УДК 821.111(73)-312.9

ББК 84 (7 Вел)-44

Б 413

Он медленно двигался по торговой улице, отходящей от космодрома. Он был приземист и плечист. Он носил скафомод, потрепанный вид которого мог бы навести наблюдателя на мысль, что владелец — старый торгаш, махнувший рукой на свое оборудование. Наблюдатель ошибся бы: хотя кораблеводцы, вынужденные адаптироваться к разным уровням гравитации, постоянно носили скафомоды, он бы предпочел стряхнуть его с плеч, как поношенную куртку. Мускулы его были рельефными и гибкими, хотя уже и слегка заскорузлыми, ибо в юности он частенько обходился без скафомода и посетил много планет. Лицо его под ёжиком седеющих волос явно было не слишком приспособлено к передаче эмоций: безразличное, почти квадратное, местами в бородавках, выступало оно из воротника шлема. Более внимательный наблюдатель заключил бы, что лицо это маскирует страдания. И пришел бы к выводу, что человек в скафомоде изведал боль, но научился ее превозмогать. Однако едва ли на Гондоре найдутся столь пытливые зрители. В торговом порту планеты, лишенной всяких признаков собственной культуры, времени для эмоциональных изысков нет. Здесь присматриваются лишь, можно ли прогнуть собеседника в торгах, и спрашивают только, откуда он явился и куда держит путь. Их, скорее всего, больше заинтересует его корабль, нежели он сам.

Его корабль. Ну что же, сказал он себе, пускай попробуют осмотреть его корабль.

Иоаким Вооз, так он называл себя. Капитан, такое обращение к себе он предпочитал; архаичное, давно вытесненное более современным кораблеводец. Для подобной эксцентричности имелись поводы. Он не считал себя кораблеводцем, хозяином своего корабля. Напротив.

Воздух отдавал благостным лимонным ароматом. Такие запахи были типичны для планет класса С и возникали ввиду обилия желтых солнц в этом регионе, или, точнее говоря, потому, что в ходе планетообразования в системах этих звезд извергались специфические смеси вторичных газов. Капитан Вооз вдохнул ароматный бриз на полную глубину легких. Обвел неспешным взором светлое небо цвета желтой серы. Ему здесь нравилось, насколько ему вообще могло где-нибудь нравиться.

Улицу обрамляли цветущие деревья. Он прибавил шагу, не обращая внимания на прохожих, и вскоре достиг окраины. Из затененных комнат постоялых дворов скучающе выглядывали юноши и девушки. До него долетали обрывки разговоров, фиксировались мозгом и пересылались на припаркованный в миле отсюда корабль, а тот выполнял моментальный перевод: А ну вжарь мне во-от так... дикая ты... теперь в Ариадне разрыв сомкнулся... не могу войти... ты убивал уже таких, как я?

Корабль меж тем направлял его неслышными подсказками, транслируемыми в подсознание. В комнату, имевшую форму барабана, где люди в дхоти и тогах сидели на скамьях вдоль стен. Кто-то пил, кто-то нюхал желтый порошок, кто-то общался с безгрудыми девушками в свободных платьях. Стены и потолок, лишенные орнамента, были цвета мела, за исключением охрянокрасного жерла туннеля в дальней части комнаты, где переминались с ноги на ногу роботы-официанты.

В центре комнаты имелся круглый стол, где восседали пятеро. Четверо, судя по лычкам на груди, кораблеводцы. Пятый — торговец, который желал нанять кого-нибудь для грузоперевозок. Капитан Вооз остановился и стал ждать, пока его заметят. К нему метнулись взгляды, пробежали по скафомоду и лычке грузоперевозчика.

— Не присоединишься ли к нам, кораблеводец? — радушно пригласил его торговец. — Чем больше участников, тем веселей игра.

Для тебя — может, и так, лениво подумал Вооз. Занял свободный стул и мрачно, резко отозвался:

— Я доставлю груз на Харкио. Но никуда больше.

— Харкио? — торговец аж хрюкнул от удивления. Вооз нарушил неписаное правило фрахта: прямо озвучил свои намерения. Другие игроки неодобрительно покосились на него.

— Да, у меня клиенты есть в той четверти, — продолжил торговец, овладев собой. — Может, все-таки сыграешь с нами? Потом обсудим.

Вооз кивнул. Выудил из кармана небольшую колоду разрисованных карт и начал тасовать ее в привычном успокаивающем ритуале. Присутствующие узнают эти карты и определят в нем столпника.

Расслабившись, он лениво изучал карты. Когда-то они применялись для игр. Давно это было; в ту пору на карточную колоду еще могли положиться, а карты в ней не меняли достоинства по прихоти игрока.

Из щели в центре столика появился аналог карточной колоды: набор блестящих кубиков длиной около дюйма, чья случайность гарантировалась казино. Торговец банковал. Он взял кубик, другие последовали его примеру и спустя несколько мгновений взялись изучать проявившиеся на гранях символы.

Вооз, игнорируя происходящее, сконцентрировался на картах. Казалось, никто не имел представления, как зародилась такая привычка, но кораблеводцы, в конце концов, все люди азартные, так что это было самое логичное продолжение торгов. Кораблеводцы делали ставки, отвечавшие возможным маршрутам и тарифам перевозки груза. Торговец пытался их побить, объявляя блефом. В затруднительных случаях решение доверяли картам.

Это значило, что кораблеводцу придется провезти груз по заниженному тарифу. Или же, напротив, он вправе будет взять с торговца завышенную плату. Обыкновенно стороны приходили к разумному компромиссу.

Торговец удовлетворенно хмыкнул, изучая мигающие пастельными огоньками грани своего кубика.

— Превосходно, Родриг! После этой поездочки сможешь себе отпуск позволить. Ну, к делу. Разрыв в Ариадне, как сообщают, затянулся. Некоторое время буду отгружать туда товары; не ровен час, снова разорвется. А теперь посмотрим... Харкио!

Он взглянул на Вооза.

— Как тебя зовут, кораблеводец?

— Я капитан, — произнес Вооз. — Меня зовут Иоаким Вооз.

— О! Как ты экстравагантен! А что у тебя за корабль?

— Две целых одна пятая миллиарда.

— Сойдет. Сыграем?

Родриг с кислой миной покинул стол: условия сделки выходили для него хуже первоначальных. Капитан Вооз заговорил снова.

— Я не хочу играть. Я не в настроении для игры. Я перевезу твой товар за стоимость топлива плюс восемь десятых процента амортизации.

Торговец аж просиял от радости. Кораблеводцы угрюмо покосились на Вооза. Он демпинговал по-черному, соглашаясь, по сути, ограничиться компенсацией перевозки самого себя пассажиром на собственном корабле.

— Вероятно, на этом и сойдемся... Или вы намерены перебить предложение, господа?

— Перебить? И чем же? — уныло буркнул кто-то. Кораблеводцы мрачно встали и удалились Воозу напоказ.

Дождавшись, пока они исчезнут из виду, торговец глянул на Вооза с некоторой тревогой.

— Твой корабль... надежен? Я же тебя не знаю. Ты достаточно опытный пилот?

На лице Вооза возникло легчайшее подобие усмешки. Вытащив из кармана блок идентификатора, он протянул его торговцу. Тот считал данные и явственно успокоился.