— Хорошо, проработайте соглашение между нами и Нгаи Таху, мы должны иметь на руках готовое решение, — резюмировал правитель.

— Гэндзи Танака? — обратился ко мне незнакомец каким-то образом сумевший связаться с Цитаделью. Определенно информированный и весьма влиятельный человек. Мы как никак в блокаде, да и мои контакты не развешаны на рекламных баннерах.

— Да, слушаю вас, — ответил без лишних расспросов, раз уж человек сумел со мной связаться, значит, как минимум стоит с ним побеседовать.

— Я представляю некие неофициальные деловые круги Британской Империи. В первую очередь, чтобы понимать, имеет ли смысл наша дальнейшая беседа, я бы хотел узнать судьбу нескольких наших подданных, — с ходу перешел к делу незнакомец, — А именно меня интересуют следующие молодые люди: виконт Джеймс Монтроз, барон Томас Харди и сэр Роберт Дафф.

— Они живы, здоровы и находятся в плену, — не стал я ерничать, хотя можно было встать в позу и не давать данных. Но чего лишний раз выпендриваться, до дела то мы еще не дошли. А так спугну клиента, и опять придется ждать и терпеть убытки.

— Это уже половина дела, — неподдельно обрадовался собеседник, — Теперь можно и представиться, я барон Фицрой Джеймс Генри Сомерсет…

— Одноклассник, просто старинный приятель и очевидно поверенный по деликатным делам графа Монтроза, — прервал я барона, чтобы показать свою осведомленность.

Для британской элиты эти сведения особым секретом не были, но именно что для элиты. Пусть противная сторона слегка задумается, а вдруг и на моей стороне есть кто-то влиятельный родом из Лондона? Информацией меня, конечно, снабжал Гарри Олбрайт. Бесценный оказался кадр, кладезь ума и полезных сведений о высшей аристократии Британской Империи.

— Хмм… похвальная осведомленность, — не стал скрывать удивления барон Сомерсет, — Тогда нет нужды говорить о том, что граф Монтроз сейчас с введением военного положения фактически второй человек в Империи.

— И отец, находящегося у меня в плену виконта Джеймса Монтроза, единственного сына и наследника, — опять не совсем вежливо вмешался я, намеренно выбивая собеседника из колеи. Тот, конечно, опытный волк и вряд ли смутится, но сомнения у него появятся. Уж очень уверенно и нагло веду себя, а это должно настораживать.

— Вынужден второй раз признать вашу замечательную осведомленность, — барон даже тон не поменял, опытный переговорщик, — Ну раз у меня столь информированный собеседник, то я сразу перейду к делу. Мой друг хотел бы как можно быстрее видеть своего сына в трезвом уме и добром здравии в Лондоне.

— Не удивительно. Какой отец не захочет спасти сына? — спокойно прокомментировал я довольно очевидный факт, тем самым показывая, что собеседник ничего нового или интересного мне не поведал.

— Мы готовы выкупить трех молодых людей, назовите сумму, — сделал первую попытку барон.

— Тридцать миллиардов фунтов стерлингов, — тут же без паузы озвучил я. Уверен, господин Фицрой не ждал моего согласия на деньги, а сделал предложение для затравки. Ну за это и огреб!

— Эээ… мы рассчитывали на несколько иной порядок цифр, — смутился британец.

— Дорогой барон, мы с вами не на бирже, и вы предложили деньги не за мешок картошки, — спокойно парировал я, — Вы попросили назвать сумму, я это сделал. И, поверьте, это не цифра, взятая с потолка, а полностью обоснованный, трезвый расчет.

— А можно полюбопытствовать, откуда такие огромные запросы, — еще больше растерялся барон.

— Это похоже на пустой разговор, — немного обострил я, — Вы явно не готовы платить, и все же приведу свои аргументы. Монтрозы владеют верфями в Глазго, месторождениями нефти в Карибском море и Малайзии, клану принадлежит несколько предприятий химической отрасли и… В общем состояние графа на текущий момент приблизилось к цифре сто миллиардов фунтов стерлингов. По ряду юридических и экономических причин гибель единственного наследника скажется на биржевой стоимости активов клана. Компании и семейный бизнес перестанут быть долгосрочной инвестицией, часть держателей начнут паник-селл. Оцениваю потери в тридцать миллиардов, поэтому их и прошу!

