— Это не идёт ни в какое сравнение…

— И потому изменения ощущаются гораздо глубже и повлекут больше последствий. Ты помнишь, что сделал Тальк после того, как вы провели свою первую операцию?

— Сменил имя, — пробормотал квартерон. — Но это было для того, чтобы та сущность больше его не услышала.

— Не только, и теперь ты это прекрасно понимаешь. Ты стал тем, кем стал. Пришло время окончательно принять это изменение.

— Кицунэ Сирои, — пробормотал высокий светловолосый мужчина в строгом европейском костюме, и его единственный глаз сверкнул ледяной синевой в лучах восходящего солнца. — Белый Лис. Мне будет сложно привыкнуть.

— С любыми изменениями сложно свыкнуться, любимый. А с такими — вдвойне. Но если получилось у меня, то выйдет и у тебя. Вспомни, как мы познакомились и как я тогда представлялась.

— Ты сказала: «Меня зовут Ульяна, но с некоторых пор я предпочитаю имя Син». Я тогда считал это чем-то вроде прозвища. До того, как узнал, кто ты такая на самом деле.

— Мне тоже со многим пришлось смиряться, а ведь моя судьба эмиссара была определена с рождения.

Она подвинулась ближе и тесно прижалась к мужу. Белый Лис крепко обнял её за плечи.

— Ты справишься, — прошептала Син. — Обязательно справишься. Я верю в тебя. А насчёт своего безумия не беспокойся. Вит как-то сказал, что из всей нашей развесёлой компании ты сойдёшь с ума последним.

— Когда он такое говорил?

— Когда отправлялся за тобой в Германию.

— Хм. Забавно. Малой стал таким серьёзным и проницательным.

— А станет ещё серьёзнее. Если выберется.

— Когда, — с металлом в голосе поправил Белый Лис. — Когда выберется.

Син чуть отстранилась, посмотрела на волевое, упрямое лицо своего мужа и кивнула.

— Теперь я спокойна за тебя, любовь моя.

Белый Лис чуть усмехнулся, поцеловал её и встал.

— Мне пора.

— Я знаю, — откликнулась Син. — Иди и не бойся.

— Спасибо, — тихо произнёс квартерон, сделал шаг назад, и его стройная широкоплечая фигура растворилась в потоках сияния утреннего светила.

Син провела ладонью по векам, стирая выступившие слёзы. Глаза слезились от солнца. Разумеется, от слишком яркого солнца.

— в которой появляются персонажи и упоминаются события из предыдущей книги, уходит на задание одна ветреная особа, а стажёр Третьего отдела говорит «нет», подразумевая согласие.

Санкт-Петербург. Чуть меньше года до драки в баре «Великое Древо». Центральный офис Агентства «Альтаир». Первый уровень.

Свежие морозные узоры на окне второй переговорной расцветали невиданной красоты цветами, вихрились точёными гранями, искрились яркими огоньками, отражая утреннюю иллюминацию большого города. Тень задумчиво провела пальцем по стеклу, прокладывая ведомые только ей невидимые тропинки. Потом прижалась носом и коротко дыхнула — но от её дыхания, никак не пропитанного теплом человеческой жизни, на мёрзлом окне не появилось ни единой проталинки. Только тёмно-серые жилки на миг пробежали по белому кружеву — и исчезли. За спиной раздался звук открывшейся двери, и Тень резко отлипла от стекла, оборачиваясь.

«Ну, наконец-то».

В довольно вместительном помещении внезапно стало многолюдно. Возглавлявший нестройную компанию новоприбывших Александр Евгениевич поклонился временной сотруднице, оставил трость на подставке и занял подобающее ему место во главе небольшого — на шесть персон — стола. Палач и Птаха немедленно устремились к подоконнику и с нарочито-шуточной вознёй принялись устраиваться там, основательно потеснив Тень. Та ответила на их приветствия и со смешком переместилась на стоявший в углу декоративный столик. Она прекрасно понимала смысл этой пантомимы: Палач взял на себя функции Воина, оттеняя серьёзность происходящего и поведение Светлова. Остальные сотрудники утрудили себя лишь формальными кивками-приветствиями и разместились за тем же столом, что и Светлов, изредка косясь на Палача. Среди них выделялся один: массивный светловолосый детина с ярко выраженной скандинавской внешностью, по манерам и повадкам — старший группы. Палач с усмешкой отрекомендовал их Тени:

— Это мои орлы. Будут работать параллельно с тобой и, в принципе, под твоим началом. То есть, по той информации, которую ты будешь им выдавать.

