Женщина милостиво кивнула, опускаясь в предупредительно отодвинутое кресло, а в голове Светлова пронеслась мысль о воспитании и привычках, которые не в силах стереть даже гибель мира.

— Я хотела бы уточнить… необходимость присутствия рядом со мной определённой… личности, — тщательно подбирая слова, начала Нуарейн. Было заметно, что она уже полностью взяла себя в руки и сейчас старается максимально доступно сформулировать свой вопрос. — Я имею в виду госпожу Тень. Насколько я поняла, она не является постоянным сотрудником Агентства?

— Абсолютно верно, — кивнул Светлов, допивая кофе. — Тень является вольнонаёмным помощником, не включённым в штат. Существо, подобное ей, в принципе не способно никому подчиняться, и то, что она время от времени соглашается выполнять наши просьбы, я считаю огромной удачей для нашей организации. Хотелось бы уточнить, что именно вас не устраивает в вышеупомянутой личности?

Нуарейн изогнула бровь.

— Она непоследовательна, взбалмошна, слишком эмоциональна, нахальна…

— И гениальна, — пробормотал себе под нос Александр Евгениевич, но собеседница услышала его.

— Прошу прощения?

— Ге-ни-аль-на, — по слогам произнёс Светлов, снял с носа очки и принялся протирать линзы мягкой замшей. — Вчера днём со мной связывалась Жрица. Согласно её отчёту, вы, мягко выражаясь, слабо подвержены влиянию эмоций.

— Это плохо?

— Да. Нам нужен полноценный сотрудник, Нуарейн, а не биоробот, подчиняющийся приказам и отказывающийся от части собственной личности в угоду блокировке пережитого прошлого. Вас необходимо «растрясти», если мне будет позволено подобное выражение. И Тень, надо сказать, прекрасно с этим справляется. Именно поэтому она и назначена вашим временным куратором. По моей просьбе. Чем она вывела вас из равновесия, позвольте спросить? — Он взглянул на Нуарейн, явно собравшуюся вывалить на него весь список действий «временного куратора», и уточнил: — Последний пункт, будьте добры. В изобретательности Тени я не сомневаюсь.

— Она буквально растворила бумаги с данными, на выведение которых мне потребовалось полтора часа, и предложила отправиться на Крестовский Остров за мороженым. Заявив, что обратно мою работу я получу только по возвращении, а подобные действия я могу рассматривать только как шантаж. — Нуарейн поджала губы. — Поскольку пункт двенадцать-точка-два устава Агентства ясно гласит о невозможности силового воздействия на коллег без достаточных оснований, я сочла нужным…

— Рекомендую соглашаться, — Светлов невозмутимо надел очки, поправил их и посмотрел на Нуарейн, замолчавшую от неожиданности подобного вердикта.

— Я могу поинтересоваться причинами вашего решения? — произнесла она спустя несколько секунд.

— Тень прекрасно разбирается в мороженом, — улыбнулся Александр. — А на Крестовском, помимо этого блюда, можно увидеть и попробовать ещё массу иных вещей.

— Я имела в виду ваше решение «растрясти» меня.

— Вы когда-нибудь задумывались о том, что такое интуиция, Нуарейн?

— Естественно. — Стажёр пожала плечами. — Интуиция есть результат подсознательного сбора информации, на основании которого, формируются сознательные выводы и предпосылки к дальнейшим действиям.

— Не только, — Светлов снова улыбнулся. — Некоторое время назад я спас жизнь одному молодому человеку. Это действие потребовало от меня достаточно серьёзных жертв. Некоторые назвали бы подобное моё поведение интуитивным и были бы правы. Тем не менее, я действовал в том числе и под влиянием эмоций. Чувства и тот фон, который они создают, являются ключом не только к интуитивным действиям. Не испытывая эмоций, вы не в силах понять, что движет теми или иными созданиями, что означает, не можете провести полноценный анализ обстановки, а следовательно — неспособны действовать в полную силу. Я достаточно раскрыл для вас подоплёку моего решения?

Нуарейн кивнула, явно что-то обдумывая.

— Но я не смогу получить доступ к эмоциям, если буду действовать спланированно, не так ли? — спросила она с лёгкой неуверенностью в голосе.

— Абсолютно верно. Если вы будете стремиться к эмоциям с холодным рассудком, стремясь обрести их как инструмент, то у вас ничего не выйдет. А потому, в данном случае, предлагаю вам просто плыть по течению и не ждать никаких результатов. И да, постарайтесь относиться к Тени с большим терпением.

