— Ты исцелишься, тварь, — прошипела она. — Ты будешь жив и здоров. И тогда я приду и вскрою тебе глотку по-настоящему. Надеюсь, у тебя хватит сил доковылять до ближайшего источника пищи.

Она резко развернулась… и споткнулась от яркого света и ясности сознания, обрушившихся, как водопад, смывающий остатки заклятья Палача.

— Что и требовалось доказать, — ровным тоном произнёс тот, подходя ближе и поддерживая девушку за локоть. — Ты не хочешь «убивать вампиров». Ты хочешь как минимум поединка с объектом мести.

— Вы… видели? — ошеломлённо спросила Рива, понимая, насколько глупо сейчас выглядит.

— Нет, — покачал головой глава Третьего отдела. — Мы слышали. Картина, которую ты видела, была лишь в твоём сознании. «Шёпот Эринии» должен был заставить тебя увидеть объект мести. И убить его. Ты этого не сделала, эрго, убийство не входит в твои планы. По крайней мере, хладнокровное убийство беззащитного. Ты хочешь сразиться с ним.

— И что же мне прикажете делать? — с напускной иронией спросила Рива. Коленки у неё ещё подрагивали.

— Слушать дальше, — с лёгкой улыбкой отозвался Палач. — Беда в том, что Воин учит тебя сражаться на своём примере и с собой же. Происходи подобное лет этак с тысячу назад, было бы проще наловить нелюдей разного пошиба и стравливать их с тобой. Но это тоже ущербный подход. Ты уже поняла, что учишься не убивать, а сражаться. Теперь надо понять, что ты в первую очередь сражаешься не с вампирами, оборотнями, кикиморами и прочей нежитью. Ты сражаешься и не с Воином, которого видишь ежедневно и который так вымотал тебя тренировками, что ты начала бороться с ним самим, — при этой фразе он бросил уничижающий взгляд на начальника Второго отдела. Тот высунул язык и потряс головой, изображая полного кретина. Палач укоризненно вздохнул.

— А с кем тогда? — хихикнув, спросила Рива.

— С собой, — серьёзно ответил её собеседник. — Только, как в той старой загадке про рыб и зубы, и это неправильно.

— Почему? — опешила девушка.

— Потому что тебе надо принять себя. Но до этого тебе ещё очень далеко. И не в моих силах вложить эту мудрость прямо сейчас в твою красивую голову. А потому просто осознай, что твой противник не перед тобой. Он внутри тебя. Станет легче. А теперь дадим твоему наставнику отдохнуть. — Палач скинул пиджак и принялся засучивать рукава. — Давай я тебе объясню, в чём принципиальное различие бархатного и силового вмешательства. Это тебе тоже поможет.

Два месяца на то, чтоб понять такие простые слова. Два месяца медитаций и тренировок в одиночестве, которые не смел прерывать даже Воин. Два месяца, родившийся в сознании сам по себе танец с клинком, и вот теперь эта тренировка. Первая с боевым, настоящим, смертельно опасным оружием. Танец полированной стали. Пауза. И непрекращающимся речитативом…

«Схватка идёт внутри. Борьба с собственной слабостью, с собственной болью, с собственными страхами. Каждый раз, взяв в руки оружие, я буду сражаться с собой. Спасибо, Палач».

— Умница, девочка, — произнёс Воин ещё раз, завершая танец и отходя назад. — Ну а теперь попробуем проделать то же самое с огнестрельным. Хотя, учитывая, что оно всегда было тебе ближе, у нас не будет никаких проблем?

— Никаких, наставник, — весело отозвалась Рива, кланяясь учителю и куратору. — Тем более что я не пренебрегала посещениями тира.

— Вот и молодец. Тогда отправляйся туда, бери оружие, холостые патроны и возвращайся. Посмотрим, на что ты будешь похожа в ближнем бою с ограниченными условиями для стрельбы.

У Ривы чуть вытянулось лицо, но она послушно кивнула и вышла. Демон повернулся к своему другу.

— Что скажешь?

— Как и практически любая молодая женщина, она услышала то, что хотела услышать, — философски пожал плечами Палач.

— Как и практически любой молодой мужчина, чёртов ты шовинист.

— Я не шовинист. Я старый женоненавистник. Не уходи от темы. Что ты будешь делать, когда она устанет от бесконечной борьбы с собой?

