– Тем более, Сир. Он должен обрадоваться, поняв, что успешно вложился в ваше предприятие и теперь вы не только не попросите ещё, но и уже готовы ответно поддержать Святой престол. Святая церковь и так это знает, шпионов у неё здесь хватает, а считать они умеют.

«Мдаа, выросло племя молодое и циничное, уже папских легатов шпионами называют. Как жаль, что де Сабле уже не удастся завернуть в Рим, он бы этого дела точно не испортил… Хотя, что тут можно испортить? Попросить Папу о посредничестве в освобождении наследного герцога Бретани может любой, даже не вникая в суть вопроса. А оплата всё равно будет производиться уже по факту».

– Кто сейчас главный у венецианцев?

– Сеньор Пьетро Дзиани, Сир.

– Он в Яффе?

– Он командующий флотом, но в Яффе заходит регулярно.

Лагерь крестоносцев под Яффе по своим размерам давно перерос сам город, а по экономическому значению превзошёл, наверное, все города мира, возможно, за исключением некоторых портов в таинственных и далёких Индии и Китае. Возможно. А возможно и нет. Лагерь при Яффе сейчас являлся настоящим трансконтинентальным торговым хабом, чей месячный оборот превышал годовые доходы феода приличных размеров, того же Брабантского герцогства, например.

– Вызовите его в Триполи, милорд. Если он сгодится на роль посланника – так тому и быть, а если нет – то организует доставку посольства в Рим графа Триполи. Хотя, конечно, отвлекать де Дампьера мне бы сейчас очень не хотелось.

– Сеньор Дзиани сгодится, Сир. Венецианцам тоже не по нраву нашествие имперцев в их владения.

– С каких это пор Папская область и Южная Италия считаются владениями Венеции?

– Я так не считаю, Сир, но у венецианцев свой взгляд на итальянскую политику. Они буквально одержимы идеей восстановления Великого Рима времён республики и считают имперцев всё теми же варварами, как во времена Аллариха, или Одоакра. В этом они заблуждаются, но не в наших интересах рассеивать их заблуждения. Искренне заблуждающиеся люди всегда уверены, что действуют в своих собственных интересах.

– Неплохо сказано, милорд. Даже не знаю, у кого вы набрались такого политического цинизма, но пока ваши советы выглядят очень толковыми. Пока. А вообще-то это всё никуда не годится.

– Что вы имеете ввиду, Сир?

– Саму систему, милорд. У нас отлично налажена войсковая разведка, очень неплохая разведка агентурная, но у нас совсем нет политической разведки, которую должны проводить дипломаты. Да, что там, говорить… – Ричард слегка раздражённо перекинул Сэру Баскервилю так и не сожжённое письмо. – У нас даже дипломатов то и то нет, а они должны быть. Должны быть при каждом значимом дворе, должны иметь собственную курьерскую службу и средства шифрования донесений, чтобы их не смогли читать враги. В этот раз мы уж как-нибудь выкрутимся, но о будущем следует задуматься прямо сейчас. Вы успели испытать новые копья, милорд?

Мануфактуру по производству копий путём склейки ясеневых реек, с последующей их обработкой на примитивном токарном станке, Ричард заложил ещё три месяца назад.

– Только в руках покрутил, Сир. Но уверенно могу вас заверить, что новое копьё гораздо лучше. Оно получается как минимум на четверть легче старого, а значит можно сделать его длиннее.

– Тоже на четверть?

– Настолько не понадобится, Сир. Хватит и пары футов в запасе длины, пусть лучше их вес останется меньшим.

– Это ваше мнение, милорд?

– Моё, Сир, но оно основано на рекомендациях графа Триполи и князя Антиохии. Которые уверены, что такого преимущества нам хватит в любом бою. С дальнейшим увеличение длины копья на каждый дюйм, значительно повышается массивность противовеса. Если наши копья будет длиннее на два с половиной фута, их вес сравнится с вражескими, а если на три, то уже превзойдёт их. Это называется рычаг, сир, на четверть длины нужен будет вчетверо больший противовес…

– Я знаю, что такое рычаг, Сэр Гийом – усмехнулся Ричард. – И сколько копий уже произвели?

– Три сотни, Сир, но их все забрали граф Триполи и князь Антиохии. Половину уже сломали, – вроде и нейтрально, но со скрытой обидой доложил сеньор де Антеп.

