— Но ты не думай, — обратился он к Ари. — В том доме она все делала сама. О, какая она жаркая в постели.

— Не правда, — вскрикнула я.

Не правда…

— Ничего, Кира, мы ему еще наглядно покажем, как ты умеешь. Надеюсь, Арикану понравится смотреть. Ты будешь руководить процессом. Превосходно, — и он помычал в предвкушении.

Нет!

И в этот момент Ари не выдержал. Он бросился на Люмена, доставая из-под накидки кинжал. Казалось, его противнику не увернуться. Но вдруг произошло немыслимое.

Люмен начал превращаться. Его лицо вытянулось, ноги значительно изменились, плащ соскользнул с голого тела.

Перед нами появился белый олень, только с более заостренной мордой, рогами, напоминающими тонкие веточки, и длинным хвостом. Но не это оказалось необычнее всего. Животное горело красивым салатовым пламенем.

Ари попытался затормозить, но не успел. Спокойное салатовое пламя лизнуло пару раз его кожу, после чего он сразу же упал навзничь.

— Нет! — я закричала от ужаса и кинулась к нему, но не хватило всего пару шагов. Живот скрутило, в легких закончился воздух, тело начало ломить.

Боль! Она оказалась такой яркой, ни с чем несравнимой, затягивающей куда-то. От нее защемило внутри, где-то в районе сердце. Так сложно было удержаться и хотя бы не приложить руку в груди, пытаясь унять ее. Там образовывалась черная дыра, поглощающая все и всех, не разбирая, не осознавая, причиняя неистовые мучения. Всех! Родных, близких, незнакомых. Ей надо было просто затянуть, забрать саму сущность. Мне стало настолько больно, что пекло даже в краешках глаз. У меня что-то забирали. Внутри образовалась пустота.

Я лишилась сил. Вздохнуть, повернуть голову, посмотреть на Люмена или на Ари я не мгла. Была лишь пытка, нескончаемая, невыносимая, ужасная пытка.

Зачем? Зачем он это сделал? Я ведь не могу без него. Ари часть меня, неразделимая составляющая, дарящая столько тепла и надежды.

— Ари, — прошептала я одними губами.

Меня выворачивало наизнанку. Лежа на земле, периодически крича от нестерпимой боли, я медленно теряла себя.

Застывшее тело того, кто так часто спасал, согревал, дарил тепло и посылал настоящие волны любви, безжизненно лежало на земле. А убийца Ари склонился надо мной, пытаясь вывести из этого ужасного состояния.

— Кира, все нормально. Ничего такого не случилось, — встревоженно сказал он, раз за разом пытаясь притронуться к моему плечу.

Не случилось?! Ты убил моего того самого! Того, кого так долго искала в этом мире, такого родного, моего монстра.

— Ты убил его, — прошипела я.

Сквозь несколько слоев боли, сквозь ту пустоту, что разъедала изнутри, мешала дышать и здраво мыслить, я все же пыталась выкарабкаться, тянулась, хваталась за что-то незримое. Ногти царапали твердый камень, издавая неприятный скрежет. Но изуродованные пальцы были ничем по сравнению с жуткими ощущениями потери.

— Убил того самого, — надрывно закричала я.

Стоило бы превратиться в гатагрию, но что-то мешало. Возможно, Люмен надо мной или его горячая рука. Меня тянуло помочь Ари, излечить, но я не могла.

Я… потеряла… тебя!..

По виску пробежалась одинокая слеза, глаза закрылись.

Последний выдох, забирающий страдания и боль. Он унес с собой остатки Ари, часть меня, нашу связь. С этим выдохом умерла и я!

Мои глаза резко открылись.

Звенящая пустота давила на уши. Мне пришлось встать с твердого камня. Разодранные руки… такие некрасивые. Больше не нужны.

Я отпустила. Пусть уходит. Тело лишнее.

Выдох, и былая плоть исчезла, остался только белый свет.

— Да, — улыбнулась я. — Хорошо…

Рядом раздался шум.

— Кира?

— Ты, — и я приблизилась к частичке себя. — Молодец… Выполнил.

Мой голос приятно ласкал уши. Он заполнял пространство, был одновременно везде.

— Что происходит? — испуганно спросил человек.

