Торопливо срывающий с себя одежду, так, что пуговицы летели, юноша вновь проигнорировал раздающиеся в висках молоточки тревоги, во всю мочь вопящие об опасности. Смертельной опасности. Но он хотел ЕЁ, хотел до боли! Оголившись, Мартин в нерешительности замер. Она беззастенчиво разглядывала обнажённое худое юношеское тело, задержав огромные глаза на чреслах Скотта. Там жизнь, что называется, била ключом.

- Внизу ты ещё краше, сладкий.

- Вам виднее, - Мартин покраснел как рак.

- Ляг на спину, расслабься... Я всё сделаю сама. Ты получишь ни с чем несравнимое наслаждение. Наслаждение, которого вот уже столько лет не удостаивался ни один из рода смертных.

Скотт упал на подушки, раскинув руки и ноги. На его физиономии застыло предвкушение невиданного чуда. К слову сказать, за исключением поцелуев и взаимных нежных ласк, у него ни разу не было полноценного сексуального опыта. И то, что с минуты на минуту должно было произойти, приводило его в неистовый трепет.

Она ловко села на Мартина сверху, крепко зажав его бёдра своими и, наклонившись, вскользь поцеловала в губы, проведя языком по лбу и носу юноши. Мартин изо всех сил вцепился пальцами в простыни.

- О, а это что такое? - черноволосая красавица поддела пальчиком с длинным острым ногтем покоящийся на груди Мартина нательный крестик, удерживаемый золотой цепочкой. - Милая безделушка, но, увы, совершенно бесполезная против таких, как я. Мы появились задолго до рождения вашей веры... И священные атрибуты вашей религии не в состоянии причинить нам вред. Тут нужны совсем другие амулеты, более древние и могущественные.

Мартин вполуха слушал её голос, в корне не воспринимая смысла произносимых ею слов. Она слегка приподнялась, упираясь ладонями в скользкую от пота грудь юноши, и резко опустилась, слившись с ним воедино... Мартин громко застонал, она запрокинула голову и торжествующе выкрикнула:

- Ну наконец-то, слава Тёмным богам, это свершилось! Я столько ждала...

Следующие несколько минут томная красавица приседала на глухо стонущем от наслаждения студенте, тонко вскрикивая в унисон. Температура в комнате повысилась, с обнажённых, распаренных страстью, любовников ручьями сбегал пот. Мартин, освоившись с новой для себя наукой, сноровисто ухватил незнакомку за тугие ягодицы, ускоряя движения. Перед его глазами мелькало то прекрасное, изнеможённое негой, лицо, то покачивающиеся полушария грудей с налитыми сосками... И больше он не о чём не думал. И не хотел думать.

- О-о!.. Великолепно, мой мальчик, просто великолепно! Ты так горяч, так энергичен... Я выпью тебя всего, без остатка! Ну же, излей в меня себя, ну...

Мартин выгнулся дугой, так сжав атласные бёдра зеленоглазой, что на нежной коже отпечатались белые пятна, и, не сдерживаясь, закричал. Она, сотрясаясь от оргазма, безвольно распласталась на юноше. Несколько ударов сердца они пролежали молча, обнявшись и тяжело дыша. Затем Скотт попробовал пошевелиться, но... Не тут-то было! Она так его придавила, что Мартину показалось, будто бы хрупкая красавица весит не менее тонны! В затуманенную голову Скотта прокрались первые признаки беспокойства. Вдавив Мартина в перины, она приблизила ангельское личико к его размякшей физиономии.

- Ты готов? Готов отдать мне свою силу?

- Чего? - прохрипел юноша, ещё раз попытавшись освободиться от стальных объятий. Тщетно.

- Приготовься...

Она мягко прикоснулась губами к шее Мартина. Тот невольно дёрнулся, опутавшие утомлённый мозг тенета колдовской паутины начали рваться. Она широко раскрыла рот, её язык нервно облизнул белые зубы. И тут... Он не поверил своим глазам. Резцы обнажённой красотки начали стремительно расти, увеличиваясь в размерах! Миг - и во рту у неё матово заблестела пара чуть загнутых, бритвенно-острых клыков. Зрачки зелёных глаз неуловимо растянулись, сузившись в вертикальные полумесяцы...

Она весело улыбнулась и невероятно быстро приникла к шее Мартина. Челюсти преобразившейся красавицы сомкнулись, клыки впились в плоть, прокусывая кожу. Молодая алая кровь хлынула в ненасытную глотку... суккуба!

