— Что в книжке? Может, записки деда? Он же был дипломатом, кажется.

— Сейчас…

Я полезла за своей находкой, которую сунула под пояс джинсов, когда прыгала со второго этажа. Даже не было времени заглянуть, что же мы добыли.

Открыв потрепанную записную книжку в черном кожаном переплете, увидела записи на французском. Пролистав по диагонали текст, сделала вывод:

— Писала Аделаида Стефановна, узнаю почерк. Кажется, это ее дневник.

— Что за язык? — скосил взгляд Кирилл.

— Французский.

— Оставишь, я переведу.

— Кир, я прекрасно знаю его, — улыбнулась я.

— Тогда сейчас едем ко мне, изучим записи.

— Хорошо!

Стало приятно, что он не бросает меня и не собирается отстраняться от всей этой истории. Я бы с ума сошла одна. Родителей нет, с Сашей не поделишься, а Кир показал себя надежным и здравомыслящим партнером.

В машине читать было невозможно, еще немного полистав, я закрыла дневник.

— Если они ни при чем, тогда что делали на даче? — вернулся к прежней теме Кирилл.

— Может, тоже подумали о том, что дачу могут обворовать? — предположила я. — Богдан за Сашку переживает. Помог нам. Адвоката прислал вчера. Если бы не он, так мы бы еще в участке показания давали до утра.

— Не стоит им доверять, пока все не прояснится.

— Кир, я только тебе рассказала.

Кажется, мои слова и доверие польстили бывшему другу.

— Серебрянская, неужели ты научилась своей головой думать?

— А раньше не думала?

Вопрос так и повис в воздухе. Я немного обиделась. В голову полезли мысли: к чему он это вообще сказал?! Неужели знает, что я его тогда с Сашей обсуждала? Но откуда?! Так он из-за этого больше ни разу не позвонил?

Множество вопросов и ни одного ответа. Но спрашивать я не решилась. Новые отношения были хрупки, и я боялась их разрушить, вспоминая о прошлом.

— Подумай вот о чем: откуда у ваших знакомых адрес дачи и ключи? Насколько я понял, все комплекты ключей на месте. Если Лебедева тебе не врет, тогда они открывали отмычками.

— Квартиру Аделаиды Стефановны открыли отмычкой, — задумчиво произнесла я, а потом затрясла головой: — Нет! Бред. В этот день мы были у них в гостях.

Так до чего угодно додуматься можно!

— Это еще ни о чем не говорит, — возразил Кирилл. — Все равно, на мой взгляд, этот Богдан проявляет чрезмерное участие, и их появление на даче очень подозрительно.

— Уверена, что этому есть разумное объяснение, — упрямо сказала я. Подозревать Богдана категорически не хотелось. — Я же не подозреваю тебя в грабежах только за то, что у тебя хорошее самообладание и вел ты себя как взломщик со стажем.

— Серебрянская! — возмущенно рявкнул Кирилл, и я втянула голову в плечи. — Вот так и помогай людям.

— Я же тебя ни в чем не обвиняю, — заикнулась я и нарвалась на испепеляющий взгляд. Постаралась загладить оплошность: — Потому что знаю, ты — хороший, порядочный человек.

И моя рука как-то сама легла ему на бедро.

Машина резко вильнула.

— Кир!!! — завизжала я.

— Серебрянская, это что сейчас было?!

— Ничего, — заверила я и даже отодвинулась. Кто ж знал, что он такой нервный.

— Если хочешь меня потрогать, делай это, когда я не за рулем.

— Ольховский, твое счастье, что ты за рулем! — сообщила сквозь зубы. Самомнение некоторых просто зашкаливало, и я боролась с желанием дать тумака.

— Я это уже понял. Днем ты была менее сдержанна, — нагло намекнул Кир. — Меня еще никогда так с порога не раздевали.

— Ольховский!!! — вот теперь уже я угрожающе зарычала, а этот засранец лишь удовлетворенно посмеивался.

