Граф Саамат искал вазу, чтобы поставить пышный букет пионов. Бордово-красные шары гнулись под собственной тяжестью, их эффектно оттеняли резные густо-зелёные листья.

— Элалий! — радостно воскликнула королева, порываясь сесть.

Магистр магии поспешно удержал её и напомнил о постельном режиме.

— Я думала, ты меня забыл. Не заходил вовсе…

— Дела, Мунда, — граф Саамат нашёл-таки вазу, наполнил водой и водрузил букет на туалетный столик. — Из замкового сада, специально для выздоравливающей. Извини, если с цветом не угадал, но белые не такие эффектные.

Раймунда улыбнулась и заверила: цветы очень красивые.

— Дай понюхать, — она вытянула руки и через минуту сжала букет, уткнулась в него носом. — Ой, на них ещё роса! Откуда, Элалий?

— Да просто с утра срезал, в холод положил. Ты как?

Магистр магии присел рядом и пощупал пульс.

— Живая. Вот, теперь точно не умру, раз ты мне букеты носишь, — рассмеялась королева и положила цветы на колени.

— Опять подтексты? — покачал головой граф Саамат и замер, разглядывая ауру.

Воспользовавшись его неподвижностью, Раймунда игриво ухватила Магистра магии за руку и потянула к себе. Тот едва не повалился на королеву, с трудом удержав равновесие.

— Мунда, прекрати свои выходки! — прикрикнул он. — Вот позову сиделку…

— Не надо! — замахала руками королева. — Не хочу спать, надоело уже! Отнеси меня к окну и усади на подоконник.

Граф Саамат покачал головой.

— Элалий, ну, пожалуйста! — промурлыкала Раймунда, захлопав ресницами, и мстительно добавила: — А то расскажу, что ты заходил.

— Подумаешь, очередная галлюцинация! — пожал плечами Магистр магии. — Меня здесь нет, а цветы от моей матери принёс фамильяр.

Королева вздохнула и скривила губы.

— Вот так всегда! А теперь скажи правду. Ты не просто так подарил букет. Нет, Элалий, — она стала необычайно серьёзной, — я не на чувства намекаю, а на соболезнования. Скажи, Страден умер, да? Не тяни, я сильная девочка и прекрасно тебя знаю. Ты именно так бы и поступил: отвлёк цветами.

Граф Саамат молчал, разглядывая перстни на руках.

Королева напряглась, потянулась к нему, заключила лицо в ладони и прошептала:

— Ну же, скажи! И что с ребёнком? Всё слишком тихо, все слишком нарочито уходят от ответа на вопросы. Я, наверное, сейчас можно сказать, я ведь собиралась развестись со Страденом.

Магистр магии вздрогнул и изумлённо поднял на неё глаза. В них читалось: «Ты шутишь?!». Он осторожно отвёл её ладони, забрал букет и под буравящим спину взглядом водворил цветы обратно в вазу, потом развернулся и одарил Раймунду долгим, не мигающим взглядом.

— Надеюсь, про развод ты пошутила, — глухим голосом пробормотал он. — Особенно после рождения наследника. Я проверил: он от Страдена, ты ошиблась. И к лучшему, потому что иначе не смог бы смотреть в глаза королю.

— Так Страден?.. — в голосе королевы затеплилась надежда.

Морщась, она согнула колени, обхватила их руками и подалась в сторону графа Саамата.

— Элалий, да не тяни же! — не выдержав, крикнула Раймунда. — И ребёнок, он ведь недоношенный…

— Хиленький, но если не умрёт на неделе, выкарабкается. Вроде, не должен умереть. Прости, но сил ещё и на него у меня нет: все потратил на тебя и Страдена. Он жив, только волнуюсь я за него гораздо больше, чем за юного принца. Страден всё ещё не пришёл в сознание, хотя дышит, а сердце бьётся. И ты собралась его бросить! — в голосе Магистра магии прозвучал укор.

— Да, собралась! — сверкнула глазами королева. Щёки её раскраснелись, отчего синева под глазами обозначилась ещё резче. — Я люблю другого человека, и если этот человек до сих пор меня не бросил…

— Хватит! — оборвал Раймунду граф Саамат и уже мягче продолжил: — Хватит, и хорошенько подумай, что делаешь. Мунда, решения принимаются головой, а не чувствами. Где та Раймунда Астурция, которую я знал? Вместо неё уже год живёт другая женщина.

Королева потупилась, откинулась на подушки и закрыла глаза.

— Значит, я тебе не нужна? — обречённо спросила она. — Тогда зачем всё это?

Раймунда обвела рукой комнату и указала на цветы. Ладонь тут же безвольно упала на одеяло.

