— Скаут вечно голодный.

— Щенки всегда хотят есть. И растущие мальчики тоже. — Джо взлохматил волосы мальчика. — Доедай.

— Как у тебя прошел день? — спросила, будто невзначай, Марти, разрезая ножом ветчину на тарелке.

Сердце его чуть не остановилось, когда он услышал этот простой вопрос. Сколько времени уже прошло с тех пор, как это хоть кого-то интересовало? Пальцы его стиснули вилку.

— Замечательно.

Последовала долгая тишина. Он слышал, как звенит посуда, тихонько возится Кода, а Скаут шумно дышит рядом с ним.

— Э-э-э… А как у тебя? Как прошел день? Марти улыбнулась ему, от глаз разбежались крохотные морщинки, а сами они засверкали золотыми искрами.

— Хорошо. Я работала с опытным учителем и чаще общалась с ребятишками, чем разбирала и переписывала бумаги.

Она остановилась на секунду, как будто сказала слишком много. Он кивнул и задал следующий вопрос:

— И что же ты с ними делала?

Она, не глядя на него, теребила скатерть.

— Я занималась с одним шестиклассником. Он отстает, но очень старается. — Бросив взгляд на сына, она понизила голос. — У него проблемы в семье. — Потом продолжила:

— Мы читали, я спрашивала его по ходу дела, а он уже мог мне отвечать. — Она сделала глоток холодного чая из своей чашки. — Это очень большое достижение для него.

— Ты говоришь, как прирожденный учитель.

Она пожала плечами, но щеки ее при этом вспыхнули.

— Почему ты не преподаешь? — спросил он.

Она прямо встретила его взгляд, но он заметил промелькнувшее смущение в ее глазах.

— Я не успела получить диплом. Встретила Флинта и… — Она замолчала.

Он сразу понял. Обычное дело. Женщина встретила ковбоя, вышла за него замуж, родила ребенка и так и не смогла закончить учебу.

— Тебе нужно доучиться, — сказал он. Марти засмеялась:

— Когда будет свободное время.

— Когда-нибудь, — повторил он серьезно, — ты получишь диплом и будешь учить детей.

— Папа, — голос Коди отвлек его внимание от Марти, — как прошло твое родео? Ты выиграл?

Джо задумался, пытаясь подобрать подходящий ответ. Картинки родео, такие яркие, отчетливые, волнующие, ворвались в его мозг. Сегодня утром он не сказал всей правды Марти. Он скучал по родео. Но он никогда не вернется туда. Отведя взгляд от глаз мальчика, полных нетерпения, он ответил:

— На этот раз нет.

— А ты побудешь теперь дома?

— Коди, — начал Джо, — я, гм…

— Я обещаю, что буду хорошо себя вести. — Эта отчаянная просьба растопила последний лед, сковывавший сердце Джо. Ошеломленный безнадежностью, прозвучавшей в голосе Коли, он почувствовал, как у него стало тесно в груди.

— Коди, сынок, — мягко сказала Марти, — папа уезжает не из-за того, что ты плохо ведешь себя. Просто у него такая работа.

Джо хотел что-нибудь сказать, чем-то помочь. Но что он мог сделать, как объяснить все Коди? Ситуация слишком деликатная. Если он все испортит, Марти выкинет его из своего дома и из своей жизни.

— Послушай, ковбой. — Джо даже поморщился от своего небрежного тона. Он вертел вилку между пальцами, не зная, как подступить к этому вопросу. — Подойди ко мне, Коди. — Отодвинувшись от стола, он похлопал ладонью по своему бедру.

Мальчик мгновенно обежал вокруг стола и вскарабкался к нему на колени. Он прижался к Джо, такой теплый и доверчивый, словно был настоящим его сыном. Отцовские чувства всколыхнулись в Джо. Его решимость возросла еще больше. Он не допустит, чтобы Коди снова страдал и мучился, — если только это будет в его силах.

— Коди, то, что я уезжаю… на родео… никак не связано с тобой. Это моя работа. Этим я зарабатываю на жизнь.

— Так же, как мама работает в школе? — спросил Коди.

Он улыбнулся мальчику и пригладил его челку, лезущую в глаза.

— Точно. Мы ведь и для тебя стараемся. Глаза Кода удивленно распахнулись.

