Он поднялся и, опираясь на меч, направился к выходу из зала.

Койра, задыхаясь, лежала на базальтовых плитах пола. Она не понимала, почему почти не чувствует боли. Девушка попыталась сплести заклинание исцеления, но у нее было пробито легкое. Она не могла произнести ни слова.

Боиндил бросился на землю и повернулся к Маллении. Идо смотрела на него расширившимися от испуга глазами, пытаясь выпрямиться и выдернуть стрелу из раны. Гном заметил, что она не осознает, что делает.

— Нет, не шевелитесь! — крикнул он.

Но Малления не слушала. Она села и повернула голову, глядя на стрелу, торчащую в спине. Пальцы девушки сжались на древке, но тут послышался свист, и вторая стрела пробила ей горло. Застонав, Идо упала на бок. Больше она не двигалась.

Раздался грохот, громко завопил один из жадаров.

— Слин! — в ярости закричал Бешеный. — Да пристрели ты уже этого черноглазого!

«Мы прошли столь долгий путь, избежали стольких опасностей, а теперь падем от стрелы коварного альва!»

— Я его не вижу! Он спрятался в траве!

— Проклятье! Чтоб этот Тион и все его отродья сквозь землю провалились! — завопил Боиндил, чувствуя, как им овладевает боевое безумие.

Впрочем, пока еще гном отдавал себе отчет, что вскакивать и бросаться с оружием ближнего боя на лучника — не самое мудрое решение.

Что-то сорвало шлем с головы Бешеного, ему даже показалось, что кожу оцарапало.

— Слин!

Он покосился на край обрыва, надеясь, что Родарио удалось за что-то зацепиться, но актер не появлялся. Седьмой погиб, упав с огромной высоты вместе со своей лошадью. «Какая глупая смерть…» Гнев Боиндила нарастал.

— Эй, черноглазый! Может, сойдемся в честном бою? Ты и я?

— Потерпи немного. — Голос альва звучал невероятно мелодично. — Я позабочусь, чтобы в конце остались только ты и я.

Вновь раздался свист, и на этот раз закричал Слин. Последний из жадаров застонал.

— Так было предначертано, — промурлыкал альв.

Оглянувшись, Бешеный увидел его в тридцати метрах позади. Трава доходила альву до пояса.

Боиндил узнал вражину. Это был Тиригон. Дзон-Аклан невозмутимо забросил меч за спину.

— Ты готов к поединку? — осведомился он.

— Еще и как! — Бешеный вскочил на ноги.

Перебросив косу за плечо, он занес молот и понесся на противника. Гном понимал, что только он пока еще не ранен.

Тиригон не двигался, и его бесстрашие лишь раззадоривало Боиндила.

— Я надеялся, что вас всех, включая нашего короля, сожрет кордрион. Но, видно, не судьба. Придется самому подарить тебе смерть.

— Вряд ли это тебе удастся! — Бешеный почти поддался безумию.

Мир окрасился алым, в голове гнома бушевал пожар ярости, мышцы ныли от желания всадить шип вороньего клюва в лицо врага.

Но Боиндил сохранял остатки здравого смысла. Нельзя впадать в ярость берсерка, сражаясь с альвом. У черноглазого длинные руки и немаленький клинок. Это даст преимущество. Да, ярость дарила силу, но вначале нужно было лишить противника возможности соблюдать дистанцию. А этого можно было добиться, только нанеся ему тяжелое ранение.

Боиндил приблизился к черноглазому на десять шагов.

— Сейчас я сотру эту ухмылочку с твоей физиономии!

Тиригон невозмутимо улыбнулся. Меч оставался у него за спиной.

— Скажи, коротышка, почему ты так уверен, что это я выпустил те стрелы?

«Ни колчана, ни стрел, ни лука». Бешеный только сейчас осознал свою ошибку.

Балиндар видел Лот Ионана сквозь защитный барьер. Маг выглядел в точности так, как на изображении в комнате с источником Силы.

Гному приходилось прикладывать много усилий, чтобы удержать рукоять Огненного Клинка и превозмочь мощь заклинания, бившего в барьер. Доспехи Тунгдила, казалось, защищали своего владельца от разрядов Силы. Пока что все было в порядке.

— Койра! — крикнул гном.

Пятый понимал, что лишает волшебницу эффекта неожиданности, но не знал, сколько сможет продержаться.

