Я как зверь чуял беду, я был постоянно на нервах, я понимал, что наша сказка заканчивается. А как хотелось, чтобы она продолжалась вечно. Кто знает, возможно, это я подталкивал нас к пропасти своими постоянными придирками и ревнивыми выходками. Я искал оправдание во ввергающей меня в пучину сумасшествия любви. Или же мы чувствовали себя, после обоюдного признания, в чём-то обязанными друг перед дружкой? Это тяготело над нами обоими...

Наша любовь постепенно начала превращаться в агонию. Пока... Я хорошо запомнил тот день. Худший в моей жизни! Пока она не сообщила мне по телефону, что ошибалась, что любит меня, как друга. И короткое «прости». Сказать, что я был в шоке, значит, ничего не сказать. Свершилось то, чего я боялся больше всего в жизни. Она не любит меня... Я чуть не сошёл с ума от горя. Я всерьёз подумывал о самоубийстве. Все мои слова, способные растопить каменное сердце мраморной статуи, отскакивали от неё как горох от стенки. В один миг она превратилась в чужого, не знакомого мне человека. Который знать меня не хотел. Как будто её подменили.

Я не буду заострять внимание на том, что творилось в последующий месяц. Зачем рассказывать о том, что она говорила мне, словно вбивая каждой фразой гвоздь в моё сердце, и что говорил я, в тщетной попытке всё вернуть? Один хрен ничего не вышло... Я не жил, а существовал.

- И что, ты простил её? Я бы не смогла... Она растоптала тебя. Трудно начать жизнь заново, когда был уверен, что твоя судьба уже переопределена.

- Конечно, простил. Она была для меня всем. Я ставил её счастье выше своего. И если она будет счастлива без меня, значит, так тому и быть. Я дал себе слово, что сделаю ВСЁ для её блага. В том числе и принесу в жертву себя. И я отступил. Одному Богу известно, чего мне это стоило, но я отступил! Мы остались вроде как друзьями, иногда мне казалось, что... Ну, что её любовь ещё вспыхнет, оживёт... Я запер своё сердце у себя в груди, а ключик спрятал у неё в комнате, сказав, что я всегда буду её ждать и, если она захочет, то найдёт ключ и вновь завладеет моим сердцем...

- А она? - слёзы Трейси уже бежали не преставая.

- Она смеялась... Она говорила, что я сошёл с ума. Да я и не отрицал. Я понимал, что скатываюсь в бездну. Я отдал ей всего себя без остатка, всю любовь, что накопил за годы, не оставив себе ни - че - го. Я не знал, что делать, как жить дальше. Учёба в институте потеряла для меня всякий смысл... Жизнь потеряла смысл. Я пошёл в армию. Отслужил. Потом подписал контракт на пять лет и в течение всего этого времени пытался забыться. Я воевал, и я убивал, чтобы не убили меня. Трейси, я выбросил на ветер несколько лет жизни, я не умею ничего, кроме как убивать... Я думал, что это достаточный срок. Но я не забыл её... Продолжать служить я больше не мог. Тебе не представить столько крови и ужаса, сколько выдержал я. Я не стал продлевать контракт и уволился.

- Ты служил в спецвойсках?

- Что-то вроде того. Но окромя денег и боевых навыков я ничего не вынес оттуда. Теперь я жалею о своём скоропалительном решении. Но утерянного не вернуть, как не вернуть и оставленных за бортом лет. Я не видел её с тех самых пор. Я не держу на неё зла, потому что ей можно простить всё, а мне - нет. Я сам принёс ей немало слёз и переживаний... надеюсь, она счастлива без меня. Хотя никто не сможет подарить её и половину той любви, на которую был способен я. Теперь мне двадцать шесть лет, я совсем один и ничего в жизни не добился. Я - волк одиночка.

- Ты дурак, Алекс, - Трейси взяла моё лицо в ладошки и, давясь слезами, посмотрела на меня. - Такой здоровый и дурак... Тебе ВСЕГО двадцать шесть, и вся жизнь у тебя впереди. Я не знаю человека лучше тебя. И я хочу быть частицей твоей жизни. Пожалуйста, позволь мне.

Я провёл кончиками пальцев по её зарёванной мордашке. Как же я хотел ей сказать... Но не мог. Не имел права.

