мы имеем классический пример противоречивого двойного сообщения, или инконгруэнтной коммуникации. Дискретная система (язык) и аналоговая система (тело и качество голоса) не согласуются между собой.

Одна из ситуаций, максимально обедняющих жизнь пациента, – это когда различные части референтной системы индивида противоречат одна другой. Обычно эти противоречащие друг другу части референтной структуры представлены в форме двух генерализаций противоположного содержания, относящихся к одной и той же области поведения. Как правило, человек, у которого в референтной структуре имеются подобные противоположные генерализации, чувствует себя лишенным способности к действиям, чувствует глубокую растерянность и колебания между несогласующимися между собой формами поведения. Психотерапевт распознает все это, наблюдая противоречивую или инконгруэнтную коммуникацию.

Отметим, что каждой из рассмотренных до сих пор техник общая стратегия, принятая на вооружение психотерапевтом, совпадает во всем со стратегией, ясно и четко сформулированной в Метамодели, и суть ее в том, чтобы поставить под вопрос обедненные части модели пациента и расширить их. Как правило, это принимает форму либо восстановления (инсценизации), либо создания (направленная фантазия, психотерапевтические двойные связи) референтной структуры, которая противоречит ограничительным генерализациям модели пациента и, следовательно, ставит их под вопрос. Инконгруэнтная коммуникация в этом случае сама по себе служит знаком того, что в противоречивой референтной структуре пациента содержится две части, две генерализации, каждая из которых может служить для другой в качестве противоположной референтной структуры. Стратегия психотерапевта заключается в том, чтобы привести эти две противоречащих друг другу генерализации в соприкосновение. Наиболее прямой путь к этому – привести эти генерализации к одной и той же репрезентативной системе.

Например, в ходе психотерапевтического сеанса психотерапевт, применяя технику Метамодели, помогает пациенту выявить имеющуюся в его модели генерализацию: Я всегда должен ценить свою мать за все, что она сделала для меня.

Заметим сразу, что, даже оставаясь в рамках Метамодели, психотерапевт имеет возможность выбора (модальный оператор «должен», квантор общности «всегда», «все»; отсутствие именного референтного индекса у именного аргумента «то»). Но когда пациент произносит свою Поверхностную структуру, психотерапевт обратил внимание на то, что он сжал свою правую руку в кулак и слегка постукивал ею по ручке кресла, в котором сидел. Это поведение указывало на инконгруэнтность коммуникации. Не обращая пока внимания на нарушение психотерапевтической правильности в Поверхностной Структуре пациента, психотерапевт решает привести инконгруэнтные элементы поведения пациента к одной и той же репрезентативной системе. С этой целью он обращается к пациенту с просьбой выразить аналоговую часть своей инкоигруэнтной коммуникации в дискретной системе. В итоге пациент произносит в ответ следующую Поверхностную Структуру:

Я всегда должен ценить свою мать за все то, что она для меня сделала, но она всегда брала сторону отца, а он плевать хотел на меня.

С помощью Метамодели между этими двумя противоречивыми генерализациями был достигнут контакт в одной и той же репрезентативной системе, который поддерживался до тех пор, пока они не были поставлены под вопрос и пока пациент не пришел к новой модели, обеспечивающей ему большее богатство выбора: он высоко оценивает одни действия матери, осуждая другие ее действия.

Одним из признаков того, что модель пациента стала богаче, является конгруэнтная коммуникация в ситуациях, в которых раньше имела место инконгруэнтиая коммуникация. Это выравнивание отдельных репрезентативных систем, которые были до сих пор конгруэнтными, дает пациенту опыт, имеющий для него огромное значение.[5 ]Опытные психотерапевты, как правило, легко замечают это явление.

Под психотерапией семьи мы имеем в виду такие формы психотерапии, в которых в психотерапевтическом сеансе участвует вся семья, а не отдельные пациенты.

