Правящий кабинет безжалостно проредили, около полусотни человек оказались в Тауэре. А в их владениях уже шастали королевские стряпчие, вовсю описывая имущество. Лобби Паука был нанесен воистину сокрушающий удар, помимо этого, Йорки сильно упрочили свое положение, практически помножив на ноль Ланкастеров. Но это дело такое… пока кинг в добром здравии, все будет хорошо у Йорков, как только с ним что-то случится, одновременно с этим начнутся проблемы у наследников. Но об этом пока рано говорить.

К обеду вернулась Мегги и сходу меня обрадовала. Весьма обрадовала. Для начала, Эдуард разрешил нам солдатский найм во всех без исключения своих владениях. Причем Логан незамедлительно получил рекомендательные письма, в которых местной администрации предписывалось оказывать подателю оных всяческую помощь. На радостях мой буйный скотт тут же и умчался. А еще кинг пообещал прислать в Бургундию своего личного представителя, для обсуждения вариантов участия Англии в войне с Францией. Но это дело тоже такое, весьма сомнительное, я на сто процентов уверен — никакого участия в войне не будет, Эдику сейчас нельзя дробить свои силы. И все равно это явная наша дипломатическая победа и хороший камень в огород Луи. Однако тут тоже не стоит оного Паука недооценивать — возобновит пенсион Эдуарду, и все намерения воевать улетучатся, будто их не было. Но посмотрим...

И да... завтра мы отправляемся домой — Мергерит не хочет, чтобы ее имя связывалось с творящимися расправами. Для отвода подозрений, она прилюдно просила Эдуарда простить своего брата Георга, хотя давно уже его похоронила для себя. М-да... осиное кубло, одним словом. Жалости у этих царственных ублюдков, даже для своих, нет и не было никогда

— Я Томас Грей, маркиз Дорсет, ваше сиятельство, — неожиданно лязгнул металлом чей-то голос рядом. — Приказ его величества; прошу следовать за мной...

Я мирно беседовал с Джоном в дворцовом парке и не сразу понял, что случилось. Поднял голову — и похолодел. Предо мной стоял незнакомый дворянин в полном доспехе. За ним выстроились четверо латников королевской гвардии. Взгляды бриттов я бы никак не назвал благожелательными.

В голове сразу мелькнуло одно слово: «Всё…» — а потом я сразу стал подсчитывать стоимость всего своего имущества, для того чтобы возместить похищенный пенсион Эдуарда. И понял, что его не хватит. А если и хватит — то в упор. Поискал глазами Мергерит, не нашел, элегантно поклонился и потопал за латниками. Ну а что, бог не выдаст, свинья не съест, тем более что меч у меня никто не отобрал.

К дикому удивлению, меня привели в какую-то убогую часовню, где отобрали оружие, доспех, всю одежду и вручили взамен грубую власяницу. А затем, почти дружески порекомендовав хорошенько помолиться, заперли.

— Суки… а суда, что, не будет? — поинтересовался я у двери.

Очень ожидаемо мне никто не ответил. Страха как такового не было. Все когда-нибудь заканчивается. К тому же где-то в глубине души мерцала надежда на то, что Мегги меня не бросит. Впрочем, очень призрачная надежда. Все что я мог, я для нее и для Бургундии сделал. А значит, больше не нужен.

От нечего делать попробовал прикинуть, что же полезного я сделал за годы пребывания в тельце несчастного бастарда д'Арманьяка. Выходило совсем неутешительно — а ни хрена толкового. Только и потакал своей ложной гордыне да геройствовал не по делу. Но да... прожил красиво — этого не отнимешь. А вообще, какого черта я жалею? За все это время я ни разу не покривил душой перед собой — и это главное. Жил, любил женщин, убивал врагов… осталось только помереть красиво.

— А пошло оно все!.. — рявкнул я и саданул кулаком в стену.

А потом стал молиться. И молился долго. И как всегда, стало гораздо легче. В общем, считай, приготовился к смерти.

