— Пока что нет, — буркнул Тунгдил.

— Я мог бы перевернуть тебя вниз головой, тогда гномьи воды вытекут из шлема.

— Ну уж нет!

— А то! — Бешеный расхохотался.

— Во имя Окаянных! Если бы я только знал, как развеять эти чары!

У Боиндила рот распахнулся от изумления, недожеванные крошки хлеба посыпались на пол.

— Третий наслал на тебя заклятье? Гномоненавистник, который умеет пользоваться магией? — Бешеный потянулся за чаем. — Да поможет нам Враккас! Это поразительно!

— Нет, это не совсем магия… Что-то вроде… приказа, — попытался объяснить Златорукий.

— А-а. Как с пони, да? Я говорю: «Стоять!», и он останавливается. Но зачем придавать такое свойство доспеху? — Равнорукий указал ложкой на тиониевую кольчугу.

— Для того чтобы владелец доспеха был уверен, что никто его не заберет, — вздохнул Тунгдил. — Это долго объяснять.

— Ну, времени у меня предостаточно. — Бешеный облизал ложку. — И у тебя, кстати, тоже, книгочей.

— Хватит меня дразнить, Тион побери!

— Если я правильно понимаю, то такое может случаться впредь, верно? Например, если тебе придется вступить в бой с альвом. А это, — Боиндил наставительно поднял палец, — весьма вероятно. По крайней мере в Потаенной Стране. — Он покосился на руны. — Как только чары спадут, тебе стоит снять доспех. Когда-то же это произойдет. — Гном шутливо подмигнул. — В крайнем случае я потащу тебя обратно в Преграду. В моей кузнице можно будет что-то сделать с этой роскошной грудой тиония. У меня там во-от такие молоты. — Он широко развел руки.

— Это не поможет. — Златорукий закатил глаза. — Эту кольчугу нельзя снять! — Он резко дернулся, пытаясь подняться, но доспех не шелохнулся.

— Хочешь сказать, на тебе теперь до конца жизни можно будет кататься, как на санках?

— Тебе что, нравится надо мной издеваться? — возмутился Тунгдил. — Посочувствовал бы, что ли. А то сидит тут и веселится!

— Да не веселюсь я. Я просто отметил, что есть определенные неудобства в том, что ты разгуливаешь в доспехе с бабьим характером. Уверен, ты согласен со мной. — Сунув в рот последний кусочек хлеба, гном поднялся. — Знаешь, мне в голову пришла одна идея, — пробормотал Боиндил, доставая молот и становясь напротив Тунгдила. — Может, этот доспех и вправду как сварливая баба: если тебе от нее что-то нужно, раздразни ее.

— Эй, ты что надумал? — изумленно уставился на него Златорукий.

— Раздразнить этот доспех. Разозлить его посильнее. — Бешеный замахнулся, целясь в грудь. — Может быть больно, но я делаю это из добрых побуждений, книгочей.

Златорукий задергался внутри доспеха.

— Нет, Боиндил! Подожди! Я придумаю, как…

— Закрой глаза. Сейчас опять полыхнет! — радостно заявил Бешеный и обрушил боек молота на грудь Тунгдила.

Тихонько выругавшись, Родарио попытался спрятаться в темноте.

Он боялся, что стражники начнут стрелять. Откуда им было знать, что он просто любопытный актер, а не охотник за головами, который хочет получить вознаграждение за поимку Койры?

Оцепенев, Седьмой ждал, что будет дальше. Он даже объясниться с ними не мог — эхо в шахте превратило бы его слова в неразборчивое бормотание.

Крики наверху стали громче, послышались тревожные сигналы горнов.

Родарио бросило в холодный пот. При других обстоятельствах он был бы польщен таким вниманием, но в его положении вряд ли можно наслаждаться происходящим.

Голубоватое свечение на дне шахты угасло, Койра опустилась на доски на дне рядом со своей одеждой. При этом она развернулась, чтобы оказаться лицом к стене, так что Родарио еще раз смог разглядеть ее. Он любовался красотой принцессы, наблюдая, как девушка одевается, и думал о том, что влюбился.

Затянув ремень, Койра поспешно подошла к кабине и дернула рычаг. Кабина начала подниматься.