— Можешь быть свободен. Ты выполнил свое предназначение, — и я дотронулась до его щеки, разъедая тем самым обычную плоть.

Мне нужна была только кровь, одна лишь капля. И та вскоре появилась на моем светящемся пальце, перенося с собой частичку потерянной души. Я прикрыла глаза в удовлетворении, ощущая долгожданное воссоединение.

Взмах руки, и человек упал, скукожился от боли. Я хотела отправиться дальше, выполнить наконец свою задумку. Но это существо все-таки сделало как мне было нужно, убило второго саад.

— Помни о моей милости, — прошептала я, после чего он умер, быстро, без боли и страданий.

Так хорошо… Столько лет, и вот мои планы сбылись. Как можно было простить людей?

Жаль, что Фрурадас настолько слаб. Еще и мне помешал, разделил, не позволил сразу вселиться в одного человека и завладеть им.

— Иди сюда, иди ко мне, ты воздух, ты само пламя, ты чистый свет во тьме. Иди ко мне. Иди ко мне.

Я повторяла одни и те же слова. Они разлетались гулом по округе. Мне хотелось смеяться в голос, но я продолжала шептать.

— Иди ко мне.

Белый свет накапливался, энергия, выпущенная когда-то при взрыве стекалась со всех сторон, собиралась в один шар, скручивалась и скручивалась. Тот увеличивался в размерах и вскоре лопнул, разлетаясь по округе цельной волной.

— Осталось наслаждаться, — и я в предвкушении поплыла вперед.

Люди скоро начнут страдать. Боль будет выворачивать их изнутри. Они поплатятся за то, что когда-то сделали. А я лишь понаблюдаю со стороны, впитаю в себя их горе, плачь, стон и отомщу сполна.

— Фрурадас, зачем? — покачала я головой. — Мой любимый саад. Не надо было прощать.

Я двигалась над горами, над деревьями. В этой части земной поверхности меня никто не интересовал, только люди, только Кловерк.

Вскоре послышались первые крики, и улыбка наслаждения коснулась моих губ.

— Хорошо, — прошептала я.

 Арикан

Маленькие пальчики нерешительно прикоснулись к моей груди. Сперва это показалось лаской, но то беспокойство, которое исходило со стороны Киры, заставило усомниться.

— Что такое?

— Сон, — растерянно сказала Цветочек.

Я хотел было лечь обратно и еще немного вздремнуть, но каждое Ее движение, новое прикосновение, мысли были пропитаны волнением и тревогой.

— Расскажи.

— Не знаю, сложно, — тяжело выдохнула маленькая зверюга. — Он был слишком реален. Там столько боли. И ты… — Кира запнулась. — Не знаю.

С той стороны входа постучали, над головой разлился голубой свет, а после зашел Хканг.

— Пойдем, — махнул он головой, не оставляя нам времени на разговор.

Мы быстро собрались, затем нам предоставили теплые накидки, пару раз поздравили с прохождением обряда. Стоило порадоваться нашему успеху, но беспокойство Киры с каждой секундой лишь нарастало. Она с ужасом смотрела на Хканга, замирала после каждого слова, долго держала в руках накидку, словно в ней таилась скрытая угроза.

— Это гора Фрур, — оборотень начал новый рассказ, выводя нас на улицу. — Говорят, что она — часть Стража. Другие предполагают, что вся гора — именно он. Вам надо пройти по этой тропинке вверх и на вон том выступе остановиться. До рассвета еще есть время, поэтому вы успеете.

— Хорошо, — кивнул я и потянул Киру за собой.

— Слишком похоже, — начала сопротивляться Она. — Ари, нам туда нельзя.

Я посмотрел на гору, что выглядела бурым пятном среди остальных собратьев. И хоть мне никогда не приходилось здесь бывать, местность показалась до ужаса знакомой.

— Где-то я это видел.

— Ари?

— Да, Цветочек, — повернулся я к ней, отгоняя секундное наваждение.

— Пошли обратно. Там сейчас будет Люмен. Вы подеретесь, и он победит.

Я чуть не засмеялся. Ведь беловолосый должен быть уже осужден, сидеть в тюрьме, там, в Кентроне. А если бы он и пробрался на территорию оборотней, то его бы схватили, связали и приволокли сюда так же, как и нас. Но вместо смеха я сжал челюсти, ведь Кире стоит верить.