Только оставшись одна, я облегченно выдыхаю. Но электрическое напряжение, которое я ощущаю между собой и этим мужчиной, сохраняется до тех пор, пока я не смыкаю глаз в своей постели и не проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.

***

Несмотря на бессонную ночь, утром просыпаюсь точно по будильнику, который поставила накануне. Сегодня я, как и обещала, должна поехать с Крестовским в офис. С трудом представляю, что я буду там делать, пока он будет работать, но все же это лучше, чем провести день в четырех стенах. Даже если эти стены такие шикарные, как те, что меня окружают.

Принимаю душ, сушу волосы и убираю их в низких пучок, чтобы не мешались, даже наношу легкий макияж – сегодня мне отчего-то хочется быть привлекательной не для кого-то, а для себя. А вот на выборе одежды подвисаю. Не знаю, что будет уместно в офисе. Есть ли там какой-то особенный дресс-код? Не буду ли я выглядеть там белой вороной? В конце концов, решаю надеть джинсы с белой рубашкой, а вместо привычных кроссовок – туфли на каблуках. Не очень удобно, но зато эффектно. И образ сразу смотрится элегантнее.

Со Стасом я сталкиваюсь на кухне. К этому моменту я уже сделала себе чашечку кофе и тост и теперь медленно потягиваю ароматный напиток, глядя на просыпающийся за окном мегаполис.

– Доброе утро, – здоровается он вежливо, лениво оглядывая меня с ног до головы.

Я делаю то же самое – смотрю на него, отмечая мужественное свежевыбритое лицо, чуть влажные после душа волосы и деловой костюм, который смотрится на нем даже лучше, чем на голливудских актерах. Удивительная у него, конечно, способность – так круто выглядеть в классической одежде.

– Привет, – отзываюсь я. – Сделать тебе кофе?

Он удивленно вскидывает брови и дарит мне одну из своих умопомрачительных ленивых улыбок.

– А я думал, ты не хочешь быть моей домработницей, – припоминает наш разговор двухдневной давности в его квартире в Калининграде.

– Чашка кофе не превратит меня в домработницу, – парирую я, щелкая кнопку на кофемашине. – Но на большее я бы на твоем месте не рассчитывала.

– Поживем-увидим, Саша.

– Ты ожидаешь слишком многого от оставшихся восьми дней, – оставляю последнее слово за собой, но удовлетворения почему-то не испытываю. То ли тому виной ироничная усмешка стоящего напротив мужчины, то ли необъяснимый спазм желудка, который случается, стоит мне подумать, что два дня в обществе Стаса уже позади.

***

Офис строительной компании Крестовского расположен недалеко от его квартиры. По московским меркам – вообще рядом. Потому что на автомобиле мы едем едва ли десять минут.

– У меня совещание, – сразу предупреждает Стас, стоит нам зайти в его кабинет. – Я буду в конференц-зале напротив.

– А мне что делать?

– Что хочешь. Располагайся здесь, – кивком головы указывает на уютную лаунж зону в углу кабинета. – Я попрошу секретаря, чтобы она принесла тебе блокнот и карандаши.

Его слова застают меня врасплох. Как-то я не ожидала, что Крестовский вспомнит про мои художественные амбиции и предложит занять себя рисованием. Впрочем, почему бы и нет?

Буквально через две минуты после того, как Стас скрывается за дверью конференц-зала, в кабинет входит секретарша Лена с принадлежностями для рисования.

– Может быть, чай или кофе? – предлагает она сдержанно, но карие глаза при этом мечут молнии.

Неужели еще одна поклонница, Крестовского? Бедняжка. Очевидно, что Стас ей не по зубам. Я вообще вряд ли знаю женщину, которая была бы способна задержать его интерес дольше, чем на сутки. Очень уж он… самодостаточный, что ли? И вряд ли станет смешивать удовольствия с делами. Если бы у Лены был хоть один шанс, она бы здесь не работала.

– От чая не откажусь, спасибо, – говорю с улыбкой, забирая блокнот и карандаши.

