— Слушай, протри глаза, — рванулась я от нее, — Не ребенок я.

— Футы — нуты, какие мы сурьезные, — гримасничая, заявила она и едва не вывихнула мне плечо, дернув на себя, — Поглядите-ка на нее. Волосы-то острижены. Семью знать опозорила.

Девушки загудели.

— Ничего еще не выросло, а уже на сеновал с кем-то прыгнула, — продолжила эта мымра веснушчатая, — Ах, ты бесстыдница!

— Бесстыдница, бесстыдница, — как эхо повторили остальные.

У меня аж уши заалели.

— Твою ж мать, — рыкнула я и наконец-то вырвалась, — Сама ты бесстыдница. Курица ты слепая. Уже взрослую женщину от ребенка отличить не можешь.

— Ах, ты! — взвилась мымра, — Да, я тебе сейчас уши откручу, пигалица!

Да, что ж не везет-то так! Сколько можно. И места для маневров мало. Эти, дурехи обступили, деться не куда.

— Салава, а вроде ж это не наша будет, — проклюнулась чья-то разумная мысль, но ее, к сожалению, не услышали.

Салава попыталась схватить меня за ухо, но моя рука выкинулась вперед, направляемая другой рукой, и девица вскрикнула, получив сильнейший удар в подбородок. Я такой прием только один раз в кино видела. Ну, никак не думала, что повторю его в жизни. Что же со мной происходит?

Пока веснушчатая мымра удивленно мотала головой, я толкнула стоящих по бокам девушек, и проскользнула между ними, пригибаясь, чтобы в очередной раз не схватили.

Мне удалось вырваться, пока они не сообразили, что к чему. Но будь проклят, этот чертов сарафан… Я снова встала на подол, и, естественно шлепнулась.

— Твою жшш, — зашипела, упираясь руками в землю.

— Ну, что, далеко убежала? — услышала я злобный голос Салавы за спиной, — Держите ее девочки.

В ужасе, я лихорадочно соображала, что же мне делать.

— Ласснир!!! — закричала я.

И прежде чем эти безмозглые курицы успели сомкнуть кольцо, сильный порыв ветра разметал их в разные стороны.

— Ни'ийна, девочка! — жаркое дыхание дракона коснулось щеки, когда он подхватил меня на руки и прижал к себе.

Я взрослая. Я сильная. Я не буду плакать. Не буду.

— Лас, Лас, — хлюпая носом, напрочь позабыв обещание так его не называть, шептала я, — Забери меня отсюда. Пожалуйста.

— Ни'ийна, хорошая моя, — голос дракона едва заметно дрожал, — Девочка моя.

— Я хочу домой, — всхлипнула я, — Я очень хочу домой.

И, наконец, разревелась. По-настоящему. И это не одинокая слезинка по щеке, — это настоящий ниагарский водопад в миниатюре.

Все, на сегодня тренировки были закончены. Ласснир, что-то рыкнул подошедшему к нему седобородому громиле и понес меня в дом лекаря. Хрос бежал следом, безостановочно причитая: что я и такая неуклюжая, и что рана может открыться, и, как бы внутреннего кровотечения не случилось. Пугал, одним словом. Кого? Дракона естественно.

Ласснир открывал двери с пинка, не заботясь о том, что они могут не выдержать удар встревоженного ящера. Так и случилось. Дверь в мою комнату, оказалась хлипкой и развалилась на две половинки. Не прекращая плакать, я глупо захихикала и сообщила Лассниру, что у меня ощущение дежавю.

Дракон рявкнул, чтобы гвиорд срочно принес настойку валерианы, а сам сел на стул, удерживая меня на руках. Я обнимала его за шею и не хотела отпускать, а он и не сопротивлялся. Ласснир пах ветром и потом. Прижимаясь к нему, я млела. От тела ящера исходил невероятный жар, что он чувствовался даже сквозь несколько слоев ткани. Кожу ладоней слегка покалывало, словно от микроразрядов. Я пригрелась. Скованное напряжением тело, обмякло. Через какое-то время я сползла ему на колени, и приобняла за талию. И путь только попробует возмутиться. Прикажу! Что? Да хоть не отпускать меня, пока мы не вернемся на Землю.

— Все хорошо, девочка, — Ласснир наклонился и мимолетно коснулся губами краешка моего уха, — Ты в безопасности. Тебе больше ничего не грозит. Я с тобой.

