Сожженный остов грузовика все еще мешает движению по одной из полос, но его почти удалось стащить на обочину. Кран, грузовая платформа. Дорожные рабочие возятся со стропами. Машин на автостраде еще совсем мало.
Рабочий. В прошлом году на автострадах стреляли из пистолетов. Теперь перешли на снаряды.
Прораб. С этих пор я больше не езжу по автострадам.
Неожиданно раздается оглушительный хлопок, подобный удару грома, словно самолет преодолел звуковой барьер.
Какого дьявола…
Кран останавливается, гаснут огни, замирает двигатель. Одновременно отключается мотор грузовой платформы. На заднем плане также гаснут все огни: дома, фары автомобилей, уличные фонари.
Видны только две или три машины. Все они останавливаются, фары погасли, двигатели смолкли. Водители выходят из своих автомобилей.
Рабочий (щелкает выключателем большого аварийного фонаря). Ничего не понимаю, я только что сменил батареи. Мы слышим медленные, зловещие шаги.
На шоссе появились шесть фигур, трое мужчин и столько же женщин, стройных и крепких, как их спутники. Все в высоких черных сапогах и черных униформах с серебристой металлической отделкой. Волосы очень коротко подстрижены. Вслед за ними возникает диковинное средство передвижения, паланкин или открытый портшез из черного металла, размером с «кадиллак». Он парит над шоссе, двигаясь в полнейшей тишине. Внутри сидит единственный пассажир, окруженный клубящимся серым туманом. Постепенно этот туман распространяется, отчего все вокруг становится неясным и таинственным. О пассажире можно сказать лишь то, что он сгорбленный и массивный, огромный по человеческим стандартам.
Прораб и рабочие с ужасом наблюдают за происходящим.
Лидера шестерки зовут Зейн. На воротнике виден знак отличия: серебряная булавка в форме головы гончей. Ему за тридцать, он в прекрасной форме, глаза подобны льдинкам — такие могут быть у охотника или воина. На мгновение он встречается взглядом с прорабом. Один за другим охотники поднимаются на борт паланкина, занимая положение по бокам, подобно слугам старинной кареты. Зейн садится последним. Паланкин исчезает в темноте. Дорожные рабочие замерли в ошеломленном молчании.
Рабочий. Черт побери, что это было?
Прораб. Думаю, лучше этого не знать.
И в следующее мгновение все приходит в норму: зажигаются фары и уличные фонари, включаются двигатели.
Том, насвистывая, шагает по коридору. Затем он замечает нечто необычное: у двери палаты Кошки нет полицейского. Он перестает свистеть, подходит к двери и открывает ее.
Пусто, все приведено в идеальный порядок, кровать застелена. Здесь давно уже никого нет.
Люди спешат по своим делам: сестры, пациенты, диетсестра с подносом, санитар.
Том. Пит, что стало с девушкой из этой палаты? Ее перевели в другое место?
Санитар. Когда я заступил на дежурство, палата была пуста.
Диетсестра. Пациентку выписали ночью.
Том. Кто? Я не давал указаний. Кто-нибудь видел, как уходили полицейские?
Пожимают плечами. Появляется старуха, которая с трудом движется по коридору, опираясь на ходунок.
Старуха. Они ее забрали. Люди в костюмах. В три часа утра. Она меня разбудила — так кричала и отбивалась.
Том. Проклятье!
И он с сердитым видом уходит.
Он говорит по телефону, ему до сих пор не удалось справиться с яростью.
Лаура сидит за столом в своем офисе.
Том. …Так ее не арестовывали?
Лаура. Я хочу сказать, что в полиции нет никаких записей о ее задержании. Не осталось никаких бумаг. Твоей маленькой кошечки попросту не существует. Несчастного случая на автостраде не было. С офицерами Санчесом и Чэмберсом таинственным образом невозможно связаться.
Том. Но они же не могут сделать вид, что ничего не произошло. Осталась сотня свидетелей.
Лаура. А тебе известны их имена?
Прежде чем Том успевает ответить, палец нажимает кнопку на телефонном аппарате.
Продолжая держать умолкнувший телефон, он поворачивается и видит крепкого высокого мужчину лет пятидесяти в темно-сером костюме, с тщательно причесанными волосами. Это Трейгер. Про такого говорят: «Человек изо льда и железа».
Трейгер. Доктор Томас Джон Лейк?
Том молча смотрит на него. Трейгер показывает ему значок.
Специальный агент Трейгер, Федеральное бюро расследований. Пройдите, пожалуйста, со мной.
Том наконец понимает, что произошло. Он полон подозрений и злости.
Том. Зачем? (Пауза.) Прошлой ночью вы забрали из больницы мою пациентку. Незаконно. Черт возьми, кого вы из себя корчите? Что вы сделали с Кошкой?
Трейгер. Значит, так ее зовут? Она в хороших руках, доктор. И она бы хотела вас увидеть.
Том. Я никуда с вами не пойду до тех пор, пока не поговорю со своим адвокатом.
Трейгер. Отлично. Вы можете сделать один телефонный звонок. Скажите ей, что вы арестованы.
Том. Вы не имеете права!
Трейгер. Вы будете удивлены, когда вам станут известны наши возможности, доктор. (Пауза.) С другой стороны, если вы будете с нами сотрудничать…
Том (изменив решение). Я позвоню, чтобы мне прислали замену.
Трейгер сопровождает Тома. На обочине их ждет длинный черный лимузин с затемненными окнами. Они садятся в него.
Трейгер закрывает дверь. Лимузин тут же трогается с места. Напротив них сидит еще один мужчина, лет тридцати, светловолосый, крепкого сложения. Он одет в синий костюм, нос скрывает белая повязка.
Трейгер. Это агент Камерон.
Том. Я вижу, вы уже познакомились с Кошкой.
Камерон бросает на него угрюмый взгляд. Том отворачивается и делает вид, что кашляет, чтобы скрыть улыбку.
Пустыня в Калифорнии. Охранник в форме жестом предлагает лимузину въехать в открытые ворота. База окружена оградой из колючей проволоки. На одной стороне ворот видна надпись: «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА БАЗЫ», на другой: «ОСТОРОЖНО, ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ». За оградой виднеются сборные бараки из блоков шлакобетона.