— Притворяешься — а сам мечтаешь отделаться. Дура, какая же я дура, что разоткровенничалась! Спасибо за заботу, но больше можешь не спасать и не гулять со мной по кабакам, раз в тягость. Ничего, не кисейная барышня, пьяных не боюсь, а в тавернах самые лучшие любовники на ночь встречаются — полукровки…

— Прекрати! Тебе не стыдно?

Королева помотала головой и, не открывая глаз, отвернулась, отгородившись от графа Саамата одеялом.

Магистр магии тут же оказался рядом и аккуратно приподнял Раймунду за плечи, чтобы заглянуть в лицо. Вопреки опасениям, она не плакала, даже наоборот, скорее сердилась — так сильно сжались и побелели губы.

Королева скинула руку графа Саамата, когда тот попытался поправить одеяло, распахнула глаза и зло пробормотала:

— Радуйся: выполнила я долг. Только теперь в постель Страдену будешь подкладывать сам, потому что его в моей спальне больше не будет. Давить на жалость бесполезно, сразу лей приворотное зелье!

— До десяти сосчитай, Мунда.

— Да хоть до ста, ничего не изменится! Лаксену я люблю, жизнь за неё отдам, Страдену править помогу, но детей ему больше не рожу. Прошло очарование, пропал дурман, я наконец-то открыла глаза. Не бойся, бегать за тобой не стану, — хмыкнула Раймунда и криво улыбнулась.

— Не сомневаюсь, — вздохнул граф Саамат, — слишком хорошо тебя знаю. Давай обсудим всё потом, а то заработаешь приступ. Роды выдались тяжёлые, тебе долго восстанавливаться. А букет — для того, чтобы ты улыбнулась. Но если он раздражает, могу выкинуть, а сам уйду.

Магистр магии встал и направился к туалетному столику, намереваясь убрать цветы, но Раймунда удержала его. Она любит пионы, зачем губить такую красоту? В ответ граф Саамат поклонился, пожелал её величеству скорейшего выздоровления, хотел снять с комнаты «антислух», но королева крикнула: «Подожди! Всё так хорошо начиналось… Элалий, пожалуйста!». Она вновь потянула к нему руки, и на этот раз Магистр магии поднял её и усадил на подоконник, как и хотела Раймунда. Чтобы никто случайно не увидел королеву в одной ночной рубашке, накинул на неё пеньюар и скрыл невидимостью, как, впрочем, и себя.

— Сядь: хочу положить ноги тебе на колени. Мне можно, я больная.

— Тебе и так можно, чем ты нагло пользуешься, — усмехнулся граф Саамат и пододвинул стул. — И всё же, как ты? Болит ещё?

— Временами, и слабость, — Раймунда блаженно улыбнулась, когда пальцы Магистра магии коснулись лодыжек.

Лёгкий массаж прогнал усталость и дурные мысли, заставив увидеть вместо чёрных красок многообразие ярких оттенков лета.

Граф Саамат подробно поведал о состоянии здоровья Страдена, новостях внешней и внутренней политики, упомянул о казни обращённых магов и уничтожении вампиров-лазутчиков. Королева с облегчением вздохнула, узнав, что их пространственные коридоры больше не активны.

Взгляд Раймунды скользил по крышам и кронам деревьев. Она полной грудью вдыхала долетавшие с лёгким, едва уловимым ветерком ароматы и улыбалась. Потом обернулась с графу Саамату и заявила:

— Я хочу на них посмотреть.

— На кого? — не понял Магистр магии.

— На мужа и сына. Всё же жаль, что отец не ты, но следующий, — королева лукаво подмигнула, — от тебя.

— Приму меры, — заверил граф Саамат. — Даже не надейся!

— Думаю, леди Марсия мне поможет, а проколоть те штучки не проблема.

— Проблема затащить меня в постель, Мунда. Хоть бы головой думала!

— А ты? — вспылила королева. — Женщина предлагает родить наследника, безвозмездно продолжить род Саамат, спасти от вымирания, от тебя вообще ничего не требуется — и отнекиваешься? Не жениться же я тебя заставляю!

— Ох, Мунда, оскорбила обоих и не заметила! Покажу только сына, иначе переутомишься.

Магистр магии бережно поднял Раймунду, открыл пространственный переход и шагнул в детскую. Там, в кроватке под воздушным пологом, спал младенец. Королева с интересом склонилась над ним, одной рукой обвивая шею графа Саамата, другой коснувшись щеки мальчика. Тот показался маленьким и некрасивым, но Раймунда промолчала и решила подождать с выводами: недоношенный младенец не мог родиться красавцем. Она искала сходство с собой или мужем, а воображение неизменно дорисовывало другое лицо. Не выдержав, королева шёпотом спросила, не наврал ли граф Саамат об отцовстве. Тот подумал и признался: вероятность ошибки существует, но минимальная.