Погрузившись в создание абстрактного эскиза, я не замечаю, как пролетает время. Прихожу в себя, только когда дверь снова открывается и в кабинет возвращается Крестовский. Застигнутая врасплох, поднимаю на него глаза и цепенею. Его взгляд, направленный на меня, иначе чем хищным назвать нельзя – пристальный, пронизывающий, одновременно мрачный и пылающий. Я ощущаю, как он скользит по моему лицу, спускается на мои руки, сжимающие блокнот и карандаш, отмечает босые ноги, с которыми я забралась на софу, сбросив неудобные туфли.

– Я закончил, – говорит спокойно, но этот обманчивый тон резко контрастирует с суровым выражением его лица. – Собирайся. Пора ехать.

Не понимаю, что случилось за то время, пока он отсутствовал, но сейчас Стас явно не в духе. Может быть, ему неприятно видеть меня здесь? Не понравилось, что я удобно устроилась в его кабинете, с ногами забравшись на диван? Или проблемы на работе? Как бы то ни было, я уже измучилась подстраиваться под перемены в его настроении.

– Куда? – спрашиваю я резко, раздосадованная его поведением.

– Прокатимся в Подмосковье, – отвечает напряженно.

– А что там? – не сдаюсь я.

– Марка снова увидишь, – выдает с какой-то странной эмоцией.

Если бы я не знала Крестовского и всю нашу ситуацию, подумала бы, что это – ревность.

Почти всю дорогу в машине Крестовский проводит за деловыми разговорами по телефону. Я не вникаю. Безучастно смотрю в окно, пока низкий голос Стаса с характерной хрипотцой не начинает меня убаюкивать. Какое-то время еще заставляю себя бодриться, понимая, что это дает о себе знать бессонная ночь, в итоге – даже не замечаю как отключаюсь.

Прихожу в себя только тогда, когда чувствую нежное прикосновение горячих пальцев к своей щеке и ощущаю тонкий аромат пряного одеколона, который щекочет ноздри.

– Приехали, – мягкий тембр знакомого голоса и лицо Стаса прямо надо мной, так близко, что я могу разглядеть веер мелких морщинок у его глаз и темные крапинки в штормовой синеве радужки.

Это будто сон. Страшный. Потому что в этот миг Крестовский кажется мне самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Суровым, да, жестким, без сомнения, но вместе с тем мужественным и очень привлекательным. Он ведь мне ничего плохого не сделал…

Не могу отвести от него глаз и не двигаюсь. Он тоже не шевелится, только темнеющим взглядом разглядывает мое лицо и продолжает неспешно поглаживать пальцами щеку. Мне жарко, волнительно, немного жутковато и странно приятно. Это какая-то магия, не иначе. Хочется что-то сказать, чтобы прекратить это безумие, но любые протесты гаснут в горле, так и не сформировавшись в слова.

Мой взгляд стекает с его глаз вниз по скуле, покрытой темной щетиной, и фокусируется на губах. Они прекрасной формы, с четким контуром, сейчас кажутся мягкими и чувственными. Интересно, какие они на вкус?

Спасение приходит неожиданно. Телефон Стаса снова подает настойчивые признаки жизни. Мужчина несколько раз моргает, словно очнувшись от глубокого сна, и стремительно возвращается на свое место на заднем диване автомобиля у противоположного окна. А я наконец рефлекторно сглатываю, ощущая как бешено бьется в груди сердце.

Пока я прихожу в себя, мой спутник прикладывает трубку к уху и снова с кем-то разговаривает. В основном молчит и слушает, на самом деле, но я рада уже тому, что он занят чем-то. Не мной. Как же хорошо, что ему позвонили – добром бы эта игра в гляделки для меня точно не закончилась.

Завершив разговор, Крестовский открывает дверь. Это служит знаком его водителю, который тут же покидает место у руля и, выйдя на тротуар, галантно открывает дверь для меня.

Оглядываясь по сторонам, понимаю, что Стас не обманывал, когда говорил, что мы поедем в Подмосковье. Только я не ожидала, что мы окажемся вдали от какой-либо цивилизации посреди огромного поля, по которому змейкой вьется гоночная трасса, а на двух трибунах у гаражей толпится народ.

– Что это за место? – спрашиваю с любопытством.

– Главное хобби Марка, – односложно отвечает Стас.

– Автомобили?

– И они тоже.