Воин фыркнул.

— Ничего. С её упорством она найдёт себе нового наставника быстрее, чем мы успеем заморочиться этими проблемами. И потом, скоро она выйдет в поле по-настоящему, а столкновение с реальным противником оч-чень прочищает мозги. По себе знаю.

— Будем надеяться. И всё же, если не найдёт и не очистит голову, залив руки по локоть кровью?

— Тогда, — демон вздохнул, — ей придётся поступать в ученицы к тебе. Если ты не против, разумеется.

Палач медленно покачал головой.

— Не против. Это будет даже интересно. У девочки в любом случае большое будущее. Но с одним условием.

— Каким?

— Ты постараешься как можно быстрее прийти в себя. Мне надоело доделывать за тебя работу.

— Я постараюсь, — пробормотал Воин, наблюдая за вернувшейся Ривой, которая привычно проверяла свои пистолеты. — Я очень постараюсь, Палач. Честно. А пока — приступим.

— в которой моется и тренируется Собачий Хвост, а один старший оперативник получает потенциальное повышение и новую группу.

Токио. Около десяти месяцев до драки в баре «Великое Древо». Корпорация «Сейрю».

Деловые центры на окраине Токио — удивительные и неповторимые места. Здесь бамбуковые циновки и икебаны свободно соседствуют с полированными каменными, стальными и стеклянными плитами построек, а изречения древних мудрецов, начертанные тушью на свитках, висят подле компьютеров последнего поколения. Самое же удивительное состоит в том, что ни у кого подобное смешение стилей и времён не вызывает когнитивного диссонанса: как у местных жителей и работников, так и у гостей этих зданий. Гармония и спокойствие, отшлифованные сотнями лет традиций, распространяются на всё и всех. Неудивительно, что первые дни Линга в корпорации «Сейрю» привели его в благостное расположение духа. Насколько смог понять молодой китаец, в здании находился не только деловой центр, но и гостиница, и небольшой ресторан, и куча дополнительных подсобных помещений. Услужливый персонал, вкусная еда, новая одежда и пластиковая карточка, содержащая в своей магнитной полосе информацию о подъёмных средствах, на время примирили Собачьего Хвоста с неожиданностью и некоторой жутью его нового положения. Но первая же беседа с нынешним хозяином и покровителем расставила всё на свои места и вновь вызвала в коленях Линга лёгкую дрожь.

— Ты будешь учиться, — сказал Белый Лис. Собачий Хвост почтительно внимал, стараясь не думать о том, насколько нелепо выглядят соломенные волосы при загорелой коже жуткого якудза. — Будешь учиться новому и непривычному. Ты нужен мне не просто как оружие или как мальчик на побегушках. Ты будешь моим помощником. А значит, должен соответствовать.

— Стрелять я умею. И драться тоже, — нерешительно отозвался Линг. Светловолосый варвар поморщился.

— Это умеет любой выходец из банд. Нет. Тебя будут учить действовать незаметно. Выживать. И не только тебя. Иди, знакомься. Только сперва скажи секретарю, что я велел тебе избавиться от татуировок. Она поможет.

Через два с половиной часа после этого разговора Линг понял, что жизнь ко многому его не подготовила. Во-первых, процесс избавления от татуировок был настолько же неожиданным, насколько и приятным: Собачий Хвост был вымыт. Двумя изумительно красивыми японками. Более того, они не только присоединились к процессу омовения в небольшом бассейне с подогретой водой, но и не препятствовали определённым действиям, сопутствующим этому процессу. Последствия же омовения оказались ошеломительными. Линг добрых полчаса рассматривал свои предплечья и вертелся перед зеркалом, пытаясь обнаружить хоть след от цветных картинок, ранее украшавших его кожу, но так и не преуспел. А затем его с поклоном проводили в тренировочный зал на первом этаже, где ждали двое соучеников, с которыми Линг ещё не успел да и не стремился сблизиться и знал только по имени. Несколько минут ожидания прошли в натянутом молчании, скрашенном лишь приветственными улыбками и поклонами, а затем дверь отъехала в сторону, и в помещение вдвинулся — иначе и не скажешь — толстый невысокий варвар в совершенно не подходившем ему дорогом мужском кимоно современного покроя.