Между прочим, кто еще не понял, мой красноглазенький раздет до пояса. Прижиматься к нему одно удовольствие. Ни жилетки, ни рубашки. Голая натура. Хотя это ни в коем разе не мешает мне орошать его грудь горючими слезами.

— Лас, я устала, — жалобно мяукнула я, — Мне здесь не нравится. Я хочу домой.

Слезы текли сами собой. Это нервное. Так тоже бывает. Вроде и успокаиваться начала, а глаза все еще на мокром месте. Хлюпая носом, я прятала лицо. Сейчас я жуть какая «красивая». Глаза покраснели и опухли, из носа сопли текут (я их подолом сарафана втихаря утираю), губы покусанные.

— Ни'ийна, я просил не называть меня так, — проворчал дракон, не переставая, однако ласково гладить то по плечу, то по боку, а порой по ягодицам и бедрам. Ого!

Возникло подозрение, что он ненавязчиво ощупывает меня, словно пытается выяснить, все ли со мной в порядке.

— Прости. Я не специально, — хныкнула я и кончиком пальца начала водить круги по его смуглой коже (загорел на тренировках) — А тебе так сильно не нравится?

Красноглазенький задышал чаще. Есть контакт. Мысленно поставила галочку — ему нравится.

— Так не положено, — осипшим голосом ответил дракон.

— Кем не положено?

— Ни'ийна, девочка, — вздохнул красноглазый соблазнитель, — «лас» на драконьем означает, нечто не совсем то, что стоит говорить постороннему мужчине.

— Ты не посторонний, — нахмурилась я.

Дракон задумался. Причем надолго. Видимо после всех волнений, он туго соображает. Я осмелела и раскрытой ладонью погладила бугрящуюся мышцу, провела кончиками пальцев по нижнему краю ключицы… Ласснир напрягся. Сердце у моего уха зачастило, и — как бы выразится точнее — врубило максимальную громкость, оглушая непривычным ритмом. Ящер с шипением выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Он перехватил мою ладонь и сжал пальцы.

— Бука, — обиженно надула губы.

— Ни'ийна.

— Лас, — назло ему парировала я.

Он схватил меня за подбородок и потянул вверх. Мне ничего не оставалось, как приподнять голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Ой, как он у меня осунулся-то! Глаза провалились, скулы заострились, шрам багровой полосой пересекает висок, часть лица и шею, губы бледные. Взгляд тусклый и вымученный. Бедненький, что же с тобой случилась?… А! Ну, да. Запамятовала. Случилась я.

— Девочка, не называй меня так, и все.

Ласснир большим пальцем стер мокрую дорожку. Надо же, не сердится. Я положила голову ему на грудь и полюбопытствовала.

— А, что оно означает?

— Выйдешь замуж, будешь так своего супруга называть, — выкрутился Ласснир.

— «Дорогой», что ли?

Я тут же представила, как мы идем по какому-нибудь рынку, и я громко так зову его Ласом, а ему ничего не остается, как откликнуться. Довольная улыбка растянула губы. Прелестно.

— Почти, — кивнул дракон, и, подхватив меня на руки, понес к постели.

Губу можно закатать обратно. Красноглазый садист просто усадил меня в подушки, а сам уселся на краю. Подальше от меня. Гад чешуйчатый.

— Покажи мне хранителя, — попросил он.

В голове, что-то щелкнуло, и я услышала предупреждающий шепот Индира.

— Сделай вид, что ты нас не слышишь.

Запросто. Он меня своим голым торсом так отвлекает, что делать вид не придется. Я протянула Лассниру правую руку. Голова татуированного дракона сразу же высунулась из укрытия.

Они говорили долго и эмоционально. Хранитель изливал душу (если, конечно она у него есть), и жаловался на все. И это получалось у него столь проникновенно, что мне приходилось каждый раз одергивать себя, чтобы не влезть со своими язвительными замечаниями. Видите ли, с момента его, Индира, активации все, что я изволю делать, это попадать из одной передряги в другую. Сил у меня нет, не было, и взять не откуда. Я, по его мнению, совершенно безумная особа, не способная адекватно соизмерять свои силы и возможности. Дерзкая, неуправляемая, возмутительно беспечная. Еще и упрямая как драрк.

Скрипя зубами, я профессионально строила глупую курицу, хлопая глазами и невинно улыбаясь. Ох, припомню я тебе еще, ящерица татуированная.