— Софи!

В спальню вбежал Джереми и бросился к сестре, а она, моментально придя в себя при виде брата, прижала его к груди, стала гладить по голове и успокаивать:

— Не волнуйся, дорогой мой, ничего страшного не случилось, Райдер и я остались живыми и невредимыми, а вот этому мерзавцу досталось. Все вышло просто чудесно, мальчик мой, у нас больше не осталось врагов, понимаешь? Никто не причинит нам вреда!

— К сожалению, — заметил Райдер, — разных негодяев на свете много, но хоть одним стало меньше. Послушай, Эмиль, почему бы нам не связать сейчас Томаса и не снести куда-нибудь к мангровым болотам; ему там самое место. Крокодилы будут очень рады. И я тоже.

— С удовольствием. Мангровые болота и крокодилы — это как раз то, что нужно всяким мерзавцам вроде этого Томаса.

— Нам следует известить судью Шермана Коула, — сказал Сэмюель Грэйсон. — Теперь-то ему придется поверить в то, что Теодора Берджеса убила не его племянница, а Томас.

— Вы правы, — вздохнул Райдер. — К мангровым болотам нам отправляться пока рановато. Мы отвезем Томаса в Монтего-Бей и сдадим судье… если по дороге не произойдет какой-нибудь несчастный случай, а, Эмиль?

— Да… Где-нибудь у болот, верно?

— Конечно. Ну ладно, шутки в сторону. Надо его связать и оставить в каком-нибудь надежном месте. Грэйсон, у нас найдется такое место?

— Да, — ответил управляющий. — Вы можете запереть его в чулане, где хранится лед.

За пять минут Томас был связан по рукам и ногам и доставлен в чулан, около дверей поставили на карауле слугу. Наконец все разошлись и в спальне не осталось никого, кроме Райдера, Софии и Джереми. Мальчик до сих пор стоял, прижавшись к сестре, боясь, что она может внезапно исчезнуть и оставить его одного.

Райдер присел перед Джереми на корточки и ласково спросил его:

— Не хочешь чего-нибудь? Стакан молока, например?

Мальчик покачал головой.

— Не переживай, Джереми, — успокаивал его Райдер, — мы с Софи сейчас отведем тебя в твою комнату, ты заснешь, а утром обо всем забудешь.

— Я так устал всего бояться, Софи, — пожаловался Джереми. — То одно, то другое. Я так боюсь за тебя…

— Я тоже устала бояться, мой милый, — сказала Софи.

— Ну, раз так, то и я тоже устал, — пошутил Райдер и сделал знак Софии, что пора увести Джереми и уложить в постель.

Мальчик заснул только через полчаса, успокоенный, а София и Райдер посидели еще немного у его кровати, чтобы убедиться, что он действительно заснул, а потом тихонько встали и вышли, осторожно прикрыв за собой дверь. Райдер проводил Софию в ее комнату. Слишком взволнованные, чтобы спать, они уселись в кресла и некоторое время молчали, заново переживая ночные события.

— Я тебе очень благодарен, Софи, — сказал Райдер.

— Не стоит благодарности, — ответила девушка.

— Как ты узнала о том, что Томас проник в дом? Ведь была глубокая ночь.

— Я проснулась от какого-то странного звука, встала и вышла на балкон. Потом заметила невдалеке крадущуюся тень и последовала за ней. Когда я подошла к незнакомцу достаточно близко и увидела, что это Томас и что у него в руке нож, я поняла, что негодяй собирался кого-то убить. Он остановился у твоей спальни, следовательно, жертвой должен был стать ты. Вот и все.

— У тебя хорошая реакция, Софи, — заметил Райдер с легким недовольством в голосе. — Первый раз встречаю женщину, которая в опасной ситуации действует умело и быстро. Ты не испугалась, не стала звать на помощь, а проследила врага, кроме того, и оружие не забыла прихватить с собой. Удивительное хладнокровие.

— Я знала, что кувшин тяжелый и может сослужить мне хорошую службу. И он действительно мне пригодился. И ты еще так некстати запутался в этой москитной сетке! Что же я должна была, по-твоему, делать? Дать ему убить тебя, пока ты барахтался, словно рыба в неводе? Он расправился бы с тобой, потом настала бы моя очередь, а за мной — и Джереми.

