— Это ложь, — прошептала Года, но только Боиндил ее услышал.

Бешеный выразительно посмотрел на жену. Та упрямо поджала губы.

— Вы видите, что я изменился, но в сердце своем я все еще сын Кузнеца. Без моих друзей, — он указал на гномов, стоявших за его спиной, — мне не удалось бы преодолеть трудности пути, но теперь я уверен, что мы, сплотившись воедино, сумеем устранить угрозу, нависшую над нашей страной. — Король жестом приказал подданным встать. — Меня выбрали Верховным королем Четвертые и Пятые. Считается, что без решения всех племен я не могу быть королем. — Тунгдил воздел руки. — И потому я спрашиваю вас, каждого из вас, каждого главу клана и короля: хотите ли вы, чтобы я правил вами?

От единогласного «Да!» стены комнаты задрожали. У Боиндила мурашки побежали по коже. «Какое единство!»

Златорукий поклонился гномам.

— Я клянусь служить моему народу. Вы не пожалеете о том, что сделали такой выбор. — Он повернулся к племени Лоримбура. — Выйди вперед, король Третьих, и объяви моему народу наше решение!

К изумлению Боиндила, Рогнор Удар Смерти отступил в сторону, пропуская вперед другого гнома.

— Харгорин Смертоносный? — огорошенно выдохнул Бешеный. Он не ожидал такого поворота судьбы.

Коренастый гном опустил ладони на пояс.

— Меня знают как предводителя Черного Эскадрона, знают и боятся. Но все мои поступки вели лишь к одной цели. Я хотел сберечь племя, чтобы однажды дети Лоримбура собрались вместе со своими братьями и сестрами из других племен, как это случилось сегодня. Вместе мы сможем победить зло, — торжественно произнес он. — Рогнор был моим представителем, он получал от меня приказы и выполнял их. Он погиб бы вместо меня, если бы альвы задумали убить короля Третьих. — Харгорин указал на Балодила. — По моему приказу храбрецы из моего племени превратились в жадаров. Они поступили так, чтобы узнать все альвийские тайны и победить черноглазых их же оружием.

«Первый сын Лоримбура, которому ведомо понятие «честь». Кроме книгочея, конечно». — Боиндил завороженно слушал короля.

— Мы готовились к этому дню. И мы сожалеем, — продолжил Смертоносный. — Мы сожалеем о том, что пришлось воевать с нашими братьями и сестрами. Нам не составило бы труда уничтожить все другие племена, ибо наше войско больше, а благодаря жадарам мы знали все о ваших крепостях. Но мы не напали на вас, хотя и понимали, что победили бы. Я, Харгорин Смертоносный из клана Смертоносных, провозглашаю мир между детьми Лоримбура и остальными гномами Потаенной Страны, к какому бы племени они ни принадлежали! Ни одному гному, ни одной гномке не придется больше опасаться за свою жизнь, встречая кого-то из племени Третьих. Черные горы станут безопасны для всех детей Кузнеца. — Он похлопал ладонью по своему оружию. — Больше никогда не пролью я гномью кровь, клянусь именем Враккаса! Мы единый народ! Мы все дети Кузнеца!

Бешеный стоял как громом пораженный. Он посмотрел на Тунгдила, на Году, на Харгорина.

— Мир? — пробормотал он. — Третьи хотят заключить с нами мир?

— Мир, — улыбнулся Смертоносный.

Если бы в этот миг на пол упало мелкое перышко, его шуршание было бы услышано во всем огромном зале.

Короли и главы кланов изумленно смотрели на Харгорина и его племя. Они услышали его слова, но никак не могли поверить в их правдивость.

Боиндил тоже никак не мог это осознать. От изумления он лишился дара речи. Много сотен, даже тысяч солнечных циклов войны, ненависти, кровавой резни завершились, и для этого не понадобилось даже длительных переговоров. И все благодаря одному-единственному гному, Тунгдилу Златорукому.

«Это его величайшее достижение, — подумал Бешеный. — После него не будет ни одного Верховного короля, который смог бы превзойти такое. Ему воздвигнут памятник как гному, который вернул единство детям Кузнеца. Его считали подменышем, а он оказался лучшим воином своего народа и стал Верховным королем». От волнения Боиндил задыхался. В зале по-прежнему царила тишина.

— Да разрази меня Враккас своим молотом! Неужели никто не хочет отпраздновать это?