Родарио тоже потянуло наверх, поэтому удалось избежать утомительного подтягивания по канату. Молодого человека пугало только то, что наверху виднелось колесо, через которое проходил трос.

Светлый прямоугольник проема приближался, Седьмой наблюдал, как туда движутся тросы. Он попал под струю ледяной воды и сжал зубы, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Достигнув проема, Родарио качнулся в сторону и прыгнул.

Приземлившись, актер взмахнул руками и поспешно шагнул вперед, пытаясь восстановить равновесие. К его облегчению, оказалось, что его никто не ждет. Тревога поднялась не из-за Седьмого.

В проеме появилась гондола. Открыв дверцу, Койра удивленно уставилась на лицедея.

— Что вы тут делаете? — Она застегнула последнюю пуговицу на блузке.

— Жду вас, — непринужденно ответил Родарио.

«Ах, если бы ты только знала, что я любовался тобой…»

Он покосился на ее перчатки. Они ничем не отличались от обычных, на ткани не было рун или каких-то символов. Может быть, принцесса просто торопилась и потому не стала снимать одну из них?

Койра заметила, что с одежды Родарио стекает вода.

— Неужели вы столь сильно потеете в такую погоду? — ухмыльнулась она.

— А почему вы… — Осекшись, Седьмой смущенно улыбнулся. — Ах, вы об этом? Нет, это еще… с поездки по озеру. Меня обдало брызгами. — Повернувшись, Седьмой продемонстрировал девушке темное пятно на рубашке.

— Брызги… Да что вы говорите… Я еще таких брызг не видела, а я знаю все об этом городе. — Принцесса смерила Родарио испытующим взглядом, заметив грязь на его пальцах. — Так вы утверждаете, что все это время прождали меня здесь?

Но прежде чем Родарио вынужден был бы солгать, дверь распахнулась и в домик вбежал Лойтан.

— Вам нужно посмотреть на это, принцесса! — выдохнул он, указывая наружу. — Там какая-то странная гонка.

Еще раз внимательно посмотрев на Родарио, Койра выбежала вслед за графом. Седьмой, с облегчением вздохнув, направился за ней.

Снаружи свистел сильный ветер, над озером сгустились тучи. Волны били о стены, от воды поднимался туман, на накидки и шлемы оседали капельки воды.

Лойтан провел их к западной стороне, отсюда была видна береговая линия.

Граф протянул Койре подзорную трубу.

— Посмотрите на берег. Когда я был тут, они находились в полумиле от дома лодочника.

Девушка поднесла трубу к глазу, Родарио же, как ни всматривался, не смог ничего разобрать на берегу. Впрочем, ему показалось, что две какие-то мелкие точки движутся за третьей.

— И что там? Что там? — нетерпеливо воскликнул он.

Один из стражников смилостивился и передал еще одну подзорную трубу.

— Это… кони мрака? — изумился Седьмой.

Черные скакуны двигались вдоль холма, песок, казалось, взрывался под их копытами, взлетая вверх. На спинах коней мрака виднелись всадники в черных доспехах. Это были альвы.

Родарио перевел взгляд на того, кого они преследовали.

— Во имя Эльрии и Паландиэль! — не сдержался он. — Я такого еще никогда не видел! Человек на коне мрака!

— Сомневаюсь, что вы вообще когда-либо видели коня мрака. До сегодняшнего дня, — язвительно заявил Лойтан.

— Эта женщина, несомненно, необычайно отважна, раз решилась оседлать эту тварь. — Койра видела, как развеваются на ветру волосы всадницы.

— Она должна была убить какого-то альва, чтобы завладеть конем мрака, — добавил Седьмой. — Добровольно никто из черноглазых ей своего скакуна не отдал бы. — Через трубу он смог разглядеть лицо девушки.

Во-первых, она была очень красива. А во-вторых, Родарио не увидел в ней и следа страха. Прекрасная беглянка была исполнена решимости.

— Удивительно, что конь мрака повинуется ей, — добавил актер.

— Светложар не обрадуется, когда узнает, что альвы проникли на его территорию. — Лойтан задумчиво потер подбородок.

— Я слышу злорадство в твоем голосе? — осведомилась Койра. — Думаешь, рассказав Светложару об этом, мы сможем разжечь старую добрую вражду между драконом и альвами? Об этом можно подумать…