— Но позвольте, мы, итак, и этак теряем одну и ту же гигантскую сумму, — возмутился алчный пройдоха Фицрой, и тут же стал торговаться, — Я не вижу разницы в предложенных вами вариантах.

— Не видите? — деланно удивился я, — Если примите мое предложение, наследник вернется домой живым, не примите потеряете и деньги, и беднягу Джеймса!

— Черт! Надо признать вы меня сделали! — немного поиграл на моем тщеславии барон, — Но уверен при всем желании граф такую сумму собрать не сможет. Поэтому…

— Я могу принять в зачет его многочисленные активы, — опять бесцеремонно прервал барона, пусть еще больше задумается, — И потом вы можете продать часть нефтяных активов клану Бестужевых, они как раз ищут активы в этой сфере.

— Хмм… и все-таки, Гэндзи, у меня есть другое, не столь выгодное предложение, но поверьте мне, стоит его выслушать, — наконец перешел к сути вопроса барон Фицрой Джеймс Генри Сомерсет.

Хитроумный барон нашел реальный блин вариант. Я, конечно, не рассчитывал на тридцать миллиардов, но и без достойного выкупа или серьезных уступок отдавать пленников не собирался. Британские вельможи могли много чего посулить, но, откровенно говоря, слабо верится в их слово джентльмена. Кидают на право и налево, а в случае со мной вообще скажут враг государства. Дескать то было не обещание, но военная хитрость, бывали знаете ли прецеденты.

Но вот то, что они предложили прямо, звучало убедительно. Безусловно все на десять раз перепроверю. Но даже короткий разговор с Гарри Олбрайтом подтвердил версию барона Сомерсета. Оказывается, мой шпион слышал про это, равно как и половина Британской Империи. Дело громкое, давнее, подозревать то, что такую карту разыграли ради меня, уж слишком самонадеянно. В те времена в моем теле совсем другой разум обитал.

Если коротко, то Монтрозы, подтверждая дьявольскую ловкость британцев в переговорах, нащупали мой интерес, и нигде не будь, а аж в Российской Империи. Причем предложенная помощь выгодна как лайми так блин и мне, как бы это парадоксально не звучало. Но по порядку. В прошлой войне где-то на берегах Рейна клан шотландских горцев, берсерков и непомерных гордецов Макинтайров столкнулся с тогда еще независимым родом Салтыковых.

Тогда юный, а потому бесстрашный и неистовый в бою Чекан лично возглавил атаку своих наголову отмороженных воинов на элиту британской пехоты. История сохранила совсем немного подробностей о том деле, но с тех пор Макитайры больше не появлялись на собраниях кланов. И тут случилась весьма интересная для меня коллизия. Клан графа Монтроза брал свое начало от небольшого горного клана Макалистеров, что вели свое происхождение от внука мифического Короля Сомерледа. Ну а Макинтайры всегда считали себя потомками племянниками все того же Сомерледа.

Дальняя родня, седьмая вода на киселе, тем более добрая треть шотландских кланов пыталась примазаться к этой ветке. Однако Макалистеры и Макинтайры имели особенно тесные отношения. Доказательством тому служит то, что граф Монтроз женат на одной из дочерей павшего в битве на Рейне главы Макинтайров. Проще говоря Чекан собственноручно завалил тестя графа Монтроза и деда плененного мной виконта Джеймса.

Извините за длинный экскурс в историю, но суть в том, что Салтыковы один из немногих кровных врагов граф Монтроза, остальных удачливый и злопамятный вельможа уже давно выпилил, уж очень круто за последние годы поднялся некогда безвестный шотландский клан. И барон Сомерсет от имени своего босса сделал предложение, от которого теперь уже я не мог отказаться.

Монтрозы в обмен на жизнь наследника предлагали помимо перемирия с Британской Империей, а точнее говоря гарантии того, что Генрих Винчестер в ближайшие пару лет не вспомнит о проблеме Южного Острова в частности и Повелителя Зверей в целом, военный союз между кланом Макалистер, кланом Морозовых и независимым родом Ясуда в войне против Салтыковых.