«Поскорее бы хоть что-то решилось, – думал Тэрцо. – Уж лучше хорошая драка, чем это бесконечное ожидание. Утренний туман не даст врагам нас обнаружить. Но ведь и своим труднее будет найти. А когда солнце разгонит туман, то оттуда, со скал, мы будем видны как на ладони».

– Проклятье! Мы, кажется, совсем заблудились в этом тумане.

– Не ной, Тэрцо. Я слышу прибой справа. Значит, мы правильно идем... Только смотрите под ноги... Ты куда пропал, Ду?

– Да здесь я, здесь... А вам не кажется, господа, что мы потеряли тропинку? Объяснишь ты нам наконец, Ахмет, за каким чертом мы сюда...

– Не богохульствуй, Ду. И потерпи. Всему свое время.

– Так где она, Пончес?

– Н-не могу знать, ваша милость... Вот, только что каталась верхом возле дома. – Слуга жалобно шмыгнул носом. – Я как заметил, что она долго не появляется, побежал посмотреть, не случилось ли чего. Вдруг ее опять лошадь... того...

Родриго нервной походкой направился туда, куда махнул рукой Пончес.

«Так и есть. Свежий след подков. Два круга вокруг дома, а потом на большую дорогу».

– Да я тебе собственноручно шею сверну, собака!.. Ты что, разбудить меня сразу не мог?!

– Простите, ваша милость. Я боялся вас рассердить... Как только... Мы сразу вскочили на коней и обшарили всю округу. Может, еще раз все прочесать?

«Ничего они не прочесывали. На земле следы только ее лошади... Упустили, ленивые ублюдки!»

– Поди вон! – Родриго развернулся и отправился обратно на постоялый двор. По дороге с силой пнул оказавшуюся у него на пути собаку. Та с визгом уползла прочь. Полковник сплюнул и вошел в дом.

«Почему она сбежала? Чем я ей был неприятен? Чем обидел? – Родриго не мог прийти в себя от неожиданности. – Неужели эта девчонка всерьез считает, что я ей не ровня? И дернул меня черт вчера сказать, что мои родители из простых галиссийских идальго. Это, наверное, сильно уронило меня в ее глазах... Тоже мне, потомственная знать, баронесса в седьмом поколении... Разве ей мало того, что мой дядюшка по матери – вице-король Неаполя, а сам я теперь его стараниями полковник армии? Какое самомнение! Счесть, что я ее не достоин, и уехать, даже не попрощавшись... Высокомерная дрянь! А я ведь даже думал просить ее руки...»

Поднявшись к себе в комнату, он закрыл дверь и запер ее на щеколду. Растерянность и досада на самого себя. Никого не хотелось видеть.

– Куда ты ее спрятал? Говори по-хорошему, щенок, иначе я тебе мозги вышибу! – Холодное дуло пистоля уперлось ему в затылок.

– Да как ты смеешь?! – возмущенно взвизгнул дон Родриго... и получил ногой в пах.

Задохнувшись от боли, он не мог даже вскрикнуть. Ноги подкосились, и полковник упал на пол. Ему придавили спину коленом.

– Ты, что ли, Родриго де Овандо? – напавший говорил на немецком.

«Мужлан. Ты ответишь за это! Еще никто не осмеливался так со мной обращаться». Для крика не было воздуха в легких, и Родриго осталось только мысленно ругаться.

– Ну? Будешь ты отвечать или мне сходить за переводчиком? – На правую руку Родриго, потянувшуюся в сторону шпаги, обрушился удар пистолетной рукоятью.

«Как больно! Собака! Я же теперь совсем не чувствую свою руку... О боже! Кто этот негодяй и что ему нужно?»

– Если будешь молчать, я тебя просто зарежу. Я знаю, ты прекрасно понимаешь по-немецки... Так что, будем говорить?

– Да, – выдохнул дон Родриго.

– Вот и хорошо. – Матиш облизнул потрескавшиеся губы и уселся прямо на спину испанца. – С тобой была девица. Некая Мария... Так?

– Так.

– Где она теперь?

– Каналья! Да как ты смеешь... – Родриго закашлялся, получив по ребрам пистолетной рукоятью.

– Повторяю вопрос. Где она?

– Не знаю. Да что вам...

Еще один удар.

– Испанцы что, все такие тупые? – вздохнул Матиш. – Слушай: я задаю вопросы, ты на них отвечаешь. Если не отвечаешь, тебе от этого хуже. Разве это трудно усвоить?

