Написал заметку на 1500 знаков про школьную стенную печать и интервью с Тимофеичем оформил в виде статьи. Заметку отправил в «Молодость Сибири» и в «Комсомолку», а интервью предложил «Учительской газете». Дело в том, что я в интервью сделал акцент на проблемах школьного хозяйства, а не на общих округлых разговорах. «Молодежка» уже откликнулась. На той неделе звонил какой-то дядька и спрашивал адрес школы, фамилию директора, фамилию председателя комитета комсомола. Говорит, что, возможно, статья в конце ноября войдет в номер. Хотят её в рубрику агитации и пропаганды вставить. Даже гонорар пообещали.

     Пятого октября получил свои первые деньги в этой жизни. Сорок рублей, как договаривались, Петрович выдал мне с тяжёлым вздохом. Да, получать меньше, чем раньше, это очень неприятно. Зато полмесяца дома сидел.

     Получку пока ни на что тратить не стал, отложил про запас. Правда, купил домой тортик за два двадцать, обмыли с роднёй, как говорил Геша из старой доброй комедии – «Дай бог, не последняя»[65]. Через четыре дня получу уже 120. Будет у меня уже солидное накопление – 160 рублей.

     С началом сезона снегопадов работать стало на порядок сложнее. Двух часов пока хватает, но если вдруг всю ночь будет сыпать, то всё, школу придётся пропускать. Ладно, как-нибудь выкручусь.

     Вадик присел на уши к своему брательнику, который в универе учится. В результате Валерка принес и новых Квинов, и Дипов, и Цеппелинов. Квины пошли на ура. «Man On The Silver Mountain» с Ричи Блэкмором вообще привел Коновалова в восторг.

     Он же выдал идею – сделать в школе вечер современной музыки с танцами и буфетом. Ну, на счёт буфета, это он загнул, а вот скачки под видом лекций вполне можно протащить. Надо будет с Кузьминичной переговорить на эту тему… Нет, сначала на комитете комсомола предложу нашим девочкам-припевочкам. Я думаю, они будут такой идее рады.

     После Хельсинского совещания наши перестали глушить «вражеские голоса», а значит надо бороться с их влиянием на неокрепшие умы молодёжи. И информация здесь самое сильное оружие. Так что идея лекций о современных западных исполнителях должна пройти. Танцы, как способ привлечь внимание, тоже логично вписываются в общую идею. Придется конечно, с ментами договариваться о дополнительном наблюдении, ведь танцы без драк не бывают, но это решаемо.

     «Сибирь» по одному матчу выиграла у ЦСКА, «Спартака» и «Крылышек», а вот динамовцы раскатали наших в пух и прах. На играх в Москве «Сибирь» продула вообще все матчи, даже в ничью ни одной игры не свела. Мой авторитет как грамотного спортивного аналитика поднялся еще на пару ступенек.

     Всё вроде бы. Все стороны жизни проверил, всё записал. Пора и в койку, завтра опять за лопату ни свет, ни заря.

     Вечером десятого ноября мы с Тришиной, как обычно болтались по нашему микрорайону. Воздух в лучах фонарей искрился радужными чешуйками. Ленка трепалась про своих очередных поклонников, которые посвящают ей вдохновенные симфонии и кантаты, как она их всех посылает потому, что ей надо деньги зарабатывать. И так без перерыва бла-бла-бла, бла-бла-бла и бла-бла-бла…

     Я её не прерываю. Мне просто приятно смотреть на её правильно слепленное лицо: прямой короткий нос, тонкие черные брови, выразительные карие глаза, крупный рот с чуть припухшими губками – красота! Иду и любуюсь.

     - Эй, Борька, ты уснул что-ли на ходу? – Лена дёргает меня за рукав куртки, - совсем не слушаешь, что я тебе говорю?

     - Извини, просто немного залюбовался твоей неземной красотой. А что ты говорила?

     - Тогда прощаю. А для тупых повторяю. Во-первых, тебе надо купить модную оправу «репортёр» или «дипломат», а, во-вторых, у меня день рожденья через неделю. Что бы никаких дел на следующую среду не планировал. Мне надо будет знать твоё мнение по одному вопросу.

     - По какому ещё вопросу?

     - Это пока секрет.

     - Какая ты интриганка! А кто ещё будет?