— Я… постараюсь, — с видимым сомнением произнесла женщина. — Но прошу вас с вашей стороны обсудить с ней неприемлемость некоторых действий. Особенно касающихся моей работы.

— Разумеется, — кивнул Светлов. — А теперь, с вашего позволения, я должен вернуться к своим обязанностям.

— Да, Александр Евгениевич. Благодарю вас.

Хозяин кабинета проводил гостью до выхода, закрыл за ней дверь и посмотрел в потолок.

— Тень, будь любезна, поясни, зачем тебе потребовалось испепелять результаты напряженного труда нашей новой сотрудницы?

— А чего она?! — возмущённо раздалось из ниоткуда, и через секунду Тень повисла на люстре вверх ногами, мазнув по идеальной причёске Светлова концами разлетевшихся волос. — Я ей — туда-сюда, давай знакомиться, фигли нам, красивым бабам, а она мне в нос пунктами устава тычет! Нет, я, конечно, понимаю, что случай сложный, всё такое, и ты меня предупреждал… Но чтобы так! Да если я с ней любимой шоколадкой поделюсь, она её вмиг на химические составляющие разложит! Кстати, отчёт её лежит у меня в надёжном месте. Я же сказала, что верну после прогулки, а эта ледышка сразу жаловаться побежала! О чём с ней разговаривать, если она даже шуток не понимает?

— У неё, в некотором роде, аристократическое воспитание, — поморщился Светлов. — Нечто среднее между тёмным средневековьем, когда женщина рассматривалась исключительно как хранительница очага и мать, и Эпохой Возрождения, когда к оной стали относится гораздо более возвышенно. А учитывая, что ни матерью, ни хранительницей очага она никогда не была, манеры сформировались соответствующие. Круг же интересов был ограничен сперва колдовством низкого и высокого уровня, а позже — политикой. Можешь поговорить с ней о травничестве. Или о действиях нашего министерства иностранных дел. Узнаешь массу нового.

Тень фыркнула, спрыгнула с люстры, переворачиваясь в воздухе, и заняла привычное место на столе, чудом не задев бедром документы.

— Я тебе не Жрица, не травник и не политик. Мне скучно обо всём этом разговаривать — тем более с ней! Если её надо растрясти, то единственный выход — выводить из привычного круга интересов и зоны комфорта, показывать новое, раскрывать глаза, бомбардировать эмоциями. И, желательно, не мне! У меня терпения не хватит.

Тень аж чихнула от переживаний и страдальчески взвыла:

— Алехандро, я так больше не могу! Она меня бесит! Эта мойва снулая, вобла сушёная, селёдка мороженая…

— Может быть, тебе суши заказать? — поднял бровь Александр. — Столько рыбных ассоциаций… Ты слышала — и не отпирайся, — как я буквально только что рассказывал этой милой даме про интуицию. Так вот, если не веришь моей, поверь в интуицию Его Высочества: Нуарейн принесёт нам ещё много пользы. А касаемо «растрясти» — твоя идея с мороженым и парком развлечений диво как хороша. Только внутренне подготовься к тому, что Нуарейн будет непонимающе смотреть на всё окружающее, и твоим ненавистным вопросом станет «а зачем всё это?» в некоторых вариациях.

Он посмотрел в глаза собеседнице. Та ссутулила плечи и поёрзала на месте, недовольно пыхтя. Светлов улыбнулся, глядя на её возмущение:

— Потерпи немного, прошу тебя. Во-первых, ты только закладываешь базу, а никто лучше тебя это всё равно не сделает. По-настоящему её будет выводить на эмоции наш общий друг, когда она перейдёт к нему в отдел на стажировку. А во-вторых, для тебя это в любом случае ненадолго. Скоро мы опять будем падать тебе в ноги, умоляя о проведении оперативных мероприятий.

— О, а вот это уже другое дело, — мигом оживилась Тень, спрыгивая со стола и мягко обвиваясь вокруг Светлова, как туманная пурпурно-чёрная змея. — Люблю, когда мне падают в ноги, особенно — с фанфарами, жертвоприношениями и красивыми рабами с опахалами. Но главное — не это! Про оперативные мероприятия — чуть попозже. Что ты там сказал про нашего общего друга? Нет, я заметила схожесть лиц, но… Ты уверен? Он серьёзно? Она же совсем не такая!