И каково было мое удивление, когда двери в часовенку отворились, и появился тот самый Томас Грей, маркиз Дорсет. Оный дворянин изящно откланялся, после чего меня опять облачили в одежду, пригладили складочки на пурпуэне, обмахнули щеточкой пылинки и вернули меч с кинжалом. А затем, в сопровождении персеванов во главе с самим герольдмейстером двора, со всеми почестями препроводили в кабинет его величества Эдуарда, кинга Англии.

— Вы были полезны Англии, граф, — Эдуард заглянул в какой-то свиток, и небрежно отбросил его в сторону, — и нам, лично... — Кинг сделал паузу и, прищурив усталые глаза, пронизанные красными жилками, внимательно посмотрел на меня.

Я молча коротко поклонился и про себя усмехнулся. Ну, рожай скорей, английская морда. За сегодня я так успел перетрухать, что мне уже как бы все равно, что бы ты там ни решил. Надо что-то — так говори. Наградить хочешь — так награждай. А вообще, пошел ты в задницу, сволочь. Сколько царственных ублюдков вот так заглядывали мне в глаза? Карл, Фридрих, Франциск, Максимилиан...

— …а посему, — кинг взял со стола резной деревянный футляр и достал из него свиток с массивной печатью на витом шнуре, — вы достойны награды.

Свиток немедленно перехватил герольдмейстер и после короткого завывания труб персеванов заблажил речитативом...

Ну а дальше, после того как он закончил, все пошло как всегда: мой поклон, целование монаршей длани и прочая церемониальная хрень. Ну а я, вдобавок к своему немалому списку титулов, стал еще пэром Англии, и графом Албемарл. И все бы хорошо, но почему-то мои графские владения находились в Нормандии, уже черт знает сколько лет находившейся под властью Франции.

Ну ни хрена не понимаю…

Что за идиотизм?

И какого черта меня надо было выдерживать в часовне?

Нет, англы все-таки — редкостные уроды...

— Жан... Я сама не ожидала... — Мегг спрятала лицо у меня на груди. — Это... это древний титул — еще с тех времен, когда Нормандия принадлежала Англии. И по традиции, он остался в короне Англии, не признающей оккупации Нормандии французами. Но зато вы теперь пэр, с множеством привилегий.

— Да ладно. — Я прислушался к шуму волн за бортом, взял бокал с вином и откинулся на подушку. — Радость моя, я помогал вам не за титулы. Но… пусть будет. Кстати, а почему меня перед этим действом заперли в часовне? Тоже традиция? И почему «кузен»?

— Традиция. Его величество обращается к пэрам Англии как к своим кузенам. — Лицо герцогини почему-то стало злым. — Вас готовили к кавалерству в ордене Подвязки. Но потом... потом вмешались... неважно кто... и посвящение сорвалось. Брат не стал перечить, и осталось только пэрство с графством. И награда в пятьсот ноблей. Жан, не надо улыбаться, это не я, а он. Правда...

— Мегг?..

— Ну ладно, это я... — с лукавой улыбкой созналась Мергерит. — Но если вы не возьмете это золото, я вас укушу...

Я просто улыбнулся и крепко поцеловал ее. На самом деле, я особо не огорчился. Поездка в Англию стала для меня достаточно прибыльной, граф Линкольн рассчитался за услугу сполна, а теперь, как пэр Англии, я еще имею кучу преференций, которые можно использовать в торговых делах. И опять же нобли на дороге не валяются. Да и вообще, кинг сделал все что мы хотели, а это главное. Потери приемлемые, новые знакомства и возможности впечатляют; так чего еще надо?

— И еще… — тихо прошептала Мергерит, — по нашим традициям, вы теперь можете взять меня в жены.

— Моя роза, вы знаете, что это невозможно. Ваш зять и ваша дочь будут против.

— Я хочу устроить тайную церемонию. Его высокопреосвященство нам поможет... — с надеждой сказала Мергерит, смотря мне в глаза. — Жан, я не представляю жизни без вас...

— Мегг, я должен открыть вам страшную тайну.

— Какую, Жан?.. — испуганно воскликнула герцогиня. — Вы помолвлены? У вас уже есть жена?

— Нет, моя роза… — Я притянул герцогиню к себе и страшным голосом прошептал: — По древней морской традиции, на борту нельзя разговаривать с дамами о браке. Иначе...

— Иначе?.. — Глаза Мегги стали круглыми от любопытства.