– Но огонь-то как будто бы Прометей подарил, а не Трикстер, – заметил Сергей. – И печенью своей за это поплатился.

– Прометей – это может быть одно из имен Трикстера. В общем, я ни в чем тебя не пытаюсь убедить, просто информирую. Много всяких вопросов я хотел ему задать… – Дима вздохнул. – А он, видишь… Возможно, действительно торопился? Но знанием, однако, успел поделиться. О замедлении времени волевым усилием я слыхал, но вот насчет оронды – впервые…

– Вот видишь, а ты говоришь: обманщик!

– Трикстер тоже учит…

– По-моему, ты зациклился, Дмитрий Саныч. Трикстер – это Трикстер, а Гость – это Гость. Атлантиду он спасает. И свою Гиперборею. Неужели не ясно?

– Мне пока много чего не ясно.

– А мне ясно, что мир наш хуже не будет. Хуже – некуда…

Дима ничего не ответил.

Вновь проехав через лежащее в низине село, они добрались до шоссе и Сергей повернул машину к городу. Он подъезжал к автозаправке, возле которой, на стоянке, отдыхали две иномарки, когда стеклянная дверь небольшого павильона распахнулась и оттуда выскочила коротко стриженная черноволосая девушка в джинсах и отороченной мехом коричневой куртке. Девушка отчаянно замахала рукой и побежала навстречу «жигулю».

– Надо подбросить, – сказал Дима. – Грех отказывать ближнему своему. А тем более – ближней.

– Мало тебя, видать, по голове били, – буркнул Сергей, но все-таки затормозил: ни автомата, ни гранатомета у девушки не наблюдалось и вряд ли она одна смогла бы справиться с двумя мужиками. Хотя если бы не Дима, Сергей не остановился бы – те же американские кинобоевики наглядно демонстрировали, что может сделать одна, хрупкая на вид, девушка с тройкой-пятеркой крутых парней. Но ведь не мог же Лондар наводнить всю округу своими подручными!

Он протянул руку за спину Димы, поднял блокиратор замка задней дверцы. Девушка заглянула в машину:

– Ребята, мне до города. Подвезете?

– Подвезем, – оборачиваясь, сказал Сергей. Девушка была как девушка – молодая, приукрашенная косметикой, с бойкими темными глазами.

Она, шурша курткой, устроилась на заднем сиденье, провела рукой по волосам. Сергей, посматривая на нее в зеркальце над лобовым стеклом, тронул автомобиль с места. Дима вновь отрешенно уставился на дорогу.

Они проехали с полкилометра – автозаправка уже скрылась за изгибом дороги, – когда попутчица вдруг вскрикнула:

– Ой! Ребята, я же там сумочку забыла! Деньги, документы… У сменщицы.

– Тьфу ты! – Сергей сбросил скорость.

– Бывает, – добродушно сказал Дима. – Я вот тоже в прошлом году…

Договорить он не успел. Возле уха Сергея раздалось какое-то шипение и в лицо ему ударила сладковато пахнущая плотная удушливая волна.

– Ып! – коротко всхлипнул рядом Дима, и это было последнее, что услышал Сергей. Волна подхватила его и понесла в глухую вязкую темноту.

Черная безликая фигура склонилась над ним, положила тяжелую руку ему на лоб.

«Очнись. Время уходит, утекает. Оно может иссякнуть совсем, и тогда Вселенная застынет навсегда. Очнись, не заставляй меня ждать. Ты нужен мне».

«Кто ты?»

«Будущий властелин. Ты поможешь мне – и настанет мое Время. Оно потечет в этом мире не в будущее, а в Иное. Там, в этом Ином, я буду властителем душ. А ты будешь самой лучшей статуэткой моей коллекции. Очнись!»

«Не хочу… статуэткой…»

«А кто ты сейчас? Всего лишь жалкая щепка в потоке. А будешь – лучшей статуэткой. И главное – ты войдешь в Иное. Сольешься со мной. Очнись!»

Черная фигура наклонилась еще ниже, но он так и не смог разглядеть ее лицо – слилась с ним, растворилась в нем… Или он – в ней?

Сергей с трудом поднял тяжелые веки. В ушах шумело, окружающее виделось словно сквозь толщу непрерывно колышущейся мутноватой воды. Неужели они с Мартыном так перебрали коньяка в том уютном кафе?

