Браки, где один из супругов становится хроническим носителем симптома, лучше всего поддаются описанию при посредстве понятия иерархической неконгруэнтности. Типичнейший случай: супруг, страдающий симптомом, занимает зависимое положение по отношению к своей здоровой половине, которая старается помочь и делает все, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Однако позиция супруга с симптомом тоже далеко не слабая, поскольку он не желает ничего изменять и внутренне отказывается получать помощь. В то время как один старается и делом, и советом поддержать больного, тот отвергает советы и отказывается подвергаться какому бы то ни было влиянию. Очевидно, что в семье симультанно сосуществуют две не совместимые друг с другом иерархии. Согласно одной, супруг, переживающий проблему, находится в зависимой позиции, поскольку нуждается в помощи и уходе со стороны других. А здоровый, будучи человеком, оказывающим помощь, — в доминирующей. Но в рамках второй иерархии более высокую позицию занимает не кто иной, как обладатель симптома, который не стремится выздоравливать и отказывается получать помощь, загоняя тем самым в тупик свою здоровую половину с ее безуспешными попытками помочь и добиться изменения. Если же здоровый супруг все-таки добивается успеха, то есть избавляет свою половину от недуга, то вместе с симптомом он теряет и превосходство своей позиции как крепкого и способного действовать человека на фоне больного.

Симптом одного из супругов, воздействуя на другого, может по-своему организовывать его поведение. Как проводить свободное время, расходовать деньги, какие отношения избрать с родственниками с той и другой стороны — этот немногочисленный перечень вопросов затрагивает именно те сферы, которые могут определяться беспомощностью больного супруга. Даже то, что поведение здоровой половины непременно должно быть помогающим — более того, она обязана сохранять эту позицию, невзирая на бесплодность всех своих усилий — каким-то неведомым образом организуется супругом с симптомом. Муж и жена попадают в капкан взаимодействия, характер которого определяет одновременно силу и слабость каждого из них по отношению к другому.

Применительно к таким случаям особое значение приобретает понятие позиции, симультанно сочетающей подчинение и превосходство. Супруги могут находиться в этих позициях попеременно и в разных областях. Например, одного отличает большая эмоциональность, другого — более сильный интеллект; одному удаются денежные дела, другому — жизнеустройство дома. Наличие разных сфер влияния обеспечивает разделение власти в диаде и создает иерархию, устраивающую обоих супругов. Однако в иных случаях разделение власти приобретает такую одностороннюю форму, что перестает устраивать одного из членов диады, но поскольку супругам не удается найти решение, которое устраивало бы обоих, положение остается неизменным. И тогда решением может стать симптом (порог чувствительности в паре, который определяется степенью неудовлетворенности, обусловливающей развитие симптома, различен для разных семей). Для страдающей стороны симптом является попыткой изменить отвергаемую им иерархию, уравновесив распределение власти в диаде. Но в подобных условиях симптоматическое поведение, как мы уже знаем, не лучший выход из положения. Вместо баланса власти оно приводит к рассогласованию внутрисемейной иерархии. Супруги оказываются зажатыми в тисках ситуации, где все их поведение определяется одновременным сочетанием зависимости и превосходства каждого из супругов по отношению к другому. Если симптом убывает, супруги теряют власть друг над другом, поскольку их равенство основано на взаимных позициях симультанных зависимости и превосходства. Когда симптоматическое поведение исчезает, супруги возвращаются к борьбе за разделение власти, которая неизбежно ведет к возникновению симптоматического поведения. В течение некоторого времени они могут биться над своей проблемой, пытаясь ее решить, пока не возникнет злополучный симптом — еще одна попытка изменить присущую диаде иерархию и сбалансировать разделение власти. Данный цикл способен сохраняться в неизменном виде на протяжении многих лет. Состояние носителя симптома длительное время не меняется ни в худшую, ни в лучшую стороны. Симптоматическое поведение, в известном смысле, можно считать даже полезным, ибо между супругами достигается некое равенство, привносящее большую благожелательность и позитивность в их взаимодействие и снижающее актуальность развода. Однако по существу оно не только не помогает супругам справиться с тем, что их беспокоит, но фактически препятствует разрешению их проблем.

