Я вытащила пистолет и бросила пакет. Перепроверила магазин, чтобы убедиться, что пистолет полностью заряжен, и поспешила в коридор. Однако двигалась я недостаточно быстро.

Ник лежал на полу в луже крови. Касу было не легче, он стоял, но из раны у него на лбу текла кровь. Сэм душил Коннора.

А папа наставил пистолет на Дэни.

— Что с тобой случилось? — спросил он. — Ты выросла и превратилась в маленькую дрянь.

Я подняла руки, сжимая в них пистолет.

Папа заметил это и, повернувшись, направил пистолет на меня.

— И ты оказалась такой же, как сестра.

Я нажала на курок. Папа пошатнулся и опустился на колени. Мама закричала и понеслась ко мне. Она походила на какого-то зверя или привидение, или монстра, а может на всех их вместе взятых сразу: побелевшая кожа, впалые глаза и рот, движущийся далеко не как у человека.

Я снова выстрелила.

Мое дыхание участилось. Я зажмурилась и услышала, как папа тихо выругался.

Я думала, все закончилось. Думала, мы одержали верх.

— Нет! — закричала Дэни.

Прозвучал выстрел. Я открыла глаза в тот самый момент, когда в меня попала пуля, отбросив на пол.

— Идиот! — завизжала Дэни.

Мой бок промок от липкой, теплой крови. Я попыталась сесть, но не могла пошевелить ногами.

Ко мне подползла Дэни.

— Нет. Нет. Анна. — Ее руки кружили надо мной, не дотрагиваясь, словно она боялась прикоснуться ко мне. — Ты меня слышишь, птичка?

— Да.

— А видишь?

Я повернула голову по направлению ее голоса, но мне было сложно разглядеть ее лицо.

— Он мертв? — спросила я.

Я боялась, что он снова выстрелит в меня. Или еще в кого-нибудь. Например, в Дэни.

— Да. Думаю, что да. Кас, проверишь его?

Послышалось шарканье ног.

— Пульса нет, — отозвался Кас.

Внезапно дом погрузился в тишину.

Глубоко вздохнув, Дэни прижала ладонь к моему боку. Боль взорвалась вспышкой света в голове и перед глазами. Было так больно, что не хватало сил даже на то, чтобы закричать.

— Позвони Уиллу, — сказала Дэни.

— Ты хоть представляешь, что он сделает… — начал Сэм.

— Звони ему! — Она уткнулась лицом мне в грудь. Я чувствовала ее дыхание на своей шее, и это помогало мне не отключиться.

— Все будет хорошо. Клянусь. Дядя Уилл позаботится о тебе.

А как же Ник? Кто позаботится о нем?

— Я могу понести ее, — попытался Сэм еще раз. — Кас возьмет Ника. Мы сможем убраться отсюда.

Дэни покачала головой.

— Она умрет до того, как мы сможем отнести ее в безопасное место. И даже если будет еще жива… ни у кого из нас нет медицинского оборудования, которое есть у Подразделения.

Она говорила обо мне? Я могу умереть?

— Уилл наш родственник, — сказала она, и ее голос отозвался шумом у меня в ушах.

Скрипнул пол.

— Ты хочешь заключить с ним сделку? — спросил Сэм.

— У меня нет выбора.

Сэм вздохнул.

— Она моя сестра, — добавила Дэни.

— Кас, набери Уилла, — велел Сэм.

— Понял.

Сэм присел рядом со мной. Он убрал волосы с моего лица, осторожно повернул мою голову, чтобы я могла взглянуть на него.

— Она истекает кровью. И не может сфокусировать взгляд.

— Знаю.

— Она может не…

— Не надо, — Дэни сжала руками мою ладонь. — Молчи.

Кас хлопнул крышкой мобильного, бросил его на пол и наступил на него ботинком.

— Отморозок уже едет.

— Вам нужно уходить, — сказала Дэни.

Сэм колебался, пока Дэни не стиснула зубы и не закричала ему:

— Уходи, Сэм!

— Ладно. Позвони, как только появятся новости.