— О, так это мои рабы? — мигом оживилась та, подскакивая на цыпочки и вытягивая шею, чтобы лучше всех разглядеть. — Отлично! Они хоть знают, на какую кабалу подписываются в моём лице? Мне же нужно будет… носить… кофе!

Последнее слово она выдохнула театральным полушёпотом и одновременно сделала страшные глаза в сторону Светлова.

— «Алехандро, ты не говорил, что мне придётся с кем-то там работать. Не хочу обижать мальчиков, но зачем они мне?»

— Они будут носить не кофе, а агентурные сведения, — нравоучительно пояснил Палач. — И потом, мы же не можем отпустить тебя на такое задание в гордом одиночестве. Поддержка — это такая штука, которая никогда не помешает.

Синхронно с его словами в голове Тени зазвучал голос Александра Евгениевича:

— «Тень, прошу, пойми меня правильно. Это одно из секретных дел первостепенной важности. Нам нужны, в том числе, и полноценные отчёты, которые ты, уж прости, составить попросту не в силах. Кроме того, они всё-таки не твои подчинённые. Данные молодые люди — поддержка, лишние руки, ноги и глаза, которые могут тебе серьёзно помочь в случае необходимости. И потом, никто не заставляет тебя с ними возиться. Один контакт в неделю-две, обмен информацией, и пожалуйста — действуй, как тебе заблагорассудится».

— Поверьте, госпожа Тень, мы полезные рабы, — с улыбкой произнёс тот, кого Тень определила в «старшие». — Кофе — это самое малое из того, что мы можем.

— А опахала? — закапризничала вольнонаёмная помощница, накручивая на палец непослушный локон. — А виноград на золотых тарелках? А… как там было? Ванну из ослиного молока?

— Всё будет, как закажете, честное слово, — заверил её светловолосый со всей серьёзностью, но глаза его смеялись.

— «Понимает шутку юмора. Молодец. Но отчёты! Мне не нужно будет писать отчёты! Алехандро, я тебя люблю!»

Сбросив маску избалованной принцессы, Тень рассмеялась и воплотилась на ближайшем стуле, опасно раскачиваясь на одной его ножке.

— Добро! Шутки в сторону. Давайте знакомиться, что ли… орлы.

Палач милостивым кивком уступил право главе группы самому представить себя и подчинённых.

— Я Ольгерд, — отрекомендовался предполагаемый потомок викингов, поднимаясь и отвешивая поклон. — Это — Хром, Арнольд и наш боевой аналитик — Ильяс. Формально он, конечно, в Первом отделе, но фактически уже полгода как работает с нашей группой, так что его вполне можно считать за «орла».

Поименованные оперативники по очереди вставали и кланялись. Первые двое представляли собою классических «бархатников»: средний рост, вес, неприметные черты лица и неопределённо-русый цвет волос. Ольгерд на их фоне выделялся, будто алый кленовый лист среди голых ветвей. Старшинство его было неоспоримо ещё и по этому признаку. Мало какой обладатель яркой внешности мог полноценно работать в Третьем отделе, кредо которого состояло в незаметности. Но если уж мог, то это означало несомненное мастерство в своём деле.

Аккуратный, как и все аналитики, Ильяс явно перешагнул сорокалетний рубеж, и сидячая работа вкупе с возрастом наложили на него свою нерушимую печать. Но и второй подбородок, и пузцо, и первые морщины лишь оттеняли внимательный, умный взгляд ясных светло-карих глаз. А лёгкость, с которой он совершил приветственный поклон, не оставляла сомнений: этот полненький живчик даст фору многим своим сверстникам.

— У нас будет малый передвижной штаб, возможность экстренной связи с местными филиалами Агентства, куда бы мы ни направились, — продолжил Ольгерд. — И, видимо, что-то ещё, раз уж здесь присутствует госпожа Птаха.