И гномы возликовали. Они кричали так громко, что можно было оглохнуть. Сыновья и дочери Враккаса рыдали от переполнявшей их радости, размахивали оружием, топали ногами. Они подбежали к Третьим, но не для того, чтобы напасть на детей Лоримбура, а чтобы пожать им руки.

Тунгдил все еще стоял на месте. Подбоченившись, гном сжимал Кровопийцу. На его губах играла улыбка.

Боиндил больше не мог сдерживаться. Рассмеявшись, он сжал друга в объятиях и похлопал по спине.

— Это было поразительно, книгочей! — воскликнул он.

— Без тебя, дружище, это было бы невозможно, — ответил Тунгдил, отстранился, пожал ему руку, а потом повернулся к Слину, Балодилу и Балиндару. — Без всех вас это было бы невозможно. Каждый внес свой вклад в единение народа.

Помолчав немного, Златорукий обратился к собранию.

— Отпраздновать мы сможем и позже! — крикнул он. — Сейчас же давайте помянем тех, кто отдал свою жизнь ради сегодняшнего дня. Тех, кого уже приветил в Вечной Кузнице Враккас.

Бешеный не мог поверить в это, но Тунгдил перечислил поименно всех павших, и гномов, и жадаров.

— Теперь же, — он повернулся к Годе, — я хочу услышать от тебя, что произошло за время нашего отсутствия.

Волшебница рассказала о вылазке в стан врага, о контратаке чудовищ, о появлении загадочного мага, о похищении дочери, о ранении сына. Обо всем, что случилось у Черного Ущелья.

Ликование Боиндила сменилось тревогой за детей, но Года жестом удержала супруга на месте.

— С ними обоими все в порядке. Ты навестишь их, когда совет завершится. С того момента, как нашей дочери удалось сбежать от колдуна, ничего не изменилось. Чудовища заново возвели башни, еще более прочные, чем прежде. Их лагерь теперь того же размера, что и до нашей вылазки, — завершила она рассказ. — Маг больше не появлялся.

Тунгдил кивнул.

— Теперь вы поняли, зачем нам нужен Лот Ионан. Без столь могущественного чародея не справиться с этим гномом, который называет себя Враккасом. За солнечные циклы, проведенные по ту сторону Черного Ущелья, я стал его заклятым врагом. Уверяю вас, рано или поздно этот колдун пришел бы на наши земли, ибо его жажда власти неутолима. — Златорукий приказал принести модель Черного Ущелья. Там были изображены и палатки, и даже загадочные башенки с отметинами. — Наша первоочередная задача — уничтожить вражеского мага, ибо после его погибели чудовища падут духом. Если он умрет, нам не составит труда победить монстров и обрушить Черное Ущелье, чтобы больше ничто не могло выбраться оттуда!

— Когда мы начнем наступление? — Харгорин, сосредоточенно нахмурившись, осмотрел модель.

— Через два дня. Всем нужно отдохнуть с дороги. — Тунгдил стукнул кончиком пальца по стеклянному куполу, символизировавшему волшебный барьер. Купол со звоном разбился. — Лот Ионан развеет чары и вместе со мной отправится в бой. Мы вступим в схватку с чудовищами, а когда вражеский маг поймет, что проигрывает, он сам выйдет к нам. — Златорукий обвел взглядом королей. — Никто не должен преграждать ему дорогу! С ним сразимся мы с Лот Ионаном, потому что никто другой не сможет его остановить. Года уже рассказала вам, с кем придется иметь дело. Любой, кто осмелится напасть на него, погибнет!

— Кроме меня, — перебил Балиндар. Пятый снял с пояса Огненный Клинок и продемонстрировал его собранию. — Оружие, уничтожившее демона, Нод’онна и многих врагов Потаенной Страны, вернулось к нашему народу. И оно вновь поможет нам.

— Но алмазы светятся! — воскликнул один из гномов. — Среди нас есть тот, кто может представлять опасность для детей Кузнеца! Оружие хочет предупредить нас!

— Оно предупреждает обо мне. — Жадар вышел вперед. — Я, может быть, и похож на гнома, но моя душа изменилась. Альвы оставили в ней семя зла, я же воспользовался дарованными мне злыми силами, чтобы творить добро. Но именно поэтому, — Незримый хихикнул, — оружие так и сияет. Огненный Клинок чует меня.