Если я неделю провел в избе, без сознания, не показываясь людям, то что же эти самые люди теперь думают о происходящем! Лесорубы наверняка такого понарассказывали, раз в леса люди не ходят. И Ахри, надо думать, тоже не ходит! Целая неделя без охоты. Потерянное мясо и шкуры…

Но это было не самое страшное. В один день пострадал и я, и Латон. Он точно потерял немного репутации — ему и терять особенно нечего было. Другое дело, что теперь люди про меня думают. Об этом я тоже решил не размышлять и спросил Онию.

— Я считаю, что ты дурак. А люди — что ты герой, — кратко заключила она, повергнув меня своими словами в пучину сомнений. — Отец говорит, — продолжила Ония, как ни в чем не бывало, — что из тебя вышел бы отличный полевой командир. Что ты можешь за собой людей вести, хоть на смерть. Но как правитель — ты слишком отчаянный. И тебе надо быть спокойнее. Не лезть везде самому.

— Пока нельзя иначе. Деревню надо создать. Только теперь иначе пойдем, — решил я.

— Ты опять за дело берешься… — устало произнесла Ония.

— Он что, очнулся? Я слышал разговоры… — в избу вошел Левероп.

— Хотя бы ты в порядке! — воскликнул я на радостях, но застонал — изба поплыла перед глазами.

— Ты уж точно не в порядке, — мординец присел на край кровати. — Если ты опять считаешь, что мир без тебя там с ума сходит, то ты ошибаешься.

— На мир все плевать, мне важен Рассвет, — простонал я, пытаясь прийти в себя. Но изба продолжала плавать. — Может, раз ты пришел, Ония приведет Фелиппена?

— Сейчас ночь, — сказал Левероп. — Фелиппен спит, он и так постоянно занят, — телохранитель покачал головой. — Постоянно то с одним, то с другим. То с другой! — добавил он вдруг.

— Что-то еще случилось? — забеспокоился я.

— Тише, — снова умоляюще взялась за меня Ония.

— Да ба… женщины рожают, — пожал плечами Левероп. — Трое за неделю. Так что у нашего Фелиппена руки вечно в крови.

— Ладно. Я подожду утра, — согласился я. — Но только если ничего дурного за неделю больше не произошло.

— Условия еще ставит, — усмехнулся Левероп. — Нет, не произошло, хотя для тебя, вероятно, это ужасно?

— Хватит насмехаться над ним! — воскликнула Ония.

— Севолап здесь?

— Поселился в Рассвете. Грозился, что будет с тобой разговаривать иначе, когда ты придешь в себя.

— Мало я его значит… — я поджал губы.

— Мало? — дернул бровью Левероп.

— Я же его тоже молнией бахнул.

Мординец рассмеялся громко, а Ония, к моему удивлению, сдержанно хихикнула.

— Его здесь не любят. Он и при тебе ходил по Рассвету так, точно это его земля. А когда узнал, что ты без сознания, попробовал было приказы раздавать, но его никто не слушал. Впрочем, многие знали, кто он такой, так что открыто в морду дать не решились, — кратко рассказал Левероп ситуацию.

— Похоже, мне все равно надо стараться быстрее вставать на ноги, — решил я. — Спасибо за твою заботу, Ония, но без Мьелдона мне, пожалуй, никак не обойтись!

— Мьелдона в Рассвете нет, — ответил Левероп, обескуражив меня этими словами больше, чем всем остальными.

— А он-то куда делся!

— Его никто не видел в последнее время, — и Левероп ответил мне про всех, кого я хотел.

Крол пропадал в своих лесах — там было безопасно и потому часть лесорубов пошла валить лес ближе к Нируде. Отля вовсю строил форт, хотя и спорил из-за материала с Киротом. На всех не хватало.

Больше всего повезло Вардо, который умудрился заграбастать большую часть леса и отстроить дома на это. Услышав об этом, я лишь закатил глаза.

— Если я еще неделю проваляюсь в кровати, — заявил я. — То весь Рассвет передерется из-за недостающих ресурсов! — и вновь провалился в беспамятство.

Несмотря на сопротивление, следующим утром, когда я проснулся, а к Леверопу и Онии присоединился Аврон, пришлось заставить жизнь кипеть вновь.