Он попытался приподняться и вдруг обнаружил, что у него что-то неладное с руками. Была там какая-то помеха… Он поднял их, хотел разъединить, но у него ничего не получилось. Зрение немного прояснилось, откуда-то падал неяркий свет, и он увидел, что руки его скованы аккуратными, даже изящными, поблескивающими наручниками. Это настолько удивило его, что он рывком сел и начал озираться, лихорадочно стараясь вписаться в действительность.

Поначалу он предположил, что находится, вроде бы, не в собственной квартире. Потом, морщась от умственных усилий, вспомнил, что временно перебрался в гостиницу, и что Мартын с коньяком никак не может быть виновником тяжести и какой-то неприятной мути в голове. Мыслительный процесс давался ему с трудом, словно он брел по пояс в воде или и вообще в вязкой болотной жиже, но неуверенный прогресс хоть и со скрежетом, но все-таки происходил: через некоторое время Сергей понял, что сидит на диване в свитере и джинсах, и на ногах у него ботинки, а на руках действительно наручники, а вот куртки на нем нет. Еще он идентифицировал, наконец, окружающие предметы, узнал в лежащем на другом диване, у противоположной стены, человеке Диму и окончательно собрал воедино расколовшиеся было пространство и время. Память к нему вернулась.

«Нет, не гожусь я в герои боевика, – удрученно подумал он. – Любой желающий может меня запросто облапошить… Купился, как последний лопух… Чем это она меня? Слава Богу, что, вроде бы, не каким-нибудь нервно-паралитическим…»

В голове еще ворошились обрывки тумана, но окружающее больше не качалось и стало более-менее четким. Сергей отогнул подбородком рукав свитера, посмотрел на часы: двадцать пять минут четвертого.

«Ай да стопщица! – он покачал головой. – Вырубила надолго… Двух лопухов… А тот ли это день? А день ли – или это двадцать пять четвертого утра?»

В общем-то, комнату вполне можно было принять за гостиничный номер: два дивана, стол, шкаф, телевизор на тумбочке, несколько стульев, кашпо с какой-то вьющейся зеленью на стенах, ковровая дорожка на полу, люстры под потолком. Свет давала, впрочем, не она, а бра над телевизором. Шторы на окне были полураздвинуты, но от этого светлее в комнате не становилось, потому что окно за прозрачной тюлевой занавеской было плотно закрыто то ли ставнями, то ли каким-то щитом наподобие тех, которыми закрывают на ночь переднюю стеклянную стенку киосков. Дима в костюме, при галстуке и в зимних сапогах, и тоже без куртки, навзничь лежал на диване, без подушки, сложив скованные наручниками руки на животе. Глаза его были закрыты.

Продолжая осматриваться, Сергей все более склонялся к мысли о том, что это все-таки не гостиничный номер, а комната в квартире или же в чьем-то доме. И скорее всего, в этом доме жил Лондар. Они были у Лондара, но не в гостях – в заключении…

«Ну и стопщица! – вновь подумал Сергей. – Выходит, она там, на заправке, нас «пасла»… Еще одна сообщница Лондара. Целую сеть здесь сплел… Чем он их приманивает? Не за просто же так они на него работают… Просто так сейчас, как говорится, и мама папе… Откуда у него столько денег? Бизнесмен? Или «авторитет»? Или зомбировал их всех с помощью каких-нибудь штучек-дрючек черных магов Атлантиды?..»

Он поднес руки к лицу, осмотрел «браслеты». Освободиться от них казалось задачей неосуществимой. Это только в фильмах такие замки открывались с помощью обыкновенной скрепки. Впрочем, и скрепок-то никаких в комнате не наблюдалось.

Сергей поднялся, пересек комнату – его все еще слегка покачивало – и попытался выглянуть в окно. Из щелей между стеной и щитом – с обоих боков и снизу – сочился дневной свет, но больше ничего, кроме этих щелей, видно не было. Сергей в сердцах плюнул на один из кактусов, растопыривших иглы на подоконнике, подошел к двери и подергал за ручку, нисколько, однако, не надеясь на то, что дверь окажется не запертой. И не ошибся: дверь и не думала открываться. Да и где это видано, чтобы из тюремной камеры можно было свободно выйти!

Зато из-за двери раздался мужской голос:

– Очухались? Не ломитесь, сидите смирно, скоро хозяин придет.