Император напрягся, услышав за последними словами намёк, и издал низкий, протяжный рык. Глаза полыхнули недобрым огнём, зрачки сузились.

— Что вы, я всего лишь человек, как бы я мог? — легко прочитал его мысли Магистр магии и покаянно склонил голову. — Искренне желаю вашим жёнам, детям и сестре долгих лет жизни. Вы же наверняка желаете процветания Империи.

— На шшто вы намекаете? — Темнейший нахмурился и обратил на графа Саамата глаз, полный тьмы. — Подумайте, милорд, шшто вы говорирррите, как бы ни пришлось шшшалеть!

— Вы ведь меня хорошо знаете, ваше императорское величество, разве я когда-то не думал? — тон графа Саамата тут же стал ровным и спокойным.

— Да, думаете, тем и отличаетесь от милейшей Раймунды, — гнев императора сошёл на нет. — Умный маг!

Он тряхнул головой, прищурился и повернул голову: на графа Саамата смотрел теперь левый, небесный глаз.

Магистр магии перевёл дух: приговор отменён.

Безусловно, Магистр магии рисковал, позволяя себе двусмысленные заявления, особенно зная особенности поведения демонов, но расчёт сработал. Юнец поддался бы гневу, но Темнейший прожил не одну сотню лет и не одну же сотню лет правил мощным государством, чтобы поддаться в таком серьёзном деле минутному порыву.

— Итак, пусть Раймунда погуляет, а мы поговорим, — император размял пальцы и, извинившись, на пару минут прервал связь.

Темнейший огляделся по сторонам, одним своим взглядом заставив стражников и придворных окаменеть. Толкнув дверь кабинета, он наложил чары против подслушивания и, коснувшись воздуха указательным пальцем, мысленно вызвал графа Саамата. Высшие демоны, единственные среди всех рас, не нуждались в специальных шарах, зеркалах и окнах, чтобы с кем-то переговорить.

— Не обижайтесь, ничего против вас не имею, — император удобно устроился в кресле, — но напомнить обязан. Каждому своё место. Итак, что вы хотели сказать, милорд?

— Отпустите короля, иначе конфликта с эльфами не избежать. Доказательств много.

— Например? Я на слово не поверю.

Граф Саамат кивнул, произнёс всего два слова: «Туманные земли», затем сотворил знак ордена Змеи и показал императору. Тот сразу напрягся, сжал подлокотник кресла так, что костяшки побелели.

— И? — в голосе Темнейшего послышались грозные нотки.

— Лаксенское посольство уже передало эльфийскому королю нужные сведения. Сегодня я лично сообщил его величеству о пропаже другого величества. Эльфы обеспокоены, косо смотрят в сторону Империи. В свете договора займа, заключённого вами с королём Страденом…

— Намёк я понял, далее, — поторопил император.

— А далее я предлагаю заключить взаимовыгодную сделку. Вы — нам, мы — вам.

— Под ваше честное слово и мои деньги? — ухмыльнулся Темнейший и разжал пальцы. — Смело, очень смело, Элалий Саамат! Знаете, если бы это сказал любой другой лаксенец, то был бы мёртв. Да что уж там, гордитесь, граф, я бы никого не стал слушать, а вас слушаю. Странно, что вы человек. Помню предыдущего Магистра магии — ничего особенного.

Граф Саамат удивлённо вскинул брови: император ему льстил! С чего вдруг? Нет, Магистр магии знал, Темнейший уважал его, выделял среди прочих волшебников, нарочито называл исключительно на «вы», но чтобы бояться? Вряд ли! Дело в чём-то другом, чего граф Саамат не знал. Магистр магии задумался, решил покопаться в прошлом своего рода и, заодно, в образце, изъятом Раймундой.

— Задумались? — рассмеялся император. — Просто я вижу вашу ауру и даром говорить не стану. Достойный противник. Но вернёмся к договору. Предмет, условия?

— Вы возвращаете короля, а мы забываем, что его похитили, и, заодно, что вы устроили у дроу, как убивали лаксенцев. Деньги вы получите, но частями. Посредником выступит эльфийский король.

— Это всё хорошо, вы сильный маг, Элалий, но не более. Один на всё королевство. Не маловато? — император поигрывал запонками рубашки и наблюдал за собеседником сквозь полуприкрытые веки.

