— Будьте осторожны, — Май поднялась на ноги. Боковым зрением увидела, как Тигрица слегка кивнула. — Лас, попроси, чтобы вам выдали телефоны. Позвоните мне сюда, чтобы выпустили без задержки. И пожалуйста, держите меня в курсе. Сколько времени это займёт?

Хеваин поднял голову.

— Думаю, часов восемь — в одну сторону. Ну и осмотр на месте. Территория формально ничья, проблемы могут быть только с населением острова. Но остров должен быть необитаем.

Когда они ушли, Май вопросительно взглянула в глаза Тигрицы.

— Растёшь, котёнок, — отозвалась та серьёзно. — Не знаю, могу ли я высказаться.

— Можешь.

Реа улыбнулась.

— Ты поступила правильно. Что там у тебя за встреча? Можно полюбопытствовать?

Майтенаринн пожала плечами.

— ММТ хочет выслать экспертов для осмотра моего телефона. Обслуживание по высшему разряду.

Тигрица усмехнулась.

— Да уж… Ну ладно, пусть. Пойдёшь туда?

— Схожу ненадолго. Устала я, Реа. Можно, потом здесь посижу? Нужно подтвердить визы для Лас и Хеваина.

— Разумеется. У нас ещё партия не окончена, доиграем после.

Весь путь в аэропорт Лас молчала. Хеваин извинился, зашёл в небольшой магазинчик в здании аэропорта — купить запасные кассеты и аккумуляторы. Лас последовала за ним, не издавая ни звука. Звонок Майтенаринн — и через десять минут все вопросы въезда-выезда были решены. Вопросов им не задавали, стали необычайно почтительны. Хеваина это смущало, Лас-Таэнин — немного утомляло. Она, не без опасения, ждала расспросов. Но Хеваин ограничивался только простыми репликами — всякий раз спрашивая, нет ли у его спутницы каких-либо пожеланий.

Лас-Таэнин никогда не летала самолётами. Если честно, ей было немного страшно. Но Хеваин только посмотрел ей в глаза и ответил, без капли насмешки.

— Я догадываюсь, тахе-тари. В первый раз всегда страшновато. Если что-то потребуется, прошу вас, тут же говорите.

Ласточка кивнула. И молчала всю дорогу. Хеваин общался за неё — персонал самолёта вопросов не задавал. Одежда спутницы Хеваина была достаточно красноречива, равно как и выездные документы, заверенные Утренней Звездой Тегарона.

Через три часа «Сокол» приземлился в аэропорту Тан-Каоти, большом городе, столице давнего союзника Тегарона по множеству войн, республики Каоти. Полчаса езды в порт.

— Нет, — Ласточка неожиданно потянула Хеваина в сторону от причалов, где стояли, готовые устремиться куда угодно, серебристые «Молнии». — Не на этих.

Хеваин был в растерянности. Море было спокойным, но прогноз обещал через девять часов начало волнения, до трёх баллов. Что задумала Лас? Пойти к острову на парусном судне? По пути черноволосая зачем-то затащила Хеваина в одну из забегаловок и шепнула, чтобы он взял пива. Указала, какого. Хеваин стоически вытерпел — пиво было омерзительным. Опять же, по указанию Лас, оставил треть кружки недопитой, бросил в неё крохотную медную монетку — часть сдачи.

В конце концов, они отошли к самым дальним пирсам, и Хеваин стал даже опасаться за их жизни. Очень уж здесь было не по себе. И «Скорпион», который ему выдали, не казался достойной защитой.

Минут через сорок откуда-то со стороны города, из-за спины, послышался голос. Тегарский, с необычным акцентом.

— Я ждал не вас.

— Ma es matafann ka, — тихонько пропела Лас, извлекла «конька» и подняла над головой. — Vinnt adva Aef-tan Mense.

— Es foar tan es mare, — отозвался голос и перед путешественниками возник человек лет сорока, едва выше ростом Лас-Таэнин, явно моряк — одеждой и походкой. — Значит, это правда, — продолжил он на Ронно.

— Em suant Taegaro? — поинтересовалась Ласточка.

— Тегарский? Знаю, но плохо, теаренти, госпожа, — наклонил голову их новый знакомый. — Дайнакидо не сможет прийти?

— Я буду переводить, — шепнула Лас-Таэнин молча наблюдающему Хеваину. — Duamt Ronno, tara ei, Ves Ronno eisa.

— Слушаюсь, теаренти.