Чародейка почему-то не появлялась.

Заклинание развеялось, и барьер померк.

— За Враккаса! — Гном с занесенным топором бросился на Лот Ионана.

Маг уставился на Огненный Клинок, повернулся к Тунгдилу и взмахнул рукой. Веревки над головой гнома порвались, стяги упали. Балиндар понял, что Лот Ионан не хочет сражаться с двумя гномами одновременно и решил обездвижить одного из противников.

Пятый уже почти добежал до мага. Еще мгновение — и он будет рядом.

Волшебник направил на противника посох с ониксовым набалдашником. Из камня вылетел оранжевый луч Силы. Этим лучом Лот Ионан вырвал каменную плиту, на которой стоял гном, поднял ее к самому потолку и отпустил. Маг догадался, что не может атаковать Тунгдила и Балиндара при помощи магии.

Балиндар полетел вниз, отчаянно размахивая Огненным Клинком. Ему удалось задеть деревянную балку, к которой крепилось знамя. Лезвие глубоко вошло в дерево, и гном повис в семи метрах над полом, раскачиваясь на рукояти топора, как на веревке. Падение с такой высоты обернется для Пятого тяжелым ранением.

Зато отсюда была видна Койра. Пятый похолодел от ужаса: девушка была смертельно ранена… но кто напал на нее? Только сейчас гном вспомнил, что до их появления маг с кем-то сражался. Вероятно, его противник воспользовался возможностью и сбежал, убив волшебницу при отступлении.

Балиндару было жаль Койру, но сейчас нужно было действовать.

Качнувшись, гном ухватился за стяг и принялся спускаться вниз, как по канату.

Он видел, что Тунгдил и Лот Ионан разговаривают о чем-то! Пятый не слышал их слов, так как находился слишком далеко, но Златорукий стоял рядом с магом, не нападая на него. «Что это означает?»

Неожиданно Тунгдил прыгнул вперед, пытаясь проткнуть волшебника мечом. Засмеявшись, Лот Ионан махнул рукой, и вокруг гнома обмоталось знамя. Затем маг замахнулся и ударил Златорукого посохом.

Едва ониксовый набалдашник коснулся вышитой ткани, стяг превратился в гигантскую змею, сжавшую Тунгдила. Доспех громко скрипнул. Златорукий не мог двигаться.

Балиндар спрыгнул на пол и побежал к Лот Ионану, выставив перед собой Огненный Клинок. Алмазы и гравировка на лезвии сияли, тепло, исходившее от топора, напомнило Пятому жар горна.

Свет отразился от лысины Лот Ионана. Маг повернулся.

— С каких это пор дети Кузнеца защищают альвов? — Его борода развевалась. Впалые щеки придавали лицу зловещее выражение.

— Мы пришли сюда не из-за них. — Балиндар совершил прыжок, занеся топор для, казалось, смертоносного удара.

На самом деле Пятый хотел ударить чародея бойком.

Маг с неожиданной ловкостью уклонился и в свою очередь нанес удар посохом.

Огненный Клинок налетел на оникс.

Раздался взрыв, сопровождавшийся столь яркой вспышкой, что Балиндар больше ничего не мог разглядеть. Послышалось шуршание, словно скатывались по склону горы тысячи мелких камешков. Гном вслепую ударился оземь. Не удержав равновесия, он качнулся в сторону и наткнулся на одну из колонн.

Пригнувшись, Пятый развернулся, выставив перед собой топор. Постепенно зрение возвращалось к гному.

Тунгдила все еще сжимала огромная змея. Лот Ионан в ярости смотрел на посох. Набалдашник исчез, осколки камня валялись перед троном, верхний край посоха отломался.

— Во имя Самузина! — завопил маг, швыряя в Балиндара обломком. — Во имя Самузина! — Он в отчаянии воздел руки. — Чтоб тебя в порошок стерло, гном! — Казалось, от мага исходили невидимые волны Силы. Камни пола, колонны, все вокруг задрожало и двинулось в сторону Пятого. — Я уничтожу тебя, выжму твое тело досуха! Я смелю твои кости в муку и развею по ветру! Все позабудут о тебе, как позабудут об этой альвийской башне!

Тунгдил, зарычав, голыми руками разорвал змею надвое. Подбросив носком ботинка Кровопийцу, гном ловко перехватил рукоять и помчался в сторону Лот Ионана.