— Эльфов больше, — отразил удар граф Саамат, предчувствуя скорое подписание соглашения. — Ваш тесть встревожен, уже подозревает…

— Хватит! — оборвал его Темнейший, резко распахнув глаза. — Шантаж — дело опасное, Лаксена не переживёт вторжения.

— А вы потеряете авторитет и никогда его не восстановите. Погрязнете в столкновениях с другими расами, наживёте новых врагов и пробудите старых. Вам это нужно?

— Деньги серьёзные, как будете выплачивать? — деловито осведомился император, приняв решение. — Сумму напомнить?

Магистр магии покачал головой и переспросил, правильно ли он понял, что соглашение достигнуто.

Темнейший пожал плечами:

— Вы узнаете первым. Но за предложение спасибо. Вы рискнули, поэтому завтра же узнаете, к чему привела ваша дерзость. Долг придётся возвращать в любом случае, так что думайте. А пока долгих вам лет жизни, Элалий Саамат, и моё почтение Раймунде. Я о ней не забуду.

Усмехнувшись, Темнейший закончил разговор и погрузился в раздумья.

Прикрыв глаза, император просидел, не двигаясь, пару минут, затем снял с кабинета чары и связался с комендантом родового замка. Тот заверил: с узником обращались, как приказано.

— И как успехи?

— Сопротивляется вяло, скоро подпишет.

Темнейший улыбнулся и решил навести Страдену визит. Теперь, когда Ролейн Асварус задумался о браке с Арабеллой, можно было привести в исполнение запасной план. Пусть король вернётся в Лаксену, начнёт отдавать долги, а потом падёт жертвой вампиров. Не один — в компании очаровательной беременной супруги. Когда же вскроют завещание, узнают, что королевство отписано не следующему в роду Серано, а императору, чтобы тот не допустил междоусобиц. Тот, разумеется, откажется от столь щедрого предложения и посадит на трон лаксенца, своего зятя и друга. И волки сыты, и овцы целы, и эльфам нечего возразить.

Элалий Саамат также промолчит и смирится: улик против императора не найдут, а свою часть договора он смиренно выполнит.

Темнейший перенёсся в родовой замок и, не заходя к сестре, направился в комнату Страдена. Услужливый комендант по дороге успел подать копию неподписанного документа, но император вернул её, потребовав принести чистый лист и чернильный прибор.

Когда открылась дверь, Страден вздрогнул и забился в дальний угол. Измученный бессонницей и ночными криками, он осунулся и сильно похудел. Увидев молчаливых вампиров из охраны Темнейшего, король решил: пришёл его смертный час. Опасения подтверждали их позы: правая рука на эфесе меча. И присутствие странного типа, задрапированного в плащ так, что не различить ни фигуры, ни лица. Страден принял его за палача, благо неизвестный замер в непосредственной близости от него, скрестив руки на груди.

Вампиры взяли короля в кольцо и обнажили мечи. Незнакомец откинул капюшон и действительно оказался палачом: традиционная маска скрывала пол-лица.

Страден сглотнул вязкую слюну, осознав, пришёл последний день его жизни.

— Прогуляемся? — низким шепелявящим голосом предложил палач и протянул королю руку.

Тот дёрнулся и заявил: они не имеют права его убивать.

Вампиры рассмеялись. Один из них замахнулся, чтобы быстро, одним ударом, снести голову короля с плеч. Страден зажмурился, но клинок просвистел над ухом, не срезав ни волоска.

— Прекратите, — лениво приказал император, возникнув в дверном проёме и тут же, якобы разгневавшись, рявкнул: — Пошли вон, никчёмные твари!

Комната опустела за считанные мгновения. Страден и Темнейший остались одни.

Император присел на единственный стул и велел подоспевшему слуге поставить письменный прибор на стол. Бросив косой взгляд на короля, Темнейший вывел на бумаге текст завещания, перечитал, чтобы избежать ошибок и разночтений, зачаровал от порчи любым известным способом, будь то вода, огонь или попытка разорвать документ, и попросил Страдена ознакомиться.

— Я не… — начал король, но не закончил.

— Это другая бумага, — нетерпеливо оборвал его император. — Подпишите и вернётесь домой. Целым и невредимым. Теперь о долге: мы подпишем особое соглашение, при посредничестве ещё одной стороны. Я, знаете ли, в эльфийский лес собираюсь.