Сплюнув, хрупкая фигурка замерла перед молчаливой толпой, насмешливо разглядывая бывших “победителей Ариса”.
- Можешь сколько угодно хвалиться, а мы...
- Что вы? Что? И дальше будете лаять из-за забора, боясь высунуть нос? Слышишь ты, храбрец. Выгляни, я хоть полюбуюсь на смельчака, который отсиживается за чужими спинами... Как же так? Нет никого?.. Так я и знала.
Минута шла за минутой, но никто не пытался продолжить беседу. Никто не хотел взять на себя тяжкое бремя переговоров. Но никто и не решался атаковать гостью. Пусть народу на площади было много, а у нее за спиной стоял лишь один корабль. Но сама всесокрушающая уверенность в своих силах ломала любую попытку сопротивления.
- И это все?.. Тогда я говорю, а вы, падаль, слушаете. И выполняете... Сейчас вон там, на краю площади, встанут мои люди. Вы же сложите все оружие, до последнего ножа, прямо здесь. И пройдете мимо них, где каждого обыщут. Если найдут хотя бы заточенную монету, то прирежут, как паршивого пса... Потом возьмете себе пять лодок, которые я выделяю вам. Поднимете паруса и навсегда исчезнете с Тронных островов. А если вздумаете вернуться, то костер будет вам последней наградой... Мои гонцы прибыли в Форкилистад еще два дня назад. И кто умеет думать уже сделал выбор. Вы же - так и остались шпаной, которая лишь прячется за спины других и бежит при первом звуке битвы... Оружие на землю!
Толпа заволновалась. Одно дело выслушивать в свой адрес упреки, зачастую оправданные. И совсем другое - отравиться в изгнание. И по чьему приказу? Выбранного ярла или своего вождя? Или проклятой Ведьмы, которая каким-то чудом выжила во всех неприятностях и теперь смеет вершить чужие судьбы?
Алрекера снова вскинула кулак вверх и с двух проходов на площадь медленно двинулись заранее высаженные отряды. Многочисленные воины медленно шагали вперед, растекаясь вдоль стен домов, подобно тонкому ручейку. Разрисованные глиной мяркоты в кожаных нагрудниках, молодые “сыроеды” в легких кольчугах, редкие битые жизнью бойцы в посеченных доспехах. Все, кто признал Ледяную Ведьму своим ярлом и принес присягу на крови. Все, кто был готов ответить ударом на удар нагрянувших врагов. И защитить свою повелительницу, чего бы им это не стоило.
Серыми тенями поднялись на крышах домов закутанные в меховые накидки лучники. Они выстроились редким частоколом поверх, разглядывая перепуганные цели внизу. Прогремели шаги сзади на палубе и у фальшборта замерли арбалетчики, взяв на прицел бывших соотечественников, которых седовласый ярл решил изгнать из народа.
- Оружие на землю! Вытроиться в колонну по одному и на досмотр! Кому еще не понятно?!
Стоявший сбоку “сыроед” лихорадочно оглянулся вокруг, замечая молчаливую стену щитов, ощетинившихся копьями, выхватил меч и заорал, бросившись вперед. Он успел сделать только три шага, когда арбалетный болт ударил в косо напяленный шлем и пробил его вместе с головой насквозь.
Ледяная Ведьма вздохнула и уронила руку вниз. Вслед за этим на толпу обрушился первый залп.
Вернувшись на корабль, Алрекера покосилась на груду шевелящихся тел на площади и приказала:
- Добить выживших. Оружие и доспехи собрать. Тела в старую шахту, там хватит места, чтобы эта падаль исчезла и больше не заставляла помнить о них. Ни драться за своего ярла, ни сдохнуть с честью не могли. Плесень...
Когда Балдсарре Строгий объявил, что хочет нанести ответный визит вежливости в графства, отряды наемников разделились на две неравные группы. Большая часть голосами капитанов орала, что это самоубуйство. Мало ли какие карты, схемы и описания удалось выбить из захваченных пиратов. Но там - чужие земли. Там укрепленные города. И армада лодок, способных задавить массой любого захватчика. То, что удалось разгромить флот вторжения - это случайность. Которой надо воспользоваться в полной мере, как передышкой для подготовки будущей обороны. Укрепить приграничье. Поставить посты наблюдения. Подготовить людей для следующей военной компании. И вообще, почему это какой-то выскочка смеет указывать умудренным жизнью мастерам клинка как именно следует воевать? Пусть потопчет палубу с их, тогда и посмотрим. А то придумал: вот мой военный дом, вот мои правила...
