Ромри поднял с консоли колоду карт и ловким жестом развернул их перед экраном.

— Они подсказали.

Выдержав паузу и дав им поглазеть на пронумерованные карты с рисунками, он прервал вызов.

Потом опустил кресло до уровня панели управления двигателями, схватился за рукоятки и толкнул их вперед. Топливные стержни исторгли запасенную энергию, и Звездный ныряльщик стал ускоряться. Содрогнувшись, корабль миновал световой барьер и вышел на крейсерскую скорость — к центру области Харкио, туда, где та почти касалась Сияющего Скопления.

Переключившись на автопилот, Ромри довольно осклабился. Ему всегда доставляло удовольствие разгоняться до сверхсвета вручную.

Путь к Сарсусу обещал занять несколько дней. Ромри снова вытащил куб памяти и подключил его к звездной карте Ныряльщика. На экране навигационного модуля возникло Сияющее Скопление. Вид с Сарсуса, или, точнее, от солнца Сарсуса; Сарсус был ближайшей к Скоплению планетой эконосферы. Красная стрелка замигала, указывая наиболее вероятное место появления Мейрджайна. По низу дисплея побежали строки цифр, содержавшие в том числе и прогнозируемую дату.

Ромри с отсутствующим выражением лица полез в бардачок и достал оттуда бананас. Продолжая изучать выдачу системы, стал очищать фрукт от оранжевокрасной кожуры. Бананас был излюбленным лакомством Ромри: банан, которому методами генной инженерии придали изысканный аромат ананаса.

А вот Скопление, знакомое, но оттого не менее прекрасное. Ромри сосредоточился на красной стрелке, окруженной слоями разноцветных светил. Вчитался в данные, прикинул время и расстояние.

Сколько еще охотников за сокровищами получили к ним доступ? Информация эта считалась редкой, но...

Иерихонский Наркоман утверждал, что добыл кубик на Сарсусе, получил от самого первооткрывателя планеты Мейрджайн. Ромри отвернулся от экрана. Одной рукой снова поднял с консоли колоду и мастерски разложил ее в ряд, продолжая жевать бананас. Нахмурился, пытаясь истолковать последовательность карт. Перевернутый Человек, свой черед перевернутый, за ним десятка лазерных жезлов и восьмерка дароносиц... Он озадаченно остановился. Карты сулили обман, ведущий, однако, к исполнению желаний.

В предсказании будущего он был не слишком искусен, ему лучше удавалось толковать нужные действия — и в этом смысле Ромри не солгал Иерихонскому Наркоману; карты действительно посоветовали ему ограбить лотерею, хотя эта идея, конечно, уже вызревала в его сознании.

Ромри в последние годы приобрел привычку, избавлявшую его от большинства тревог. В любой непонятной ситуации он консультировался с картами, после чего поступал так, как, по его мнению, они советовали. Если варианты ответа были просты, да или нет, тем лучше.

Он испытывал наслаждение, граничащее с наркотическим, от чувства, что больше не отвечает за свои решения.

Он подумал о незадачливой картийской деревенщине. В большинстве своем — привязаны к этому миру, даже за Клеггизами редко кто бывал. Сутенер, таксидермист, разношерстная компашка провинциалов, живущих на пособие по безработице от властей эконосферы. Ни один из них не обладал задатками искателя сокровищ.

Строго говоря, и Ромри им не был. Он характеризовал себя как торговца обширных бизнес-интересов. Но мысль о высадке на странствующую планету Мейрджайн его не пугала, как, впрочем, и неминуемая конкуренция. Он и лжецом себя пока не считал. Действительно, разве не поделится он с бывшими друзьями и собутыльниками по картийскому клубу «Дайвер на пособии» процентом от добычи, если вылазка на Мейрджайн завершится успешно? Возможно, он будет к ним щедр. А может, и нет.

Картам решать.

И если карты скажут нет, пускай Оссуко его разыскивает по всем секстилям эконосферы до посинения.

Так Ромри сидел, оправдывал себя и задумчиво грыз бананас.

