Враг еще думает, что он на коне, что осталось приложить одно маленькое усилие, отправить дополнительно один корабль, батальон, затянуть последний город в водоворот бунта, и он победит, а Россия приползёт на коленях просить пощады. Вражеские корабли рвутся в Черное море, к базам флота на Тихом океане, у Харбина и в Забайкалье гремят орудия… Но в этом раунде всё решено.

Сейчас он озабочен не столько противостоянием с Британией и её пятой колонной, сколько послевоенным устройством. Хорошее произведение требует эффектного начала и правильного, грамотного окончания. Мало победить в войне, важно выиграть мир. Предстоит финал под названием “Битва за британское наследство”. В этом грандиозном действе монарх запланировал для России непривычную роль дирижера, а не участника. Такой партии он сам ещё не исполнял, но без неё закрепить итоги успешных военных действий не получится. Слишком мощные и жадные хищники выглядывают из-за спины старушки-Англии, разыграть их требуется цинично и безжалостно.

Кузеном Вилли заняться придётся лично. Он так горит идеей колониальных приобретений, не понимая, что сила Германии совсем в другом! Надо помочь человеку завершить гештальт, предоставить возможность потешить самолюбие, а заодно растащить немецкий потенциал по всему глобусу, не давая сконцентрироваться для “Дранг нах Остен”. Но при всём уважении к “сумрачному тевтонскому гению”, он — не главная головная боль. Основная угроза за океаном. И разговаривать там не с кем. Переговоры с президентами и госсекретарями — пустая трата времени. Не они решают, кому жить, кому умереть. Не они направляют движение огромного корабля Соединенных Штатов. Всё, касающееся Америки, решается не в Капитолии и не в Белом доме, а на острове Джекил. И от успеха русской разведки там зависит очень многое…

----------

(*) Beshoffs — одна из наиболее известных сетей рыбных ресторанов в Дублине.

—Мария Александровна! Зная Вашу азартную натуру, ещё раз убедительно прошу доставить груз и сразу обратно, нигде не задерживаться, ни во что не ввязываться, ни с кем не общаться, — инструктировал Канкрин свою подопечную, пока матросы грузили в ялик гробообразный ящик с надписью “Инвентарь для гольфа”. — Заложили заряд, отошли, взорвали и сразу назад. Если в течение двух часов никаких известий от вас не поступает, начинаем штурм, — и лейтенант кивнул головой на прогулочную яхту, ощетинившуюся пушками 10-фунтовками — 10 pounder mountain gun и тупорылыми пулемётами Максима.

Маша покорно кивала, преданно глядя в глаза начальника, прогоняя комок, настойчиво подступающий к горлу. Операция была разработана просто, понятно и казалась идеальной. Обозначенный инвентарь был действительно заказан управляющим и должен был быть доставлен еще на прошлой неделе. Отправитель и получатель — реальные. День ясный. Погода спокойная. И всё равно, непонятное беспокойство не отступало. “Наверно я просто устала, — отмахнулась от тягостных дум Маша. — Ничего. Как обещал Саша, закончим и сразу домой, на Родину!”

—Мария Александровна! — Канкрин досадливо морщился, видя, что напрасно сотрясает воздух, — простите мое занудство, я просто обязан… Боже, что я несу… Маша, в своё время я обещал посодействовать решению Вашего семейного вопроса и не имею права Вас отпускать, не выполнив своего обещания.

Маша удивленно вздёрнула брови, а Канкрин обхватил её за плечи и развернул на сто восемьдесят градусов в сторону худого, как жердь, загорелого, как индеец, курьера с обветренным лицом жителя прерий. Он стоял растерянным и растрепанным, но остался вполне узнаваем, потеряв привычную надменность и чопорность.

—Николай?!

—Маруся!…

Оставшийся час перед отправкой и всю дорогу до острова он не отпускал руку своей супруги, рассказывая про побег с Цейлона, устроенный Павлом Игнатьевым, про долгие поиски жены в России и за её пределами и, наконец, о включении в группу Савинкова. Благодаря своеобразному акценту, Николай мало отличался от жителя Юга Америки и был направлен в САСШ в ее составе.