«Все вышеперечисленные подходы основаны на необходимости рассматривать симптомы данного пациента или пациентов в рамках целостного взаимодействия в семье. При этом ясно осознается теоретическое убеждение в том, что имеется определенная взаимосвязь между симптомами данного пациента и общим взаимодействием в рамках семьи. То, в какой степени психотерапевт „верит“ я теории семьи, определяет подчеркивание им техник, в которых находит выражение данная ориентация пациента» {Therepy, Соtt. & Change., p. 250}. В тех формах психотерапии Change семьи, с которыми мы знакомы в наибольшей мере, активно применяется понятие конгруэнтности (Сейтер, Бейтсон и др.). Представление о конгруэнтной коммуникации может быть полезным инструментом, как в работе с отдельными членами семьи, так и в работе с самой семьей как целым. Фактически, исследователи считают, что часто повторяющиеся паттерны инконгруэнтной коммуникации представляют собой основной источник шизофрении (см. Jackson, 1967).

До сих пор мы рассматривали Метамодель исключительно как способ поиска четкой стратегии индивидуальной психотерапии. Теперь мы бы хотели кратко коснуться вопроса взаимосвязи между нашей Метамоделью и психотерапией семьи. Говоря просто, глобальная стратегия Метамодели состоит в том, чтобы идентифицировать, поставить вопрос и расширить обедненные и стесняющие части мира пациента. Одним из надежных признаков того, что определенная часть модели индивида бедна и ограничена, является то, что именно в этой области индивид испытывает страдание и неудовлетворенность жизнью. В семьях также страдание четко свидетельствует о применении обедненных и ограниченных моделях опыта. В контексте' психотерапии семьи работают те же принципы Метамодели. Одновременно возникает, по крайней мере, одно серьезное осложнение: система семьи – это непросто набор моделей отдельных членов семьи. Конкретно, в придачу к модели мира, которой располагает каждый член семьи, семья располагает общей для всех членов моделью мира и самих себя в качестве семьи, а также определенным способом взаимодействия. В рамках своих моделей каждый из членов семьи располагает моделью модели общей для всей семьи, моделью самих себя как части семейного целого. Чтобы составить ясное представление о том, насколько сложна даже семья, состоящая из трех человек, рассмотрим следующее:

Предположим, что мы обозначили членов семьи буквами А, Б и В. В такой семейной системе имеются следующие перцепции или модели (минимальное число:

модель члена А о самом себе; модель члена Б о самом себе; модель члена В о самом себе; модель члена А о самом себе и Б вместе; модель члена А о самом себе и В вместе;

модель члена А о самом себе и о Б и В вместе; модель члена А о Б и В вместе; модель члена Б о самом себе и А вместе;

модель члена Б о самом себе и В вместе; модель члена Б об А и В вместе; модель члена В о самом себе вместе с А;

модель члена В о самом себе вместе с Б; модель члена В об А и Б вместе; модель члена В о самом себе вместе с А и Б.

Проблема, связанная с выбором стратегии психотерапевта, заключается в выявлении ложных и истинных моделей. Мера конгруэнтности моделей семейной системы, которые, по мнению каждого из членов семьи, являются общими для остальных членов семьи, – все это сложности, не встречающиеся в индивидуальной психотерапии.

В настоящее время мы работаем над эксплицитной расширенной Метамоделью для работы с семейными системами, в которой названные осложнения принимаются в расчет.

В данной главе мы описали ряд техник, взятых нами из различных признанных форм психотерапии. У людей есть целый ряд репрезентативных систем, одна из которых – язык. Каждая из этих систем производив от полной совокупности опыта, которым располагает индивид, – его референтной структуры. Благодаря тому, что эти техники позволяют восстановить старые или создавать новые референтные структуры, каждая из них представляет собой вызов существующей модели мирз у пациента, а значит, и расширение и обогащение этой модели. Далее, мы показали, что каждый из этих инструментов можно интегрировать с техниками Метамодели, в результате чего вырабатывается эксплицитная стратегия психотерапии. Одна из целей, которые мы ставим перед собой, состояла в том, чтобы показать, каким образом интеграция техник Метамодели и конкретных техник различных направлений психотерапии придает тем и другим непосредственность, а следовательно, и действенность. Предлагаем вам подумать над тем, каким образом инструменты Метамодели могут помочь вам улучшить, расширить и обогатить свои навыки человека, идущего на помощь другому человеку, и помогут тем самым двинуться вперед по дороге, ожидающей любого ученика чародея.