Меньшая часть наемников задала лишь один вопрос: сколько хозяин “Мечей юга” готов заплатить за рейд. Услышав ценник, переспросила: это за захват всех Южных графств или лишь разгром выявленных баз и уничтожение основных пиратских стоянок на краю архипеллага? А добычу - сдавать всю, или все же можно чуть себе оставить? Как - лишь десятую долю на нужды дома?! Остальное - команде?!.. Марко, покажи, где нужно крестик ставить. Мы уже готовы грузить провиант и выдвигаться.
Через день слухи поползли по всей округе. А еще через день у ворот поместья Балдсарре выстроилась очередь дезертиров из других экипажей. Вояки были согласны на любую должность, лишь бы попасть в будущий набег. Простым абордажником. Даже обычным палубным матросом, ворочать паруса. Потому что черноволосый красавец не терял зря время и не лаялся с другими капитанами. Он всего навсего платил за найм столько, что в обедневших землях Южного Ариса казалось, будто с небес пошел золотой дождь. И не претендовал на львиную часть добычи. Хотя в нажившихся на крови чужих городах наверняка можно было неплохо набить карманы. Но великого командора[3] подобная мелочь интересовала мало. Балдсарре понимал главное: на севере как следует взгрели “сыроедов”, теперь надо так же громко наподдать южным соседям. И тогда он заработает имя, которое прогремит во всех городах. С этим именем и поддержкой тайных спонсоров можно и в самом деле превратить “Мечи юга” в “Мечи Ариса”. И не он будет искать на бирже новых людей. Эти люди будут жить у его порода в надежде на счастливый билетик.
На третий день сводная эскадра двинулась в путь. На последней остановке у пограничной стражи командор собирался уточнить цели и задачи, убедиться, что назначенные им капитаны справляются со своими кораблями. И можно начинать набег. Тем более, что все более-менее боеспособные команды собраны под его рукой. Где-то бывших капитанов вышвырнули за борт после перевыборов. Одному самому горластому даже пробили голову, чтобы не мешал наемникам зарабатывать деньги и поубавил размер собственного эго. У разбитого корыта остались лишь те, кто и в лучшие времена лишь подбирал жалкие крошки с чужих столов. Настоящие головорезы сделали правильный выбор и некоторые даже успели обмыть полученный аванс, охрипнув от здравниц в честь нового командора. Боги Проливов любят Балдсарре. А он - любит своих парней, кто поможет взять на меч сначала зарвавшихся южан, а потом и до Барба очередь дойдет...
- Потери будут большими, - высказал свое сомнение Марко, разливая вино по кубкам. - Все же у этого городишки соберется почти вся шваль, которая успела удрать после драки у скал.
- Именно на это я и рассчитываю, - отозвался командор, сбросив пропотевшую рубашку и шагнув к лохани с водой. - Уже неделю мы щелкаем их по носу, занимая одну крохотную крепость за другой. Мы сжигаем любые укрепления, сбиваем лодки, давим их к Атьензе. Там сейчас их основная база. Там их лучшие капитаны. Там забитые припасами склады для войны. И если мы сумеем их уничтожить одним ударом, нам не придется болтаться потом всей округе, отбиваясь от партизанских наскоков.
- А наши люди? Не посчитают ли они, что ты слишком легко жертвуешь наемниками ради генерального сражения?
- Они получили за это золото, Марко. Все, до последней монеты. И знают, на что идут. Наша небесная дубина отлично справляется с тяжелыми кораблями, но использовать ее против лодок - это расточительство. Именно поэтому я и не вступал в дело, давая возможность проявить себя другим капитанам. Вспомни последний допрос захваченных пленных. Пираты считают, что чудо-оружие вернулось обратно для охраны границ, а к ним пожаловали в гости обычные наемники, которые всего лишь хотят набить карманы и отобрать награбленное у них же имущество. Поэтому сильный местный флот имеет все шансы отбить атаку и разгромить слабо оранизованные отряды. Именно ради этого они и собираются все в одном месте. Что нам и нужно... Полей лучше, а то упарился я на палубе. Все же у нас погода куда как лучше, нет такого влажного зноя осенью. Не удивительно, что у местных мозги давно выкипели, вот и полезли, куда их не приглашали...