– Пончес, Альваро! На по... – завопил наконец Родриго, набрав воздуха в легкие. Но новый удар рукоятью по ребрам прервал его крик. Теперь он мог только хрипеть.

В дверь постучали.

– Открой, Матиш. Это я, Ульбрехт.

– Уф... А я уж думал... – Матиш подошел к двери и открыл щеколду. – Ну, как там дела?

– Ее нигде нет. Хозяев постоялого двора и всех слуг этого мальчишки мы загнали в погреб.

– Сопротивление было?

– Да, – скривился Бибер. – Двоих пришлось заколоть. Остальным хватило и тумаков... Милош сейчас их сторожит, чтоб никто не сбежал... Этот рассказал что-нибудь?

Родриго попытался встать, но, получив удар ногой в копчик, содрогнулся от боли и снова распластался на полу.

Матиш покачал головой.

Снизу послышались шаги. На лестнице появился Милош.

– Подлец Питти сбежал... Бросили меня там одного, идиоты! Я ж не могу за всем уследить.

– Испугался, бедняга, наших методов. И теперь мы без переводчика, – сокрушенно вздохнул Матиш.

– Не беда. Пока он еще был с нами, я допросил одного. Отделал его так, что он все-все рассказал. Мария от этого испанца сбежала, – кивнул Милош на лежащего на полу полковника Родриго. – Слуги это подтвердили. Правда, Жакомо как-то вяло переводил. Слова стал подбирать, словно скрыть хотел что-то, собака...

– Понятно, почему он сбежал. – Матиш укоризненно посмотрел на товарища. – Ты и его решил с пристрастием допросить, так?

– Ну да, – потупился Милош. – Ну так я ж все разузнал! Она и правда сбежала. Сделала вид, что собирается прокататься на лошади с утра, выехала за двор и ищи-свищи... А этот молодой хлыщ взбесился. Наверное, не вынесла она его общества, вот и...

– Все так? – обратился Матиш к Родриго, который в этот момент пытался привстать.

– Да.

– А куда она убежала? В Венецию? Или еще куда?..

Родриго покачал головой.

– Отвечать, когда тебя спрашивают! – Бибер пнул испанца ногой в живот.

Милош сморщился:

– Лишнее. Он наверняка не знает... Или знаешь? – И инквизитор за волосы приподнял голову полковника над полом.

– Не знаю... Богом клянусь, что не знаю...

Матиш отпустил Родриго и вытер руку о штаны.

– Ладно, поехали. Здесь мы больше ничего не узнаем. Надо прочесать тракт, расспросить, не садилась ли она на один из паромов, соединяющих Венецию с берегом.

– А с этим что делать? Так оставим или... – Ульбрехт выразительно провел пальцем по горлу.

– Вот еще! Буду я мараться из-за какого-то сопляка... Пошли. Надо спешить.

Хлопнула дверь. Проскрипели сапоги по лестнице. Звук удаляющихся лошадиных копыт. Где-то далеко, внизу, под выкрики Пончеса, слуги ломали дверь, за которой их заперли Ульбрехт и Милош. Дон Родриго, беспомощно распластавшись на полу, плакал от досады, обиды и боли.

Сначала она заметила три белые скалы. Потом, неожиданно вынырнув из тумана, появилась бухта. Корабль – небольшой, почти плоскодонный, стоял у самого берега. Какие-то люди весело смеялись, сгрудившись над дымящимся котелком. Один из них, увидев ее, встал и пошел навстречу. Он был одет в потертый халат, когда-то выглядевший богато. Босой. С непокрытой головой. Редкая седая бородка. Открытое приветливое лицо.

«Ну, вот и все. Я нашла их».

Она соскочила с лошади и пошла ему навстречу. Остановившись перед ней, он секунду стоял молча, словно изучая. Добрые, словно бы все-все понимающие глаза.

– Ты Мария?

– Да.

Он грустно улыбнулся. Из-под полы халата вылетел, сверкнув на утреннем солнце, ятаган. Удар по горлу

Она даже не успела вздохнуть. Только удивленно смотрела на его решительное и в то же время умиротворенное лицо.

«Может быть, Ахмет хотел именно так?» Небо в осенних перистых облаках. Возбужденные крики. Кто-то, склонившись над ней, трясет за плечи... Темнота.