Капитан Вооз управился со всеми делами в Харкио меньше чем за стандартные полсуток. Доставил груз, удержал с получателя небольшую фиксированную плату и направился на Сарсус, служивший естественной остановкой на пути к Сияющему Скоплению.

Он сел на космодроме в Уайлдхарте, крупнейшем городе Сарсуса — не столице, поскольку столицы у Сарсуса не имелось; атмосфера здесь была мутная, а траффик необычно интенсивный. Город оказался из тех, где Вооз провел, казалось, полжизни: полностью лишенный признаков аутентичности, пребывающий в вечно переходном состоянии, стыковка на пути к другим мирам, поселение времен бума, каким-то образом уцелевшее, но изжившее собственную полезность до такой степени, что даже название его отдавало подделкой. Еще ни разу Вооз не чуял атмосферу мошенничества так явственно. На космодроме царила неприятная теснота, Вооз с трудом припарковался; чиновник портового прокторства, принявший у него плату, держался с недружелюбной резкостью, словно Вооз его склонял к чему-нибудь аморальному. Сам Уайлдхарт производил довольно жалкое впечатление.

Вооз фыркнул. Ох уж эти незнакомцы. Он не выносил толп, но ясно было, что большинство нынешнего населения города появилось тут примерно затем же, зачем и он — однако цели у них разнились.

С запада падали косые лучи солнца. Над головой же висело нечто вроде ёлочной игрушки или фонарика на дереве праздничным вечером; было оно стократ крупнее самого солнца и источало бледный свет множества точечных источников, хорошо заметный даже днем. Сияющее Скопление: оценочная масса восемь тысяч солнечных, огромная плотность упаковки звезд; именно туда стремились настоящие искатели приключений. Заселенные планеты там отсутствовали, надежных карт внутренних областей не существовало — собственно, планет в Скоплении вообще было мало, поскольку почти все его светила в торопливом звездообразовании сделались частью двойных, тройных или четверных систем, лишенных планет-спутников.

Однако в Скоплении имелась одна весьма примечательная планета, с которой дотоле лишь единожды удалось сорвать покров тайны: странствующий мир Мейрджайн, планета без собственного солнца, блуждавшая от звезды к звезде подобно комете, следуя вроде бы случайной траектории в пределах кластера.

Среднее расстояние между звездами Скопления не превышало нескольких световых часов, и Мейрджайн выделывал прихотливые коленца, умудряясь при этом почти непрерывно оставаться пригодным для обитания. Это примечательное обстоятельство некоторыми истолковывалось как аргумент в пользу теории об искусственном происхождении подобной траектории, но так считали не все; к примеру, астроном Ашодзин рассчитал, что Мейрджайн следует термальной изоклине среди конкурирующих геодезических звезд его окружения. В общем, надежной информации о Мейрджайне было крайне мало. Открыли странствующую планету три столетия назад. Люди высадились там и взяли образцы ее сокровищ. Затем, по незнанию или неосторожности первооткрывателей, мир этот снова пропал из виду, растворившись без следа в Сияющем Скоплении, подобно молекуле сахара в подкрашенной воде.

И вот, тремя веками позже, прошел слух, что Мейрджайн замечен опять; траекторию странника проследили с уверенностью до точки, где он должен был появиться на краю Скопления, в грависфере определенной звезды. Какая это будет звезда и когда, желали узнать все собравшиеся на Сарсусе.

Вооз прокладывал себе путь в разношерстной толпе обнаженных нимфочек, сутенеров, вендоров, уличных наркоманов и кораблеводцев в скафомодах — некоторые были капитанами грузовозов, как и он сам, но большинство — искателями сокровищ. Он игнорировал вездесущие голорекламы, которые то и дело пытались поймать его взгляд. Он шел по улице, которая словно бы ничем не отличалась от виденных им в других городах на других мирах; легко было поддаться иллюзии, что на самом деле во всей Галактике существует только один город, а вездесущи его проявления. Он достиг арочного прохода в дом с рестораном.

Он повернул туда. Ресторан оказался просторным, с куполообразным потолком. Казалось, он вернулся на Гондору, но тут было оживленнее. Он отыскал свободный столик и сел, жестом подозвав робота и заказав себе напиток. Принялся изучать окружающих.