Мартина охватила дикая, несусветная боль, место укуса жгло раскалённым железом. Он начал стремительно терять силы. В самом прямом смысле этого слова. Проклятая тварь высасывала с кровью все жизненные соки. Чудовищная боль в момент прочистила мозги Скотта. Он словно бы вынырнул из тёмного омута на спасительную поверхность. И он стал бороться.

Яростно заорав, юноша предпринял уже третью по счёту попытку сбросить с себя ненасытного суккуба. Но та присосалась как пиявка, испачкав рот вкусной свежей кровью. Ногти её переплавились в крюкообразные когти, разрывая кожу Мартина. Однако студент решил сражаться до конца. Путём сверхчеловеческих усилий освободив правую руку, он нанес, как ему показалось, несколько довольно солидных ударов по прекрасному лицу суккуба. В ответ она ещё сильней сжала челюсти, отмахнувшись от руки Скотта, как от назойливой мошки.

Корчась от боли, Мартин зашарил пальцами рядом с собой. Он слабел и слабел, ещё немножко, и он не сможет и века поднять... Судорожно мечущаяся рука неожиданно наткнулась на что-то твёрдое, выпирающее из-под вороха его одежды, брошенной тут же на кровати. Непослушные пальцы юноши сомкнулись на рукояти выпавшего из-за ремня в спешке снимаемых штанов серебряного столового ножа. Не раздумывая, Мартин в последнем усилии взметнул руку и всадил клинок меж лопаток трапезничающего суккуба. Нож вошёл в обольстительную спинку, как в подтаявшее масло.

Она в ту же секунду оторвалась от терзаемого горла юноши, прогибаясь назад, и издала пронзительный, скрежещущий вопль, от которого Мартина бросило в дрожь. Отчётливо понимая, что на повторный удар у него не будет ни времени, ни возможности, Скотт вогнал нож под левую грудь суккуба, по самую ручку.

Нежное горлышко голой девушки исторгло низкий рёв взбешённого носорога, и падкая до крови тварь в каком-то невероятном прыжке взвилась под самый потолок. Мартин тут же скатился с кровати, грохнувшись на ковёр, долей секунды позже суккуб рухнул обратно на забрызганное человеческой кровью ложе. Из её ран не показалось ни кровинки...

Пошатываясь, Мартин кое-как взгромоздился на колени и облокотился о кровать, наткнувшись на мёртвый взор остекленевших зелёных глаз с кошачьими зрачками. Челюсти суккуба свело предсмертной судорогой, исказив рот в злобной гримасе. Одна рука безвольно свесилась с кровати.

- Твою мать, - прогундосил Скотт, рассматривая убитого им кровососа. Он лапнул себя за шею и машинально вытер окрасившиеся кровью пальцы о простыню. Поразительно, но место укуса больше не болело... Боль сменилась саднящим пощипыванием, а кровь начала сворачиваться. Чары суккуба рассеивались.

- Надеюсь, после случившегося член у меня не отвалится, - промычал юноша, мимоходом глянув на поникшее достоинство.

Резкий, удушливый запах смачно ударил в нос. Вонь была настолько резкой, что Мартин закашлялся. Подняв голову, он увидел, что безупречное тело суккуба истаивает, истлевает, превращаясь в костлявую, обтянутую дряблой пергаментной кожей мумию. Роскошные волосы обратились в хворые спутанные колтуны, зубы покрылись коричневым налётом...

- Твою мать! - на этот раз во весь голос взвыл Мартин. Он отпрянул от кровати в сторону, схватился за живот, и его вырвало. Утирая с губ едкую желчь, Скотт прохрипел:

- Ну и встрял же я... Да еще неизвестно где саблю потерял. Алекс меня убьёт!

Саша Зверева украдкой, в платочек смахивала слёзы. Такие горючие и едкие. Разумеется, она плакала и раньше, но сейчас... Сейчас совсем другая ситуация, ни имеющая ничего общего с мелкими житейскими проблемами и неурядицами. Саша крепилась, сколько могла, читай, всю дорогу, но сколько же много смертей она увидела за эти несколько дней... Более чем предостаточно для юной девушки. Джон Хэтфилд, Грейс Брайен, Эдвард Блейк, теперь вот ещё Мартин исчез. А все эти ужасы и страсти? Колдовство, ожившие мертвецы, мороки, упыри, оборотни, страшные тайны... Саша порой сомневалась в собственном рассудке. Может, она уже давно сошла с ума, и всё это потустороннее безобразие живёт лишь в её больном воспалённом сознании? Ещё неизвестно, какой из вариантов более предпочтителен!