— Я тебя недооценил, — сказал мне вслед Гопко.

Я обернулась.

— Ваш сын тоже когда-то совершил такую же ошибку. С тех пор он не применяет ко мне силовые методы. Только любовь. Счастливо оставаться.

Орк так захлопнул дверцу кареты, что стекла задрожали. Я помахала рукой оркам на козлах. Карета резко тронулась с места — даже щебенка полетела из-под колес.

— Фух, — сказал полуэльф. — Еле успел. Мне Березовский вестника прислал, что у тебя опять неприятности.

— А орк не подаст жалобу? Все-таки посол.

— Не подаст. Ведь видимость законности твоего задержания соблюдена, есть свидетели, рапорт напишем — все по правилам.

— А откуда Григорий узнал, что у меня проблемы?

— Наши ребята за тобой наблюдали.

— Спасибо, конечно, но не много ли чести для меня одной?

Полуэльф пожал плечами.

— Ты сегодня героиня дня, награждена самим королем, отмечена как победительница конкурса невест. Все законно. Сейчас тебя проводят к телепортационной башне, где уже ожидает дер Шварт. Макин!

Уже знакомый мне сотрудник секретной службы сбросил на брусчатку остатки нереализованного боевого заклинания и одарил меня кривоватой улыбкой.

— Григорий сказал, что вы сработались, поэтому Макин будет отвечать за твою безопасность.

— Конечно сработались. — Я хищно ухмыльнулась Макину. Он явно имел другое мнение, но при начальстве благоразумно решил его не озвучивать. — Но достаточно ли будет одного Макина для моей защиты?

— Достаточно. Я хочу посмотреть, кто решится напасть на сотрудника секретной службы при исполнении.

— А вот мне как-то этого не хочется, — пробормотала я, но решила не выделываться. И так Григорий сделал для меня все что мог.

Макин усадил меня в открытую двухместную коляску, запряженную — конечно же! — быстроходным эльфийским конем. Наша поездка с ветерком прошла без эксцессов и принесла мне только удовольствие.

Около телепортационной башни меня действительно ждали Блондин и Отто. Лим щеголял свежей повязкой на голове, а в руках держал… пакет из центральной кондитерской.

— На! — сказал мой «жених» после того, как мы с Отто обнялись. — Подавись!

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. — Не думала, что ты его купишь.

— Я из-за этого шоколада пострадал. Было бы глупо после всего этого его не купить!

— Спасибо. Действительно — спасибо.

Блондин искривил губы.

— Может быть, я начинаю понимать смысл настоящих отношений?

Телепортация прошла значительно легче, чем в прошлый раз. Корона расщедрилась на оплату услуг магов-телепортистов, поэтому я энергетически не выкладывалась.

В сумерках мы были в Чистяково. Я полной грудью вдохнула знакомый и родной запах любимого города.

— Дом, милый дом! — сказал Отто с чувством и смахнул слезу. — Признаюсь, это была глупая авантюра. Не стоило нам ездить в столицу.

— Да ладно. — Мое настроение было прекрасным. — Зато нас наградили орденами!

— И премией, — вставил полугном.

— Тем более. К тому же мы кое-чему научились…

— Заключили несколько выгодных контрактов…

— Обзавелись полезными знакомствами…

— Чуть не погибли…

— В общем, поездка удалась!

Мы ударили по рукам. В конечном итоге мы оказались в плюсе, а это главное.

Блондин, которого сильно мутило, наконец нашел в себе силы подняться с лавки возле башни и сказал:

— До встречи. Надеюсь, она будет очень не скорой.

— Пока, пупсик! — игриво пропела я, а Отто пожал Лиму руку.

— Ты молодец, — искренне сказал он. — Даже не ожидал.

Блондин кивнул:

— Да вы тоже… умеете, когда хотите.

На этом и попрощались.

— Гляди, Отто, — сказала я, пока мы шли по родным улицам, — листва на деревьях появилась. Совсем скоро будет тепло.

— У нас, наверное, уже нарциссы цветут на клумбе.

— Наверное, — с сомнением в голосе сказала я. Как-то зимой пес орка был пойман за раскапыванием нашей клумбы, и я боялась, что луковицы цветов замерзли.

