— Вот так! — убрал ПП в кобуру и растёр ладонями лицо.

Нельзя с новичками знакомиться, пока не убедишься, что они иммунные. Я с Серёгой пообщался, Лиса Юле сказки рассказывала. И вроде бы всего ничего пообщались, а на душе тяжело, особенно когда пулю в голову им пускать пришлось.

— Хоронить будем? — Лиса спросила.

— Нет. Улей сам похоронит. Соляркой сверху плеснём, чтоб запахи от них отбить и едем дальше.

Дальше Катрана за руль Скании посадили. Он немного потренировался в управлении и уверенно повёл грузовик следом за «Мародером».

— Он, как только вы уехали — ночью и слег! — рассказывал уставший Тихий. — Живцом его пою, ему вроде ненадолго легче становится, а потом опять жар и трясёт всего.

Корнет того, в кваза обращаться стал. Уже кожа потемнела, коричневый оттенок приобрела и черты лица изменяться стали. Размазываться как–то. Жаром от него несёт так, что там явно выше сорока градусов, но он почему–то ещё не умер.

— В себя иногда приходит и первое что просит — это напиться, а потом еды требует. Говорит, такое ощущение, будто желудок его изнутри пожирает, если не закинется ничем, то самого и сожрет. Как поест, тут же вырубается.

— А как долго квазом становятся? — посмотрела на меня Лиса.

— Не знаю! Я как–то не особо этим вопросом интересовался. Но судя из того что слышал — определённого срока нет. Каждый индивидуально видоизменяется и по времени, и внешне.

— А вдруг он умрёт?

— Легко! Поэтому и говорят нам, чтоб под присмотром знахарей жемчуг принимали, чтоб они вытянули такого и не дали ему помереть.

— Успокоил называется! — Лиса возмущённо на меня посмотрела. — Зачем тогда ему разрешил эту жемчужину принимать?

— По всем признакам она ему подходила! — пожал я плечами. — Я понятия не имею почему он квазом становится.

— В стаб нам нужно и как можно быстрей! — прервал Лису Тихий.

— Что–то мы в последнее время часто так: «как можно быстрей!» — возвращаемся. Ладно! Отдохнули с дороги, начинаем грузиться и завтра с утра двинем! А Корнет: «Бог не выдаст свинья не съест!» — так он говорил? Вот и посмотрим, как к нему боги относятся.

— Фигасе! — отскочил от машины дежурный. Посмотрел называется на новичка, который сейчас без сознания в багажнике лежит и в кваза обращается. — Вы кого притащили сюда?!

— Что за шум? — Подошёл к нам другой дежурный.

— Да они…

— Кваза увидел, — не дал я ему договорить — кивая на багажник.

Тот заглянул туда и кивнул без всяких эмоций, только уточнил:

— Точно кваз?

— Точно. Жемчужину принял и ночью слёг, теперь спешим к знахарю его доставить.

— Добро, — пропустил он мимо ушей на счет — спешим. — Проезжайте, но(!)… сначала к ментату зайдите, а потом — указал пальцем на багажник — уже к знахарю его доставите.

— Добро, — без возражений согласился.

Я и не надеялся сходу проскочить в стаб в этот раз: вид у нас сейчас потрепанный и крайне подозрительный. Все вымотались до предела пока доехали, красные глаза от недосыпа с внушительными синими мешками под ними. Машины наши тоже доверия не вызывали, особенно Скания — кабина раскурочена, стекло лобовое нам почти сразу высадили, дверь со стороны пассажира вырвали попозже, как и кабину слегка помял напавший неожиданно из засады рубер, которого не заметили вовремя. Катран чудом тогда спасся. На ходу из Скании выскочил и в скрыт ушёл, пока мы с рубером и двумя лотерейщиками разбирались, которые чуть позже подтянулись. Тогда–то Скания кабину и помяла, когда в кювет съехала и там заглохла. Хорошо хоть критических повреждений не получила, а завелась и как говорится: вопреки всем трудностям добралась до места назначения.

Когда увидели Корнета по возвращении к плотам, всем было ясно, что придётся поспешить. Так что, сначала разгрузили плоты на берег, а потом уже загрузили грузовик. И попадали до утра отдыхать, не забыв дежурства распределить.