Система взаимодействия, возникшая между супругами на основе симптома, носителем которого стал один из них, может быть рассмотрена как аналогия той жизненно важной борьбы, которую супружеская пара не в состоянии привести к благополучному разрешению. Другими словами, симптом является метафорой (приступы импульсивной рвоты, преследующие жену, нередко служат выражением отвращения, которое она чувствует к мужу), а те способы, посредством которых супруги имеют с ним дело, — системой метафор, отражающей другие виды их взаимодействия в разных областях жизни. Например, супруги А и В ведут нескончаемый спор о том, должен ли В подчиняться А в отношении денежных расходов; или являются ли служебные проблемы В, по сравнению с другими проблемами, возникающими в семье, наиболее важными. Если борьба зашла столь далеко, что начала составлять угрозу для брака, или если неравенство в распределении власти, став дисфункциональным, переполнило чашу терпения обоих супругов, у одного из них возникает симптом. Допустим, у В появляются признаки депрессии или какого-либо психосоматического расстройства. Тогда А и В предоставляется возможность обсуждать друг с другом проблему симптома, а не решать свои насущные проблемы. Иначе говоря, вместо того чтобы спорить, должен ли В, расходуя деньги, автоматически следовать требованиям А, они могут с той же горячностью обсуждать, должен ли В подчиняться А в процедурах, предполагающих лечение симптома. Вместо дискуссий по поводу служебной ситуации В, супруги начинают ссориться по поводу неуместности его внезапного заболевания. Система взаимодействия, сфокусированная на симптоме, является аналогией других систем взаимодействия, присущих данной супружеской диаде. Развернувшись на основе симптома, она позволяет А и В узнать, где каждый из них находится по отношению к другому в контексте некоей животрепещущей проблемы, не прибегая к открытому обсуждению данного вопроса и не подвергая риску прочность супружеской связи.

События развиваются в следующей очередности. Супругов А и В соединяет брак, где А явно доминирует. Деловая карьера А считается более значительной по сравнению с профессией В, и поэтому А принимает все самые ответственные решения в семье (на что и в каких количествах тратить деньги, где жить и т.п.). В определенный момент у В возникает симптом. Дав ему развиться, В признает свое подчиненное положение в супружестве и как бы окончательно передает всю власть А, который теперь дает советы В, как избавиться от симптома, и на фоне В выглядит еще более адекватным и компетентным, чем всегда. Однако на поверку обнаруживается, что А раз за разом терпит поражение, будучи не в состоянии помочь В справиться с его проблемой, хотя подразумевается, что А должен решить ее и что само существование симптома в каком-то смысле составляет сферу его ответственности. Помимо этого, к А перешли некоторые обязанности, которые он теперь должен выполнять для В и вместо него. Более того, по причине бедственного положения последнего, он лишился некоторых привычных удовольствий и занятий. Таким образом, симптом в известном смысле передал В власть над А, которой он прежде никогда не имел.

Система взаимодействий, возникшая на почве симптома, аналогична системе взаимодействий, издавна установившихся между А и В в попытках решить другие важные проблемы. Иными словами, А и В, взаимодействуя по поводу симптома, прибегают к способам, аналогичным тем, которыми они обычно пользуются, решая свои проблемы: А диктует В, что тому делать с его симптомом, и выражает недовольство, поскольку В либо игнорирует данные ему указания, либо выполняет их совершенно неправильно, нарушая полученные инструкции. В свою очередь, В расстроен тем, что, на его взгляд, требования А страдают многими изъянами. Если бы А был более заинтересован, чуток или лучше разбирался в деле и принимал все действительно близко к сердцу, он нашел бы решения получше. Таким образом, говоря о симптоме, А и В обсуждают доминирующую позицию А и неудачливость В, проявившуюся в данной ситуации. Посредством симптоматического поведения В одновременно выражает, с одной стороны, намерение не находиться в подчинении и, с другой, беспомощность своего положения. Позицию А как супруга (или супруги) больного человека также составляют симультанное сочетание власти и беспомощности. Если В преодолеет симптом, А и В возвращаются к старым сражениям по вопросам карьеры А или присвоенного им права контролировать денежные расходы. Если эти проблемы так и не получат реального продуктивного разрешения, В, скорее всего, снова обнаружит в себе болезненную симптоматику. Знакомый цикл взаимодействий повторно вступит в свой злополучный круг.