Мы подошли к нашему забору.

— Кажется, я сейчас калитку поцелую, — признался Отто. — Э-э-э… не поцелую.

У калитки сидела огромная псина.

— Пошел вон! — рявкнула я. — Давай беги, наябедничай хозяину!

Пес поднялся, отряхнулся, обнюхал меня и неторопливо потрусил в направлении эльфийского квартала.

— У меня эти собаки дрожь вызывают, — сказал полугном.

— Псы, — поправила я.

— А вот теперь я поцелую нашу калитку!

После звонкого чмока лучший друг снял табличку, извещавшую о нашей поездке в столицу, а я дезактивировала защитные заклинания. Мне тоже хотелось поцеловать калитку, но я решила придержать бурное изъявление чувств до своей уютненькой кроватки.

— А это, — сказал Отто, рассматривая остатки какой-то коробки на нашем газоне и подсвечивая себе огоньком, — судя по всему, эльфийский дар, который этот гений мысли перекинул через забор, а твои заклинания его испортили.

Я подошла поближе и тоже создала огонек. После изучения останков даров мы сделали вывод, что там ничего полезного не было. Отто потащил сумки в дом, а я смела подношение поклонника в совочек и отнесла к мусорному баку.

— Знаешь что? — сказала я, входя в дом, где полугном уже возился с печкой. — Не пускай никого из моих мужиков во двор. Говори, что я занята, сплю, болею или вообще ушла в монастырь. Никого не хочу видеть.

— Опять у меня под боком спать будешь? — вздохнул Отто.

— Буду.

— Ну и ладненько. А чем ты будешь заниматься днем?

— Работать. Отдыхать. Придумаю что-нибудь.

Полугном обнял меня и спросил:

— Чай будешь?

И мы сели пить чай.

Говорят, жил когда-то в лесах возле Чистяково старый мудрый отшельник, который выкопал себе землянку в корнях огромного дуба и там жил, питаясь ягодами и грибами, много лет. Потом он познал божественную истину и к нему потянулись паломники. Они приходили, приносили с собой орехи с ближайшего рынка и почтительно ждали, когда отшельник соизволит изречь драгоценную мысль. Это все продолжалось до тех пор, пока к отшельнику не пришел гном. Он сидел возле землянки два дня, а потом поставил на тропинке шлагбаум и стал требовать плату за доступ к просветленному разуму. Еще и книжку мудрых отшельничьих изречений издал.

Закончилось это тем, что отшельник вылез из своей пещеры, избил предприимчивого гнома с воистину божественной силой и стал требовать плату уже лично себе…

— …Ола! — Отто распахнул дверь, впустив в наш домик запахи весны. — Там такая погода на дворе стоит хорошая! Почему ты в выходной сидишь дома за книжкой? Что ты, кстати, с таким увлечением читаешь?

— Устав ордена Непорочных монахинь, — сказала я, показывая обложку. — Собираюсь в этот орден вступить.

— Зачем? — удивился полугном. — Тебя же не примут. С непорочностью ты несколько опоздала.

— Этот орден отрицает мужчин, и монахиня становится непорочной с момента принесения обета. После чего я даю клятву не улыбаться мужчинам, не разговаривать с ними и не иметь никаких личных отношений с противоположным полом.

— Хм… А как же наша мастерская?

— Отто, мне хватит денег на скромную монастырскую жизнь. Плюс ты еще будешь присылать проценты с выручки как полноправному партнеру. А что касается тебя… все равно же собирался нанимать еще работников, Беф тебе посоветует толкового специалиста в трансформации энергии.

— Золотце, я все понимаю, — сказал Отто, сел за стол и посмотрел на меня с участием. — Тебя поклонники достали, да? И вообще все мужики кажутся козлами и сволочами, да? Окружили тебя со всех сторон, не дают вздохнуть и решить, чего же ты хочешь? Еще и Ирга до сих пор не приехал в Чистяково и не целует твои шнурки?

— Да, — всхлипнула я. — А откуда ты знаешь?

— Да ты же вчера напилась настойки в честь возвращения домой и вопила об этом весь вечер!

— А… ну да, теперь вспомнила.

— Ты настроена серьезно?