Ночью Корнет приходил в себя, но на очень короткое время и только чтоб просипеть два слова: «Пить» и «Есть» — после быстрого, казалось, что он пищу проглатывает не пережёвывая — перекуса, его снова вырубало, а температура тела, такое ощущение, ещё больше повышалась.

— Значит такое дело, — ждали с утра, когда окончательно рассветёт. — У меня имеется третий дар, но о нём я прошу не распространяться!

У Катрана с Лисой глаза заблестели от любопытства, Тихий тот более спокойно реагирует — просто внимательно слушает, принимая новую информацию. Принялся им рассказывать о даре фамилиара, так как он сейчас нам понадобится в полной мере, чтоб быстро до стаба добраться.

— Круто! — воскликнула Лиса, а потом её взгляд упёрся в Пирата и прищурившись, как сквозь прицел посмотрела на меня.

— Я могу в присутствии ментата тебе поклясться, что ни за тобой, ни за кем другим из наших с помощью него не подглядывал и не собираюсь в будущем! — Сразу понял о чём она подумала. — И, если он к тебе бегает в «удачное» — усмехнулся на этом слове — время, то только по своей генетской натуре.

— Нравишься ты ему в натурном виде! — подколол её Тихий. — Но теперь понятно, почему распространяться об этом не нужно? — улыбка пропала с его лица, и он пристально посмотрел на Катрана и Лису.

— Да. Извини, Шатун! Что–то меня переклинило, — сразу же повинилась Лиса и больше мы эту тему никогда не поднимали.

— Такой козырь нужно хранить за семью замками, — согласился Катран, который тоже оценил все плюсы обладания таким даром. — Он в дальнейшем не раз нас ещё выручит.

— А знахарь не попалит тебя в стабе?

— Понимаешь Лиса… Никакой знахарь не сможет теперь просмотреть меня, так как чтоб получить информацию, ему нужно свою энергию смешать с моей и только тогда уже считать информацию. Но так как я теперь могу сам управлять своей внутренней энергией, то он просто не в состоянии будет это сделать без моего на то разрешения. Во всяком случае пока я в сознании нахожусь.

— Понятно.

— Раз понятно, то по машинам!

Распределились по машинам: Катран один в Скании за рулём, я на переднем сиденье «Мародера» рядом с водителем, за штурмана буду, а Лиса с Тихим менялись местами — за рулём и при необходимости за пулемётом. Корнета же сзади в багажнике разместили. Как рассвело окончательно, так и началась гонка.

Первый раз нарвались на упырей уже возле самой трассы, они оказывается по нашим следам толпой двигались.

— Прорвёмся! — так решили, когда эту толпу увидели с помощью квадрокоптера.

Первым Сканию пустили, как таран. Сами следом, чуть отстав и отстреливая особо шустрых, которые за грузовик цеплялись — поехали. И хоть матёрых не было, только бегуны разной степени развития, — «и откуда их только столько взялось в этих безлюдных местах?» — парочка особо шустрых умудрилась вынести лобовое стекло Скании в прыжке.

Катран тогда сам с ними разобрался. Зато не разобрался с Рубером, которого мы проглядели чуть позже уже на трассе и который из засады вылетел — тоже видать по следу Скании шёл. Влёгкую выдрал с мясом пассажирскую дверь кабины грузовика и попытался Катрана выхватить. Но тот среагировал быстро — выскочил на ходу из машины и даже травм не получил от падения на асфальт, а как к нему лотерейщики кинулись — ушёл в скрыт. Дальше уже мы с ними разобрались, расстреляв со стороны и вскрыв споровые мешки — добыли горох, спораны и немного янтаря с рубера взяли.

А потом мне попалась первая ворона… и мои сокомандники полной мерой оценили этого живого «дрона», который сам выискивал опасность, только направление ему указывай.

И хоть сил этот мой дар немного потребляет, к вечеру я был выжат как лимон. А к концу этого нашего безумного заезда похудел на семь килограмм, хоть лишним весом и раньше не мог похвастаться. Досталось нам всем в дороге: и Катрану, который днями в открытой всем ветрам и тварям кабине один ехал, ежесекундно ожидая нападения. И Тихому с Лисой, которые ночами нас охраняли, так как мы с Катраном вырубались без сил и на дежурство нас уже не хватало. А днём умудрялись отбивать атаки тварей на нас, о которых я заблаговременно предупреждал, но избежать встречи с которыми нам не удавалось. Так что не только Скании досталось, но и «Мародер» наш тоже пожевали.