Хесус говорил по-испански, с шикарным местечково-мексиканским выговором, но с тем же успехом мог разговаривать с теми, кого он нанял, на суахили. Для успешного выполнения задуманного Гарсе требовалась полная бессмысленность всех участников, разумеется, помимо него самого. Ну а способов добиться подобного у вёрткого мексиканца было более чем достаточно.

Помимо пяти одурманенных Хесусом мужчин, его воодушевляющей речи внимали мокнущие под мелким дождиком припаркованные машины, витрина продуктового магазина, вывеска с лошадиными головами и названием банка и немногочисленные в сумрачный утренний час прохожие. Безмолвие и безучастность аудитории, зависевшие, в основном, от усилий самого Гарсы, вполне его удовлетворили. Он хищно ухмыльнулся, вновь воздел руку, но уже совершенно иным жестом и, отчаянно грассируя, воскликнул по-русски:

— Впейёд, тавайищи!

После чего, не теряя более ни минуты, направился к дверям банка.

Ограбление, невзирая на всю внешнюю шумность и суетливую активность, — процесс довольно скучный. Вооружённые люди требуют то, что принадлежит другим. Те, другие, крайне напуганные обилием смертоубийственных предметов, направленных в их сторону, стараются как можно более обезопасить себя и отдать грабителям то, что они требуют. Всё вышеперечисленное сопровождается криками, запахом пота, обмороками, угрозами и иными малоприятными подробностями. Но, как уже упоминалось, сам по себе процесс довольно однообразен. Совсем иное дело — его последствия. И в этот раз они превзошли все ожидания большинства заинтересованных лиц. Впрочем, как выяснилось, процесс также был не лишен некоторых интересных подробностей.

Подполковник санкт-петербургской полиции Артём Радченко видел за годы своей службы многое, пусть даже годы эти можно было пересчитать по пальцам обеих рук. Тем не менее облик грабителей, задержанных на месте преступления, потряс его даже больше таинственного исчезновения награбленного из-за дверей, блокированных срочным протоколом охраны. Пятеро практически голых, атлетически сложённых мужиков, чье одеяние составляли лишь чёрные кожаные шорты и кожаные же ремни, на манер портупей пересекающие обнажённые, перемазанные белилами торсы. Последним штрихом являлись чёрные латексные маски, напяленные на головы преступников. На макушках масок торчком стояли длинные заячьи уши.

Потерявший дар речи подполковник обвёл взглядом это БДСМ-воинство и смог выдавить только один, явно не относящийся к расследованию вопрос:

— Зачем?

— Нам заплатили, — с готовностью нестройно отозвались «мальчики-зайчики».

— Твою мать… — обречённо произнёс Радченко, осознавая масштабы обрушившегося на него бедствия. — Как дело было? — обратился он уже к нервно переминавшемуся рядом управляющему банка. — И где деньги?

— А чёрт его знает, — севшим голосом ответил тот. — При них пять сумок было. Спортивных, чёрных. Мы же протокол знаем на «пять с плюсом». С грабителями не спорить, указания выполнять, двери блокировать, ждать охраны. Там же не только деньги были, они же ещё и пару частных ячеек выпотрошили. Причём, указывали, сволочи, какие именно. По номерам.

— Список ячеек и фамилии владельцев.

— Уже делаем, — с готовностью кивнул управляющий, потирая влажные ладони. Его блестящая лысина покрылась каплями пота, и капли эти отсвечивали Радченко снизу вверх прямо в глаза. Подполковник чуть брезгливо поморщился и отвёл взгляд.

— Как их, блин, никто на улице-то не заметил?

— А чёрт его знает, — повторил управляющий. — Главное, они как закончили собирать — сумки в центр зала выволокли и сами вокруг них уселись. И оружие положили. А потом, глядь — и ни оружия, ни сумок.

— Что за оружие было?

— Хеклер-кохи, пятьдесят третьи, — раздался справа молодой голос. — С металлическими прикладами, выдвижными.

Радченко обернулся. На него смотрел совсем юный парень, не старше девятнадцати лет, в форменной рубашке и с бейджиком «Михаил, помощник менеджера».

— Разбираетесь… Михаил? — небрежно бросил подполковник.