— Наверняка ты бы стала следующей жертвой, с этим я согласен. У Томаса была вполне реальная возможность убить меня: я крепко сплю. Если бы не ты…

София равнодушно передернула плечами; у нее был такой вид, будто случившееся ее больше не волновало, будто ей все равно, и это показное или настоящее равнодушие взбесило Райдера. Все, что бы ни делала эта удивительная девушка, выходило за рамки общепринятых понятий и его собственного личного опыта. Своими поступками, неординарным поведением София перевернула его обычные представления о женщине и женском характере. Райдеру стало немного обидно.

— Я рад, что отношусь к тем людям, которые тебе дороги, — с язвительной горечью заметил он как бы между прочим.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ну как же! Ведь Эмиль, который знает тебя с детства, сказал, что ты защищаешь дорогих тебе людей с яростью раненой львицы.

— Он так не говорил.

— Если и не точно так, то смысл тот же.

— Я защищала и себя, Райдер, не забывай. Расправившись с тобой, Томас взялся бы за меня. Я не такая глупая, как ты думаешь.

— Ладно, Софи, оставим эту тему. Как твои ноги?

— Да вроде ничего.

— Вот и чудесно.

И пока София не успела опомниться, он поднял ее с кресла, прижал к себе и страстно поцеловал в губы. Он целовал ее снова и снова, но ответного отклика так и не получил.

— Мне это совсем не нравится, — прошептал он, горячо дыша девушке в лицо. — Ты ведешь себя не так, как нормальная женщина. Я не могу тебя понять. Ты что, совсем бесчувственная? Будь же женщиной, черт бы тебя побрал!

Райдер повторил поцелуй, стал гладить Софии плечи, спину, ягодицы, прижимая ее к себе сильнее и сильнее, но она потихоньку отстранялась от него, отодвигалась, отталкивала и наконец оттолкнула, а затем вытерла тыльной стороной ладони влажные от поцелуя губы. Этот последний брезгливый жест привел Райдера в бешенство, и он, не в силах сдержаться, крикнул:

— Вот ты какая! Ты ублажала тех противных мужчин, а я тебе неприятен! Ты после меня утираешься!

София отступила на шаг.

— Может быть, тебе нравится Грэйсон и после его поцелуев ты не вытираешь губы? Только тебе придется вышвырнуть его чернокожую любовницу, чтобы занять место в постели управляющего. Хотя он-то, конечно, будет безмерно счастлив такой замене.

София молчала, механически, как заведенная кукла, качая головой.

— Да скажи же что-нибудь! — взорвался Райдер. — Ты что, онемела?

София попятилась от него к двери, повернулась и как ошпаренная выскочила из спальни.

Томас сбежал. Каким-то образом он ухитрился освободиться от пут, выбраться из чулана, избить и связать сторожа. В кустах недалеко от дома нашли еще двух избитых и связанных слуг, которые от испуга таращили глаза и клялись, что ничего не знают и ничего не видели. У Райдера возникло сильное подозрение, что кто-то из сообщников Томаса пробрался в Кимберли-холл и устроил товарищу побег. Возможно, этот сообщник и помешал Томасу убить слуг, потому что не в характере мерзавца было церемониться с неграми. Проклятье! Беглец теперь уже далеко, и болота с крокодилами ему не страшны. Исчадие ада, проклятый Томас! Райдер, несмотря на то что надежды поймать Томаса у него не было, распорядился послать поисковые группы вдогонку беглецу, а также сообщить судье о фактах нападения и побега. Потом мысли Райдера обратились к Софии; он стал мрачно размышлять о девушке и ее поступках. Надо заметить, что Райдер не имел привычки анализировать поведение женщин; ему это было неинтересно и скучно, кроме того, большинство из них вели себя довольно стандартно, по шаблону. От мрачных мыслей Райдеру было неуютно, но он испытывал настоятельную потребность найти мотивы необычного поведения Софии, разобраться в причинах ее поступков. Девушка наперекор его воле полностью заняла его мысли, и Райдер и злился на себя, и не мог избавиться от наваждения. В конце концов он так разъярился, что решил выяснить отношения с Софией немедленно, добиться от нее ответов на абсолютно все волнующие его вопросы.