра, тень которого аккурат проплывала над ним. Не желая видеть эту мерзость, он перевел взгляд во двор куда упал. И тихо совсем не по-мужски простонал. В десяти шагах от него стоял мальчонка в серой шубе с непокрытой головой, в руках он сжимал кривой прутик. И пусть его виснущее лицо и не выражало никаких эмоций, но нервное напряжение тело выдавало полную готовность закричать. И пока Николай подыскивал слова для начала разговора, и вообще прикидывал, а стоит ли его начинать. Как мальчик, с непроницаемым лицом отошел в сторону за металлический каркас, с растянутой на ней шкурой. Колян видел только сапоги, повернутые в его сторону. Приняв вертикальное положение, с опорой на забор он, переставляя ноги двинулся вдоль ограды. Усталость и общее отопление подавляли все чувства, и даже желание уйти в нормальный мир, напоминало больше занозу, что доставляла дискомфорт при ходьбе, чем полноценную мысли о спасении.
Николай таким образом добрался до угла дома, постепенно наблюдай открывающуюся картину. Мальчик тыкал палкой не в просто растянутую шкуру, а во внутренности четвертованной собаки и, если судить по морде все еще живой. Пасть раскрыта, язык то и дело вываливался наружу, а глаза слезиться болью, как такое укладывалось в физические законы мироздания он не понимал. Да и не хотел, уже свыкнувшись что в Срезе может быть все что угодно.