—Я был так удивлён, узнав, что моя благоверная обскакала меня в чинах! — качал головой штабс-капитан. — Подумать только — коллежский советник! Этак еще через пару лет я к тебе буду обращаться “Ваше высокопревосходительство!”

—Пустое, Николай, — опершись о его плечо, Маша мечтательно взирала на волны, — ты же слышал, что написал император. В случае успешного проведения операции, война закончится уже этим летом и мы с тобой вернемся домой, где никому не будет дела ни до твоих, ни до моих подвигов. И пойду я учительствовать — рассказывать девчонкам и мальчишкам, как живут люди за тридевять земель и почему хорошо там, где нас нет…

Ялик мягко ткнулся в пристань и Николай вернулся к своим обязанностям наёмного носильщика, а Маша уверенным шагом направилась к главному зданию. Всё как всегда, ничего необычного. Проверка молчаливым офис-менеджером содержимого ящиков, короткое распоряжение отнести всё прибывшее имущество на задний двор, как раз к тем подвальным окнам, в которые надо опустить взрывчатку, оформление бумаг, подписи, квитанции….

—Миссис Мари! — знакомый голос управляющего Нью-Йоркским офисом Рокфеллера был сахарным до такой степени, что девушку передернуло, — не могли бы Вы подойти на секундочку к ресепшн. Есть несколько вопросов по сопроводительным документам.

— Стоять! — шикнула Маша на дернувшегося вслед за ней Николая. — Заканчивайте здесь и сразу уходите. Меня не ждать! — и легко вбежала по ступенькам.

— Нет-нет, Вам не сюда, — засуетился управляющий, оттесняя Машу из фойе к лестнице на бельэтаж, — будьте добры, миссис… Вас уже ждут в сигарной… Джон, не ковыряйся в носу, помоги даме!

—Мари, Мари! — поднявшийся навстречу Маше из роскошного кожаного кресла Джейкоб Шифф был похож на кота, дорвавшегося до крынки со сметаной, — я узнал, что вы хотели так быстро удалиться и решил вмешаться! Не годится официальному представителю русской империи уходить по-английски, даже не повидавшись со скромными бюргерами Нового Света. Простите, я всё ещё называю жителей САСШ на немецкий манер…

—Джейкоб, откуда такой пафос? Я никогда не скрывала своего русского подданства, но этого недостаточно, чтобы называть меня “официальным представителем империи”!

— Понимаю, Мари, что департамент, в котором Вы служите, располагает к повышенной скромности, однако будет лучше, если ваши коллеги проявят её при подавлении демократических свобод в России.

—Мистер Шифф, то, что я не испытываю пиетета к любимым вами русским социалистам, еще не делает меня сотрудником охранки.

—А с чего это вы решили, что социалисты — мои любимые? Вовсе нет. Просто именно они в настоящий момент подтачивают и крушат основы Российского государства, поэтому являются нашими союзниками. Но если ваши социалисты и демократы, придя к власти, прекратят разрушать и начнут строить, то станут для нас таким же врагом, как и нынешнее самодержавие. Нет и никогда не будет в России устраивающей нас власти. Государство, существующее на этой территории на любых принципах, хоть крайне правое, хоть крайне левое — наш враг. И только его отсутствие удовлетворит нас полностью.

—Так вот почему Вы активно продвигаете идеи Маркса именно в России! Вам нужен не коммунизм, а отмирание государства? Ну извините, ничем не могу Вам помочь, Джейкоб.

—И опять Вы скромничаете, Мари! Можете! Еще как можете! Скажу даже больше — активно и давно помогаете. Последние полгода все ваши донесения в Россию и полученные оттуда инструкции аккуратно изучаются, редактируются и доводятся до конечного адресата в нужном нам виде. Так что Вы — наша и уже давно! Осталось только привести “де факто” в соответствие с “де юре” и сделка будет завершена… А если она не состоится, Ваше начальство узнает о разнице донесений с действительным положением дел. Боюсь, Вы станете изгоем сразу везде.