Близкими друзьями Роберт де Бомон и Рауль де Лузиньян не были. Граф Лестер входил в состав военного совета с первого дня Третьего крестового похода, а Рауль вошёл в ближний круг Ричарда только после битвы при Яффе, но они были соратниками и сослуживцами в те времена, вспоминая которые, теперь гордились оба. Оба они уже вошли в историю легендарными крестоносцами, но командовать войском должен был кто-то один. Граф Лестер решил уступить и поклонился первым.

– Прибыл в ваше распоряжение, милорд. В строю восемьсот шестнадцать всадников и около трёх тысяч мобилизованных обозников.

– Полно вам, граф, – смутился Рауль де Лузиньян. – Вы более опытный командир и должны принять командование. Я планировал вернуться в Рим и заняться наконец организацией своей свадьбы.

– Я старше вас, герцог, на десяток лет дольше воюю и, скорее всего, имею больший опыт, но я не имею даже половины вашей удачи. А ведь это главное для полководца. Я буду для вас хорошим начальником штаба, Рауль. А за свадьбу не волнуйтесь, её вам отлично организуют родственники невесты. Я хоть и женился четырнадцать лет назад, но пока ещё ничего не забыл. Эд Бургундский гораздо больше заинтересован в этом браке, чем даёт вам понять. Покажите ему сомнения в выборе, и он сам бросится вас уговаривать и сам всё организует на высшем уровне. Если это не секрет – что он пообещал вам в приданное?

– Графство Невер.

– Не сказать, чтобы сильно щедро, но за столь юную девицу очень неплохо. Обычно графства приходят в приданное вместе с вдовами. В любом случае, война – это отличный предлог потянуть время и заставить Эда потрудиться. Приданного он вам вряд ли накинет, но свадьбу организует достойную самого короля.

– Как-то это слишком цинично, Роберт. Я ведь небедный человек.

– С таким подходам к жизни, Рауль, вы очень скоро станете бедным. Уж поверьте старому цинику, милорд. Герои редко бывают благоразумными в реальной жизни. Они жаждут подвигов, которой в ней нет, а от того склонны творить всякие безрассудства. Подвиги уместны только на войне, герцог-талисман. В обычной жизни нужен точный расчёт. Принимайте командование моим отрядом и давайте наконец повоюем. Вы уже выяснили, насколько хватит припасов в Болонье?

– Если будут резать коней, то на полгода.

– Долго. Весной в Ломбардию полезет король Франков. Подкопы ведёте?

– Начали, да бросили. Сплошной камень.

– «Тамплиерского порошка»[121] у вас тоже нет?

– Нет, граф. Я ведь не воевать сюда ехал, а жениться.

– Когда будете жениться второй раз, непременно прихватите с собой несколько бочонков, герцог, – улыбнулся Робер де Бомон.

– Этого я уже точно не забуду, – усмехнулся Рауль де Лузиньян. – Но женюсь я пока не во второй раз, а в первый. Всё, что мы сейчас можем, это строить древние тараны и делать штурмовые лестницы.

– С них и начнём, – с серьёзным лицом кивнул граф Лестер. – А после будем надеяться на вашу легендарную удачу, милорд..

Средиземное море в ноябре – это, конечно, не ревущие сороковые, но потрепало маленькие кораблики изрядно. Мессинским проливом проходить не рискнули, при такой погоде это сущая лотерея, поэтому при подходе к каблуку итальянского сапога, Ричард велел править в Пескару[122]. Войти прямо на кораблях в Рим теперь не получится, но терять времени английский король не хотел.

– Зря только в гамаках мучились, можно было взять корабли побольше, – ни к кому не обращаясь, проворчал Робер де Сабле, сходя на причал в Пескаре.

– Тоже мне мучения, – фыркнул Ричард. – С каких это пор вы стали таким неженкой, Робер?

– Наверное, это начинается старость, Сир.

– Тихо! Никаких сиров тут нет, – прошипел король. – Нужно срочно раздобыть лошадей. Есть у меня предчувствие, что нам следует поторопиться, Магистр.