— Дайнакидо-Сайта эс Фаэр умер, — Лас склонила голову. — Нам нужна помощь. Нам и той, которой он оставил это, — она ещё раз показала камень-талисман.

— Да избегнет Пучины, — их новый знакомый встал на колено и поднялся. — Идёмте. Клятва Восьми не разрушается смертью. Я в вашем распоряжении.

К великому изумлению Хеваина, их новый знакомый (имени он не назвал и Лас пояснила, что так и должно было быть) предложил взойти на борт «Дельфина» — вполне современного, быстроходного корабля. Лас сообщила, каким временем они располагают. «Капитан», как мысленно называл его Хеваин, кивнул, посмотрел на карту и ответил.

— Четыре часа ходу, теаренти. Я знаю этот островок. Он давно уже необитаем. Проклятое место.

— Четырнадцать лет и три месяца? — спросил Хеваин. Лас перевела вопрос.

— Да, — согласился «Капитан». — Откуда вы знаете, теариан?

Хеваин прижал ладони ко рту. «Капитан» кивнул.

— Понимаю. Что ж, я редко ошибаюсь в людях. Вы несёте надежду, хотя я не знаю пока — кому. Отчаливаем через десять минут.

— …Мне можно вести съёмки? Звонить? — шёпотом спросил Хеваин. Лас кивнула.

— Я скажу, когда будет нельзя, — пояснила она. — Пожалуйста, выполняйте мои указания сразу же. Это важно.

— Слушаюсь, тахе-тари. Я позвоню Май, что мы отправляемся.

Май почти безразлично подписала бумаги, дающие экспертам ММТ право на исследование телефона. Глава корпорации, Эстеремаи Таккуар-Та оказалась высокой, длиннолицей, желтоглазой, с короткими волосами снежно-белого цвета. Неожиданно худощавой, если не сказать — тощей. Едва Майтенаринн, в диадеме Утренней Звезды, вошла в «склеп», Эстеремаи изменилась в лице и глубоко поклонилась.

— Мой сын рассказывал о вас, Светлая, — произнесла она, продолжая держать голову склонённой. — Я не поверила ему. Теперь — верю.

Май, ощущая бесконечную усталость, прикоснулась к её щеке.

— Не спрашивайте, откуда у меня это, — попросила Майтенаринн, когда немного ошалевшие эксперты ММТ были выпровожены в соседнюю комнату, где к их услугам было достаточно аппаратуры. Вдобавок, охрана Университета и следящие камеры Чародея. — Я не смогу ответить.

— Я не стану спрашивать. Мой сын работает в одном из самых перспективных наших отделов. После визита в Тегарон… два дня назад, ему пришло в голову множество странных, я бы сказала — бредовых идей. Он утверждал, что взгляд на вас помог ему… придумать всё это. Я только что увидела то, что ему привиделось, Светлая.

— Расскажите, прошу вас, — предложила Светлая, когда их с Эстеремаи и её секретарём препроводили в комнату совещаний, для особо важных гостей. — Расскажите, зачем ваш сын… удостоил нас визитом.

— Увидеть вас, Светлая, — почтительно ответила Эстеремаи. — Прошу вас о снисхождении… я считала рассказы о Тёмной луне вымыслом.

Май не подала вида.

— За последнюю неделю многое из вымысла стало явью. Расскажите мне о вашей стране.

Эстеремаи кивнула. Она была настолько робкой… что Майтенаринн не могла поверить, что сидит бок о бок с «акулой», одной из тех немногих, что полностью определяли, какими технологиями, в какой мере и кто именно на планете будет располагать. Не все осмеливались перебегать ей дорогу.

Она рассказывала. Светлая слушала её с пристальным вниманием, задавала вопросы, никоим образом не относящиеся к самой Эстеремаи или её детищу, ММТ.

— Я прошу меня извинить, тахе-тари Эстеремаи, — произнесла Светлая, вставая. — Могу ли я поговорить с вами немного наедине?

Они отошли, оставив секретаря одного, у множества почти нетронутых блюд и бутылок.

— Прошу сообщить вашему сыну, что путь, которым он улучшает развёртку, тупиковый. Если ему интересно, я сообщу подробности, — заметила Светлая. Эстеремаи потребовалось немало усилий, чтобы выслушать это, не потеряв самообладания.

— Если он взамен обратит внимание на интерференцию в фантомных контурах, ответственных за согласование частот — подробности сообщу при необходимости — то через три-четыре года вас ожидает серьёзный прорыв.