     - Предки будут, Ритка с третьего этажа, помнишь, я вас летом познакомила? Еще два паренька, но ты их всё равно не знаешь.

     - Рита, это смешливая такая, да? Да, помню. Вот, что тебе подарить? Ты же у нас девушка непростая, а с изысканным вкусом, и высоким интеллектом.

     - Да, я такая! Вот уж не знаю. Что подаришь, то и хорошо. На счет оправы, один мой знакомый как раз продает, тащи 20 рублей и будет тебе счастье, а то когда еще на балку соберешься. Ну, что? Еще кружок пройдём, или по домам?

     Мы делаем ещё одно завершающее кольцо и у дверей её подъезда я прощаюсь, занятый новой проблемой. Купить достойный подарок Лене задача не простая. Тут мне даже опыт Григорича не пригодится.

     …

     Среда наступила внезапно. Сразу после школы рванул на рынок и купил семь роз, на упаковку решил не тратиться, просто попросил завернуть в три газетки, чтобы не заморозить. Цветочки – цветочками, но надо и что-то вещественное. Напротив рынка – галантерейный магазин «Синтетика». Два года, как открылся. Поначалу, для привлечения покупателей немного отличался от остальных подобных. Сейчас уже нет. Выбор, как везде, не велик. Бижутерия, это раз. Она у нас бесхитростная и непритязательная. Мягкая игрушка, тут девушки разделяются на две партии – ярых сторонниц и столь же ярых противниц всех этих мишек-собачек. Леночка, как девушка практичная, относится ко второй. Остаётся тогда только галантерейное что-нибудь. Вот и куплю симпатичный дамский бумажник. Они сейчас грубоваты, но Лена у нас денежки любит, поэтому будет в тему.

     …

     - Классные розы! - Леночка на удивление бурно прореагировала как раз на цветы, - раздевайся и проходи в зал, я пока в вазу их поставлю. Она чмокает меня в щёку и убегает с букетом на кухню.

     В зале, во главе праздничного стола восседает глава семьи Александр Семёнович Тришин. Седовласый мэтр новосибирской живописи рассказывает про то, как в сентябре этого года он с Николаем Грицуком[66] творил в Гурзуфе.

     - Боря, здравствуй, проходи, садись – рукой с зажатой в ней трубкой Тришин указывает мне на место за столом, - что-то ты припозднился. Мы тут уже один тост за здоровье именинницы прослушали. А раз ты опоздал, то теперь с тебя следующий.

     - С огромным удовольствием, Александр Семёнович, только мне в бокал налейте чего-нибудь.

     - Что значит чего-нибудь! Я тебе сейчас налью исключительный напиток. Как раз перед твоим приходом я рассказывал, как мы с Грицуком ездили в винодельни Нового Света и там приобрели по паре бутылок вот этого вина. Называется «Кокур». Он берет бутылку и, покачивая в такт зажатой в ладони трубкой, с пафосом читает надпись на этикетке: - «Вино бледно-соломенного цвета, с ароматами мёда, полевых цветов, мандариновой цедры и лимонной полыни. Вкус яркий, выразительный, с легкой горчинкой и освежающим финалом».

     - Вот поэтому я скажу тост как раз на эту тему. Говорят, что в Грузии есть древняя песня со словами «чтобы в жизни было всё, кроме трёх вещей – бедности, одиночества и пустого бокала». Так выпьем же за то, чтобы у Леночки всегда водились деньги, чтобы её не забывали друзья, и чтобы они всегда пили прекрасное вино за её здоровье!

     Мне даже самому понравилось, как я витиевато выступил. Немного пошло, но я помню, что Ленкин папа любит и сам краснобайствовать, и ценит чужие цветастые выступления.

     - Это сейчас в школе такому красноречию учить начали? – довольным тоном замечает глава стола и доливает свою стопку чем-то темно-янтарным, скорее всего, коньяком.

     Остальные присутствующие поощрительно хлопают в ладоши. Среди тех, про кого мне Ленка рассказала, вижу за столом ещё пару незнакомых парней явно из мажоров. Один – лет двадцати двух, высокий, с усами «тракер»[67] в светло-сером пиджаке и пёстрым платком вместо галстука. Второй - постарше, в джинсовой рубашке, без усов, но с голубыми глазками и рыжими локонами до плеч.