— В компьютер играю, — смутился парень. — Против террористов…

— Ясно, — теряя интерес к геймеру, Радченко снова повернулся к задержанным. Тех уже без лишней грубости «паковали» в наручники. Впрочем, «зайчики» и не пытались сопротивляться, только активно объясняли сотрудникам полиции, что им «заплатили».

Подполковник обвёл взглядом помещение, отметив белоснежные подвесные потолки без следов паутины и отделанные мрамором стены, и резко повернулся к управляющему, сражённый внезапной догадкой.

— Стоп. Они стреляли в помещении?

— Н-ну… да… — растерялся лысенький толстячок, автоматически вытирая руки о недешёвый пиджак. На лоснящейся ткани оставались пятна, и Радченко вновь невольно скривился. Управляющий, заметив мину полицейского, сам поморщился, извлёк из нагрудного кармашка платок и вытер руки и голову. — Вот здесь прямо и стреляли. В потолок и нам над голова… — тут он осёкся и обвёл безумным взглядом приёмный зал банка. — Что ж это… — зашептал он, комкая платок. — Что ж это получается…

— Так, без истерик, — оборвал его панику Радченко. — Сейчас все садимся, успокаиваемся и пишем, что помним. Подробно, но без литературного стиля. Наши сотрудники вам помогут. Вот мой номер, если будет что-то срочное — звоните.

Он развернулся и вышел из банка. На улице, носящей фамилию давно канувшего в историю некоего Ефимова, в предутренних сумерках ещё горели фонари. Их свет преломлялся и дрожал в струях хлынувшего с настоящей ноябрьской силой дождя. Подполковник невольно поёжился, понимая, что сейчас ему по этой погоде добираться обратно в участок, а потом ещё добрых полдня разбирать это не самое адекватное, на его взгляд, дело.

Радченко вытащил сигареты и зажигалку. Прикурил, попутно подивившись на ярко-алые штиблеты какого-то франта, шествовавшего прямо по лужам. И вздрогнул от осторожного прикосновения к локтю. Подполковник быстро обернулся и увидел перед собой невесть как подобравшегося так близко невысокого мужчину явно восточной наружности.

— Вам чего? — коротко спросил Радченко, невольно проводя рукой по куртке там, где на поясе крепилась кобура с табельным оружием.

— Не стоит так нервничать, однако, подполковник, — мягко произнёс низкорослый, характерным «однако» выдав свою принадлежность к малой народности Севера. — Я к вам с деловым разговором. Ну и со знакомством заодно. Моему начальству кажется, что вам пора, однако, начинать входить в курс разных интересных дел. Тем более, что знакомство, как показывают последние события, однако задержалось. В пути.

— «Начальству»? — Радченко немного расслабился. Чукча стоял в расслабленной позе, явно держась в свете фонаря, чтоб собеседнику было проще его разглядеть, и очень вежливо улыбался. — ФСБ, что ли? Так ваши ко мне уже приходили.

Собеседник покачал головой, и в его улыбке Радченко разглядел явственно мелькнувшую иронию.

— Отнюдь, однако. — Подполковник чуть сигаретой не подавился от такого словосочетания. — Мы совсем иная контора. Прошу за мной, я вас подвезу до участка, если хотите. Заодно и поговорим.

— Сначала документы, — твёрдо сказал Радченко, с детства знавший, что садиться в машины к незнакомым дядям — плохо. В руки ему лег небольшой кожаный чехол с прозрачным пластиком по одной стороне. За пластиком находилось небольшое удостоверение, на котором значилось: «Детективное Агентство „Альтаир“. Старший оперативник Гив-ынкээв».

— Можете звать меня Гаури, — чуть поклонился «старший оперативник», почуяв замешательство собеседника.

— Л-ладно, — пробормотал Радченко, возвращая документ. — Но поедем на моей машине.

— Как вам будет угодно, однако, — спокойно ответил Гаури, и они направились к служебным «Жигулям» подполковника.

Хесус внимательно выслушал состоявшийся под дождём диалог и тяжко вздохнул. Он прекрасно понимал, что уже после первого раза Агентство не останется в стороне от его деятельности, но слегка не ожидал такой прыти от сотрудников «Альтаира».