Он встал на колени перед Ником, перекинул его руку себе за шею и потянул на себя, поднимая. Ник застонал.

— Береги себя, — сказал Сэм.

Дэни кивнула, и входная дверь распахнулась, а через секунду захлопнулась.

— Анна? — прошептала она, но не стала дожидаться ответа. — Послушай. Когда дядя Уилл приедет, давай я буду говорить, хорошо? Ты молчи. Я все улажу. Обещаю.

В углу пошевелился Коннор.

— Все наладится, — улыбнулась Дэни и взъерошила мои волосы.

Боль постепенно исчезала. Может, все-таки со мной ничего страшного не было.

Коннор сел.

— Что… — проворчал он, перед тем как вытащить свой телефон. — Пришлите мне подкрепление, я хочу оцепить Порт Кадиа. И объявите сигнал всем постам.

Дэни положила руку мне на щеку, заставляя посмотреть на себя. У нее были красные глаза и синяки на лице, но я видела ее. И я действительно что-то чувствовала к ней. Любовь и обожание. Рядом с ней я чувствовала себя в безопасности.

— Я сделаю все для тебя, чего бы мне это не стоило, птичка, — сказала она. — И так будет всегда.

Я убила своих родителей.

Это была первая мысль, которая пришла ко мне после пробуждения.

Потом меня затопили такие тоска и отчаяние, что я даже испугалась, не стали ли они частью моей ДНК, вирусом вины, носителем которого я теперь всегда буду.

Вторая пришедшая мне на ум мысль была о том, что пять лет назад меня подстрелили.

Я подняла футболку. На моем животе не было дефектов. Никаких шрамов. Никаких складок на коже. Ничего.

С моих губ сорвался вздох облечения. Может, это не воспоминание. Может, это был ночной кошмар.

Но в глубине души я знала, что это просто отговорки.

Я убила своих родителей.

Меня подстрелили.

— Ты официально была мертва три минуты.

Я резко села, услышав голос за спиной, и тут же об этом пожалела. Голова раскалывалась. Морщась от боли, я закрыла лицо руками и спустила ноги на пол.

— Здесь ты в безопасности, — сказал Уилл. — Расслабься.

Чувствуя его движения, я заставила себя сфокусировать взгляд. Мне нельзя было выпускать его из вида.

— Если я была мертва, — выдавила я, — то как вы меня спасли?

Он обошел диван и присел в дальнем конце, положив локти на колени и сложив руки. Его волосы были взъерошены, рукава расстегнуты и закатаны.

— У меня лучшая команда врачей в штате, — ответил он. — И все же, увидев тебя на лабораторном столе, я испугался, что даже они не смогут вернуть тебя к жизни.

Я встретила его взгляд и попыталась не обращать внимания на отразившуюся в его глазах грусть.

— Но им это удалось, — сказала я.

Он кивнул.

— Они сумели стабилизировать твое состояние и остановить кровотечение. Потом я приказал им убрать шрам — не хотел, чтобы ты хранила напоминание о том, что в тебя стрелял твой собственный отец.

Я сглотнула образовавшийся в горле ком. Он снова мне лгал? Рассказывал вымышленную историю, выставляя себя хорошим? Мне хотелось так думать, потому что проще было видеть дядю Уилла исключительно в темных тонах. Но воспоминание казалось реальным, таким же реальным, как любое другое. И даже больше. Казалось, оно было пропавшим кусочком пазла, который, наконец, встал на место.

— Ты должна что-нибудь выпить, — Уилл кивнул в сторону кофейного столика прямо передо мной.

Там стояла бутылка воды наряду с пачкой крекеров и бутылочка ибупрофена. Я с подозрением уставилась на предложенное.

— Мне незачем давать тебе наркотик, — понял меня Уилл. — Ты уже здесь.

Откусив от крекера, я осмотрелась.

Я находилась в мансарде. По высокому потолку шел дымоход. Несколько книжных полок передо мной были сделаны из ржавых труб и изношенных деревяшек. Они из тех вещей, что смотрятся старыми, но, вероятно, произведены в прошлом году и стоят несколько тысяч долларов.