- Я похожа на... неё? - Трейси поджала губы. - Поэтому ты не захотел меня?

- Да, - я опустил взор. - У вас есть что-то неуловимо общее, хотя вы и абсолютно разные... У тебя такие же глаза, только зелёные, а не карие. Ты худее, но в целом фигура похожа. У вас схожая мимика лица. Когда ты морщишь свой носик, это так напоминает о ней... Рост... Она маленькая, как и ты. В остальном ты другая. Волосы, губы, характер...

- Ты знаешь, - улыбнулась сквозь слёзы Трейси. - Давай поднимемся с пола, а? А то у меня вся попа заледенела!

Я невольно ухмыльнулся и легко вздёрнул девушку на ноги. Мы стояли, глядя друг другу в глаза и... не знали, что сказать. Она смущённо держала меня за руку, маленькие пальчики были совсем холодными.

- Глупая. Так и заболеть недолго. Одевайся. Нам надо уходить из замка.

Сверкая голыми ягодицами, Трейси подобрала штаны. Я застегнул заплечную кобуру с пистолетами и накинул джинсовую куртку. Натянув кожаные штаны, Стюарт всунула ноги в «казаки» и притопнула каблуками.

- Надеюсь, что хоть немного, но я облегчила твою ношу. Не бойся, не смотри, что я мелкая, я могу выдержать и больше.

- Милая, я не смею больше взваливать на тебя. Ты маленькое чудо. Не вру, мне и впрямь полегчало. Даже дышать стало как-то попроще... - я подошёл к ней и обнял. - Спасибо, Трейси.

- Я никому не расскажу... Это будет нашим общим секретом, - пообещала девочка, уткнувшись носиком в моё плечо. - Спасибо тебе. Ты первый разглядел во мне человека, способного понять и... любить. Я не бездушный манекен.

- Я знаю это...

- Эти старые зажившие шрамы у тебя на спине и на плече... От чего они?

- Огнестрельное и осколочное ранения, - я приложил к губам девочки палец. - Я не хочу вспоминать об этом. Хорошо?

- Хорошо... Обещай мне, что... Что мы и дальше будем дружить. У нас разные дороги, но мне бы не хотелось терять с тобой связь в будущем.

Я не ответил. Я не знал, есть ли у меня будущее.

Когда мы вернулись в холл, оказалось, что только нас и не хватало для полной компании. Все остальные были уже в сборе. Коннор протянул мне бухту прочной пеньковой верёвки. Я прикинул, что в мотке не менее двадцати метров, то есть более чем достаточно. Мастерс и команда тинэйджеров браво отрапортовали, что для спуска наиболее удобен участок, расположенный меж двух надвратных башен. То есть мы должны были уйти чуть ли не по парадному!

Не мешкая более, мы вышли во внутренний двор и по каменной лестнице поднялись на стену. Я посмотрел на часы: три пополудни. До темноты успеем. Трейси ухватила меня за рукав куртки.

- Эй, ты ничего странного не замечаешь?

Я сосредоточился на великолепной панораме близлежащих окрестностей, открывающихся со стен замка и... чертыхнулся. Никаких живописных пейзажей и в помине не было. Ни далёких окраин Гринсвуда, ни соседствующего со Стиллхоллом лесного массива, ни дороги, даже гаража со сторожкой не было! Ну, я немного неправильно выразился. Конечно, никуда все вышеперечисленные мной объекты не исчезли. Просто мы их НЕ видели. Огромный замок окружила плотная стена тумана, угрожающе замерев со всех сторон на границе рва. Туман был повсюду. Небо превратилось в белесо-свинцовое полотно без единой прорехи. Мир стал пасмурным и призрачно-зыбким.

Я охренел. Хотелось выразиться покрепче, но я не люблю матерно ругаться и никому не советую. Туман был как... живой. Он словно неподкупным стражем, бездушным куполом накрыл замок и нас заодно. Как будто не хотел выпускать. Не хотел выпускать... Я похолодел. И вовсе не от предвечерней прохлады. И ещё была тишина. Глухая и непроницаемая. Туман глушил все звуки и надёжно отрезал нас от внешнего мира. Он стал недоступен для нас, одновременно близким и таким далёким. А в каком же остались мы? Совсем некстати вспомнился Стивен Кинг, что уж точно не приподняло мне настроения.