– Сколько будет готово к концу сентября?

– Обещают по три десятка в день, Сир, но я этих мерзавцев контролировать не в состоянии. Они всё время придумывают какие-то отговорки. Чтобы их проверить – мне самому нужно склеить несколько копий.

– Смешно – улыбнулся Ричард. – У меня, кстати, до сих пор нет шута, а ведь это де-факто второе лицо в государстве. Не хотите себя попробовать?

– Нет, Сир, – надул губу сеньор де Антеп.

– Тогда слушай сюда, сынок. Слушай и запоминай, ибо повторяться для тебя я больше не буду, – голос Ричарда, хоть и не громкий, звучал реальным львиным рыком. – Ты не должен клеить копья, чтобы проконтролировать лживых мерзавцев, как и я не буду их клеить, чтобы убедиться, что ты правильно своих мерзавцев контролируешь. Ты должен создать систему, в которой мерзавец контролирует мерзавца, а ты получаешь все сведения от них относительно недорого. Да, за это придётся платить нашим мерзавцам, чтобы они доминировали над ихними. Да, это урон вашей рыцарской чести, милорд, натравливать одних подонков на других, но с другой стороны – это ведь ваша прямая обязанность – охранять честь своего сюзерена. Если вы этого не сделаете, мне придётся заняться этим лично, Сэр Гийом, чтобы ваша честь не пострадала, – английский король погладил навершие своего меча. – А вам придётся меня обвинить в бесчестии и принять мой вызов. В этом случае, я забью вас булавой. Даже не надейтесь скрестить со мной меч, я вас дубиной заплющу в эту вашу скорлупу доспеха до размера небольшого сундука, чтобы возить всё время с собой, как артефакт, для усомнившихся в моей чести. Ты меня понял, мальчик?

– Понял, Сир!

– Тогда не смеши меня больше рассуждениями о чести, малыш, будто ты в них понимаешь лучше меня. Твоя честь – это верность, Гийом. Задачу я тебе уже объяснил – контроль над принадлежащими мерзавцам мануфактурами обеспечить исключительно силами подонков. Хороших людей на это паскудство отвлекать категорически запрещаю! Вы меня услышали, милорд да Антеп?

– Да, Сир! Виноват, дурак!

В середине июня, когда в Яффе начали прибывать первые центурии новых легионов, парочка венецианских галер привезла Ричарду сразу двух племянников, сыновей его сестры Матильды и Генриха Льва: двадцатилетнего Генриха и восемнадцатилетнего Оттона. Всё-таки королю Англии следовало сказать большое спасибо отцу и матери за родственников, ведь за исключением принца Джона, прозванного в другой истории Безземельным, хоть вернее было бы прозвать его Безмозглым, остальное потомство зачинателей династии Плантагенетов получилось довольно удачным. Тот же Оттон, к примеру, стал Императором Священной Римской Империи, а его брат графом Брауншвейга и пфальцграфом Рейнским. Вернее, пока ещё никем не стали, но станут обязательно, парни они бравые.

Лагерь крестоносцев у Яффе поразил воображение средневековых рыцарей даже не столько размерами, хотя он значительно разросся за последние десять месяцев и размерами превышал сам город в четыре раза. В новом порту все причалы были заняты стоящими под разгрузкой, или погрузкой судами, а на рейде своей очереди ожидали сотни разнообразных посудин под всеми известными и многими неизвестными братьям флагами. Слухи о творящемся на Святой земле, разумеется, до Европы доходили. Всё-таки Яффе стал первым трансконтинентальным торговым хабом, его месячный оборот превышал сорок тысяч марок серебра, из которых как минимум четверть являлась доходом местных торговцев. И хотя налоги, установленные Ричардом, откусывали половину прибыли в королевскую казну, недовольных этим фактом не было. Вернее, были, конечно, но своё неудовольствие они предпочитали скрывать, ведь желающих занять их хлебное место было более чем достаточно.

Больше братьев поразили люди. Новый порт Яффе буквально кишел людьми, и все они были в штанах, поэтому прибывшие из Европы новички сразу бросались в глаза. Естественно, привлекая при этом внимание различных местных проходимцев, предлагающих коней, оружие, доспехи, девочек, различные амулеты и даже настоящие кусочки Древа Животворящего Креста.