Ричард подошёл к сохранению тайны своего визита в Рим со всей ответственностью. Он сбрил свои стильные усы и бородку, которую позже будут называть эспаньолкой, прикрыл левый глаз чёрной повязкой, а в правый берц вложил стельку с утолщением под пяткой, что совершенно изменило его походку. Не скрыть было только рост, но уникальным он не был. Среди Тамплиеров рослых рыцарей хватало.

Разумеется, тайна эта пробудет тайной недолго, но пока был важен каждый день и даже час. Лошадей не жалели, в Авеццано бросили заморённых и купили новых, в Тиволи это повторили, благодаря чему смешанный отряд Тамплиеров и Госпитальеров въехал в Рим всего через восемнадцать часов после швартовки шебек в Пескаре.

Резиденции в Риме имели и Тамплиеры, и Госпитальеры, но разделиться Ричард не позволил, велев всему отряду следовать к Тамплиерам, на виллу Ласкано. Прибытие Великого Магистра в такой странной компании, да ещё и практически посреди ночи, взбудоражило римских братьев рыцарей не хуже пожара. Через полчаса гостям накрыли вполне приличный стол, а заодно и поделились новостями.

Диктатор Рима, герцог-талисман Рауль де Лузиньян уже принудил Пизу и Флоренцию к присяге Папе в качестве вассалов Святого престола, а теперь, совместно с графом Лестером, осаждает Болонью. Венецианцы покаялись и теперь обсуждают возмещение ущерба. Византия им войну пока не объявила, но это был лишь вопрос времени, ходили слухи, что в море боевые действия уже начались, правда, из-за плохой погоды пока довольно вялые, поэтому Дожам необходимо было как можно скорее обезопасить свой тыл.

На следующий день, с утра пораньше, Робер де Сабле отправился в Латтеранский дворец, договариваться с Папой о приватной встрече его с королём Англии, а Ричард сел писать письма. Герцогу Раулю и графу Лестеру одно на двоих, с приказом без него ничего не начинать; командору их маленькой эскадры, с приказом перебазироваться в Равенну и организовать доставку пушек и пороха в лагерь под Болоньей и своему зятю, герцогу Саксонии, Генриху, по прозвищу Лев, главе Дома Вельфов с рассказом о подвигах его сыновей на Святой земле и просьбой удержаться от политических демаршей, даже если что-то в проводимой Ричардом политике покажется Генриху странным. Переодетые тамплиерами принц-бастард и барон Левит играли в нарды.

К полудню Робер де Сабле вернулся, сопровождая Папский паланкин. Целестин III, не смотря на свой преклонный возраст, не смог сдержать любопытства. Легендарный Ричард Львиное Сердце инкогнито прибыл в Рим, что может быть интереснее этой интриги?

– Благодарю, Ваше Святейшество, что согласились меня вы выслушать, – король Англии снял повязку с глаза, когда они остались наедине в трапезной братьев-тамплиеров.

– Святая церковь обязана вам очень многим, Сир. Я бы пришёл, даже если бы вы просто пригласили меня пообедать. Но я полагаю, у вас ко мне более важное дело.

– Много дел, Ваше Святейшество. Очень важных дел. Для начала прошу вас ответить на вопрос – что вы собираетесь делать с императором Генрихом?

– Даже не знаю, Сир. Ваш герцог-талисман просто оставил его мне и отправился воевать дальше.

– А что вы хотели бы от него получить?

– Святому престолу уже присягнули Пиза и Флоренция, но сделали они это под принуждением Диктатора Рима. Если вы отзовёте герцога Рауля, они вполне могут переметнуться обратно. Мне было бы достаточно признания императором прав владения Ватиканом этими городами, и его клятвы никогда больше не вторгаться в наши владения.

– Это вполне реально. А Болонья?

– Болонья… Город богатый и стратегически важный, если бы я планировал вести дальнейшую войну, но у меня таких планов нет. Боюсь, что Болонья станет обузой, лакомым призом, как для ломбардских имперцев, так и для венецианцев.

– Именно так и будет, Ваше Святейшество. – Папу Ричард видел впервые, но здравость мысли Понтифика ему сразу очень понравилась. – Кроме того, весной в Ломбардию вторгнется король Франков, и тогда Болонья окажется между трёх огней.

– Я слышал, что граф Лестер воевал под знаменем Филиппа-Августа.