— Для того, чтобы ты жил в этом красивом доме и у тебя была еда, — объяснил Джо. — Чтобы мама могла ездить на машине. Каждый отец должен работать. Некоторые работают днем, другие по ночам, а я больше всего работаю по выходным на родео.

Марти благодарно улыбнулась Джо.

— Вспомни, Кода, — добавила она, — ты видел, как отец твоего друга, Питера, с портфелем в руках идет на работу? Он работает в конторе.

— А отец Томми полицейский. — Кода сел прямо. — У него есть пистолет, он штрафует нарушителей и ездит в настоящей полицейской машине.

Марти кивнула:

— И он работает по ночам, когда Томми спит. А когда Томми в школе, его отец отдыхает дома.

— А мой папа скачет на быках и диких лошадях. — Кода крепко обнял Джо за шею. — Классно!

Джо усмехнулся и обменялся теплой улыбкой с Марти. Возможно, воспитание детей и не такая уж трудная штука.

— Когда-нибудь и у тебя будет своя работа. Тебе нужно будет работать и зарабатывать деньги, чтобы обеспечить свою семью. Ты говоришь, что хочешь стать ковбоем. Если ты станешь им, тебе придется колесить по всей стране и участвовать в разных родео. Как… мне.

Он заметил, как Марта слегка нахмурилась. Неужели он зашел слишком далеко? Может быть, ему не следовало настраивать Кода, что он пойдет по следам отца — настоящего или вымышленного?

— Значит, ты не сердишься на меня? — спросил Коли застенчиво, зарывшись лицом в его плечо.

У Джо застрял комок в горле, когда он услышал облегчение в голосе мальчика. Флинт Томас! Что же это за отец? Что такого он наговорил сыну, что тот выглядит затравленным, как маленький зверек? Но тут в глубине его души раздался голос, взывающий к нему самому: а не был бы он таким же плохим отцом, останься жив его собственный ребенок? Если еще не худшим?

— Нет, конечно, я не сержусь на тебя, малыш, — ответил Джо.

Ему хотелось сказать еще что-нибудь. Коди так нужны были теплые слова, утешение. Он хотел ему сказать, что уже ничто не сможет оторвать от него этого ребенка, что он всегда будет к нему возвращаться. И еще ему хотелось, чтобы Марти что-нибудь добавила. Но когда он взглянул на нее, то заметил, что она низко наклонилась над столом и украдкой всхлипывает.

Когда Кода слез с колен Джо, глаза его светились надеждой.

— Ты научишь меня кататься на лошади? — спросил он Джо.

— Ну, гм, наверное, да. — Взгляд его снова поднялся к глазам Марта. Они были широко открыты, все тело напряжено. Понятно. Снова промах. Теперь она его убьет. — Только давай мы сначала подождем, когда разрешит доктор и согласится мама.

Кода с надеждой повернулся к ней:

— Можно, мам? Можно папа меня поучит?

— Пока нет, — сказала она. Голос ее был ломким, как сухие ветки. — Садись доедать, малыш. — Она посмотрела Джо прямо в глаза. На этот раз он прочитал в ее взгляде что-то враждебное. Опять он переступил невидимую черту.

Когда же он, наконец, поймет, как правильно поступать?

— Все, больше никаких историй, — произнесла Марта с усталой улыбкой, закрывая книгу про ковбоев и кладя ее на столик рядом с кроватью. Кода насупился:

— Но, мама…

— И больше никакой воды. Ты выпил уже столько, что можешь уплыть ночью. — Она ласково взъерошила его волосы, и он забрался, шурша простынями, под одеяло.

Джо стоял у кроватки, наблюдая, но не вмешиваясь в священный ритуал укладывания спать. Марта взглянула на него. Одной рукой он придерживал за ошейник Скаута, выбивавшего хвостом дробь по полу, а в другой держал чашку Коди с нарисованным на ней Винни-Пухом. Она улыбнулась: так велик был контраст между его темными, обветренными пальцами и яркой, блестящей детской чашкой.

Почему-то она ожидала неловкости, натянутой атмосферы. Но присутствие Джо в их доме оказалось удивительно естественным. Ее сын весь вечер улыбался, смех, которого она почти не слышала со времени своего развода, разливался по всему дому. Джо говорил только то, что нужно, стараясь успокоить и утешить Коли. Он как-то легко и незаметно вошел в их маленькую семью.