Неделя в Рассвете без меня не принесла больших проблем. Все, как и рассказывал Левероп, только слишком кратко и слишком узко. Но раз одна неделя без меня прошла — и ладно, я все равно ничего не мог поделать, но ведь предстояла и вторая — неделя восстановления, которая может нанести сильный удар по благополучию деревень и Рассвета в целом. Следовало взять дела в свои руки.

Чтобы сделать это, я подрядил Онию и Аврона, как и раньше, опрашивать людей. И в то же самое время каждый день они заходили ко мне и отчитывались о состоянии дел, собирая сведения у правителей селений. Но такая схема работала довольно топорно, поэтому я все равно намеревался по возможности лично встречаться с людьми, а не использовать посредников в лице Онии и Аврона.

— Латон, — вздохнул я и отложил в сторону тетрадь. Было понятно, что лесоруб, поскольку и крепче был, чем я, и ран получил гораздо меньше, встал на ноги быстрее. — Мне очень важно знать, что за настроение у твоих парней.

— Траурное, — мрачно ответил он. — И мне неприятно признавать, что из моих ребят почти полностью состоит кладбище Рассвета. Кстати, не знаю, говорили ли тебе, но пока ты был без сознания, Конральд направил несколько отрядов, чтобы прочесать леса.

— Мне Левероп про это не докладывал, — смутился я.

— А где ему, он ужас заливал в таверне у Мати.

— У нас же нечем заливать горе, кроме как пивом Арина!

— Вот он его и лакал первые два дня. Потом пришел в себя. А ко мне пришел Конральд и расспрашивал обо всем. Не прошло и получаса, как он сразу же направил людей. Причем отобрал, составил отряды по десять человек, и сам пошел с одним из них! — восхищаясь мужеством одного из наших лучших воинов, проговорил Латон. — Они целый день бродили по лесам. Вернулись с добычей, между прочим!

— Надеюсь, это не в ущерб Леверопу? Я его взял в охрану себе перед походом в леса, так что, боюсь, для него эта схватка тоже даром не прошла, — поспешно проговорил я, стараясь оправдать своего человека.

— Бавлер, я не собирался обвинять воина, который вместе с тобой помог нам. Кто знает, скольких бы мы лишились, если бы вы вдвоем не уложили целую кучу этих тварей.

— Мьелдон не давал вам бестиарий? — уточнил я.

— Мне точно нет. Но уверен, где-то есть в Рассвете — люди говорят, слухи ходят, — сказал Латон.

— Так что с настроением у твоих? Они готовы к новым походам? — снова спросил я.

— Обожди, Бавлер, не так быстро. Я не закончил про Конральда. Он и его солдаты вернулись. Притащили с собой останки монстров, чтобы Мьелдон их изучил. Нашли еще несколько костей, останки тех… пропавших, — голос у него сорвался, но Латон по-прежнему держал себя в руках. — Но все равно двое пропали бесследно.

— А погибших в итоге?

— Пятнадцать, — совсем уж мрачно ответил Латон. — Это ужасно.

— Леса оказались слишком опасны, — отметил я. — Тем не менее, после того, как по ним прошелся Конральд, надо думать, в них стало гораздо лучше.

— После нападения тех тварей — да, вероятно. Ни одна ведь не ушла!

— Несмотря на все беды, — вздохнул я, — надо полагать, что дела все равно должны продолжаться. Останавливаться нельзя. Строительство зависит от бревен!

— Не только, ведь еще же кирпичи есть, — робко заметил Латон. — Пусть их немного, но мне кажется, что, как говорит Отля, еще чуть-чуть и можно будет дома строить!

— Отля много говорит? — спросил я.

— Нет, он много делает. И его предположения верны — я был в Валеме. Там строительства чуть ли не больше, чем в Рассвете! А все потому, что Отля взялся копать еще больше глины и делать из нее все, что только можно. Причем наибольший упор он делает именно на кирпич!

— Надо будет и с ним переговорить, — заключил я. — К тому я же обещал его взять на вылазку, которая прошла под флагами Конральда. Итак. Бревна!

— Бревна, — грустно ответил Латон. — Я понял. Надо еще больше деревьев, — он немного подождал, а потом произнес: — Бавлер, я давно хотел у тебя спросить. Едва ли не с тех пор, как начал работать с тобой.