— Не горячись, если будешь себя хорошо вести — разрешу сделать мне массаж.

Как назло, я вспомнила, насколько шикарно Кирюха выглядит со спины. Мысль дотронуться до него, размять пальцами мышцы показалась очень соблазнительной. Это меня еще больше взбесило.

— Идиот! Еще одно слово, и я выйду.

— Боишься не сдержаться? — с сочувствием произнес он.

— О-о-очень! Руки так и чешутся… — Я дождалась, когда он посмотрит на меня, и резко закончила: — Уши надрать!

— Так ты об меня сегодня руки чесала?

— Кир, не доводи до греха!

— Кристина, по-моему, ты чересчур возбуждена.

— Ольховский, включи лучше музыку, или я за себя не ручаюсь.

Посмеиваясь, он выполнил мою просьбу и включил радио. Салон заполнили звуки музыки — «Звезды шоу» певицы Alyosha.

Припев:

— Кир, вы-ы-ключи-и-и! — в голос застонала я, давясь от смеха. Что-то нервы уже не выдерживали, и это стало последней каплей.

— Нет уж, я послушаю. Замечательная композиция!

— Кир-р-р!

— Ух, как грозно, — зубоскалил он.

Я потянулась сама переключить, но Кирилл отводил мою руку, пресекая попытки. Еще, гад, начал вслух подпевать и в строчках: «Я хочу дарить любовь свою тебе, я могу забыть, что я сейчас на сцене» — нагло переиначил последнюю:

— Я могу забыть, что я сейчас в машине…

— Ну, держись!

Мое терпение лопнуло, и, оставив в покое радио, стала щекотать поганца и награждать тычками по корпусу.

Не самое умное решение во время движения, но, несмотря на отвлекающий фактор и попытки отбиться от меня, машина шла ровно. А еще стала увеличивать скорость.

— Ты сумасшедший! — Я откинулась на спинку сиденья, когда взгляд на спидометр воззвал к чувству самосохранения.

— И это говорит та, которая на скорости отвлекает водителя? — насмешливо отозвался Кирилл.

— Ты камикадзе!

— Признайся, что ты от меня без ума, — самоуверенно потребовал он.

— Смотри за дорогой, а то врежемся и точно будем без мозгов, — фыркнула в ответ.

Поговорив с подругой, Александра повертела в руках телефон. Она надеялась, что Крис сможет вырваться пораньше и побудет с ней. Ведь знает, как ей тяжело. Могла бы и отменить свои уроки, когда тут такое случилось! Но эту предательскую мысль Сашка отогнала, прекрасно понимая, что репетиторством подруга зарабатывает на жизнь.

У самой Алекс преподавательского таланта не было, и она училась ради диплома, чтобы потом выйти из-под опеки бабушки и уехать к родителям. И вот бабушка в больнице, дом ограблен, а у нее самой такое чувство, как будто вся жизнь рушится. Еще и врачи толком ничего не говорят, все, что остается, — это ждать.

Бабушка была стержнем семьи. Сильной, несгибаемой, властной. Саша даже мысли не допускала, что с ней может что-то случиться, и теперь ощущала себя беспомощной. Родной дом опустел. Находиться в квартире стало неуютно, несмотря на то, что все убрали и навели чистоту, Хлюпающая носом Тамара лишь нагнетала обстановку, хотя и ее понять можно. Она много лет работает у них и уже давно стала членом семьи.

Александра боролась с желанием позвонить Богдану. Не хотела быть навязчивой. И так испытывала к нему благодарность за все, что он для нее делал. Пришлось придумывать себе разные дела и терпеливо ждать, когда он освободится. Скорее бы уже родители приехали! Она и ждала их, и в то же время понимала, что с их приездом не сможет уже оставаться у Богдана. Отношения у них неопределенные. Как надолго новый знакомый задержится здесь?! Неизвестно. Хоть он и ухаживал за ней, но в то же время мог в любой момент исчезнуть, а Саша не хотела его терять.