- Мороженое сразу принести?
- Попозже, пожалуйста, мы пока с горячим разберёмся.
- Тогда сами подходите, скажете: - от Гали за мороженым, а то мне некогда за всеми смотреть.
Еще час в «Лире» пролетел незаметно. Потоптались под местных лабухов. Я рассказал Жанне, как организовал дискотеку на заводе и как здорово всё у нас получилось. Насколько классный звук через квадрофонию мощнее накрывает. Она мне рассказывала про московские обычаи, что модно, что не модно у московской молодёжи.
Около половины одиннадцатого креманки из нержавейки освободились от мороженого. Жанна, вызовом стреляет в меня глазом и, отбросив прядь со лба, говорит:
- Пора по домам. Моя бабушка беспокоиться будет, я же не думала, что мы так засидимся.
- Нет, - говорю, - милая Жанна, по домам это хорошо, но как истинный джентльмен, я не могу тебя не поматросить. Сейчас поедем. Наверняка же здесь рядом можно тачку поймать. С этими словами я затыкаю бутылку пластиковой пробкой и направляюсь в гардероб.
- А бутылку то зачем? – спрашивает почему-то моя спутница.
- Как зачем? – удивляюсь я. –Сейчас я провожу тебя до дома. Ты, как воспитанная девушка, пригласишь меня на кофе. Я, как не воспитанный провинциал, не откажусь. Кофе это прекрасно, но шампусик будет ещё лучше. У тебя мы с тобой эту бутылочку и прикончим. К тому же я сегодня несколько кассет на Горбушке прикупил. Высоцкий, «Машина Времени», австралийские рокеры какие-то. Послушаем. У тебя же есть дома кассетник?
- Нет, ну каков же нахал! С кассетником то, как угадал? – смеётся Жанна, но от идеи не отказывается.
Крупные как бабочки снежинки медленно опускаются из глубин космической бездны на ночную Москву. На улице стало ещё теплее. Мы с Жанной медленно движемся по Бульварному Кольцу. Я без умолку травлю анекдоты, привязывая их к реалиям этого времени. Моя девушка с готовностью хохочет над каждой моей репризой. Светлая прядка волос падает из под вязаной шапочки прямо ей на глаза. Милым движением руки она прячет её обратно и вопросительно смотрит на меня
- Фу, уморил! Чуть не лопнула от смеха… Жаль, но мы уже пришли… Вот тут я и живу... Как ты там говорил? Предложу тебе чашечку кофе? Ну, вот, предлагаю. Давай, заходи, без всякой там богемности и столичности.
– Чашечка кофе будет очень кстати, мадам.
- Пошли, месье, так и быть угощу. Кофе у меня самый обычный, зато есть отпадный диск Эллы Фицджеральд «Take Love Easy», говорят, что последний, хотя на нём написано, что выпущен в 1973 году. Купила по совершенно забойной цене, но оно того стоит. И ты тоже обещал какой-то новый музон.
- Классно! Всегда мечтал послушать Эллу в виниле, а не на плёнке. – Я продолжаю нести околесицу, а сам с замиранием сердца, жду развития событий. - Веди, я хочу кофе и джаз в компании красивой московской девушки!
Широкая парадная лестница, мраморные ступени и жёлто-коричневые клетки кафеля на полу. Мы поднимаемся на третий этаж и останавливаемся перед высокими филенчатыми дверями с толстым слоем белой краски. Над звонком – табличка с фамилиями жильцов. Квартира же коммунальная, из бывших господских хором. Скрип ключа в замке, темный коридор. Свет только от полосок под дверями. Мы шумно возимся с одеждой.
Жанна делает круглые глаза и прикладывает к губам палец. Я, выражая полное понимание, отвечаю таким же жестом, при этом еще и руками развожу. Девушка не выдерживает и сдавленно хохочет. Что-то падает со стены.
- Жанка, не шуми, не мешай людям спать – раздаётся старческий голос из темноты коридора.
Скрип двери, яркий электрический свет на мгновение заливает коридор, мы входим в маленькую не больше девяти квадратов, комнатку. Лёгкий запах польских духов «Być może» и бумажной пыли, не проветренного с утра помещения вызывают далёкие воспоминания о прежней, еще не случившейся жизни.
- Посиди пока здесь, я кофе займусь, - Жанна, включив старенькую «Ригонду» уходит, оставляя меня в одиночестве.
Элла Фицджеральд печально поёт о несчастной любви. Через несколько минут кофе готово. Мы немного болтаем, немного танцуем, много целуемся, потом снова болтаем. Свет гаснет. Занавес.
Eё губы были нежными и теплыми. Она умела ими пoльзoвaться. Мoжeт быть Жанна не была опытна, но толк в пoцeлуях знала. Мои поцелуи постепенно перешли от губ к более укромным уголкам. Первой в тёмный угол летит юбка, за ней следуют блузка и комбинашка. Ещё несколько минут и моя рука уже играет влажными кудряшками, пытаясь проникнуть в горячую глубину...
Вот это знакомство мне дало гораздо больше, чем пьянка со студиозусами.
…
- …Товарищи пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэропорту «Толмачёво» города Новосибирска. Температура за бортом -15 градусов Цельсия, время 19.15. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Сейчас будет подан трап. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки судна.
Народ как всегда, торопится, хотя стоять в узких проходах, подпирая головой багажные полки, удовольствие небольшое. Я остаюсь сидеть, всё ещё перебирая события.
…
С Самаровичем общался тоже. На следующий день по приезду облазили с ним центр Москвы, по полдня провели в Третьяковке и в Русском музее. Я его вытащил ещё в музей Востока, что явно натолкнуло Пашу на размышления. Его поход в Строгановское доказал, что я был прав на все сто процентов. После этого Павел глубоко задумался над тем, куда же ему всё-таки поступать.
Перед Морозовым тоже пришлось открыться. После экспромта с хоккейным матчем я не мог избежать разговора. Уже перед самым отъездом мне пришлось раскрыть ему тайну своего путешествия вне тела. Беседа закончилась полным провалом. Николай Иванович не смог поверить в возможность такого перемещения. Если честно, я и сам не верю в такую возможность, но факт от этого не перестаёт быть таковым. Он не смог поверить и в предательство советской верхушки. Сказалась армейская привычка к чинопочитанию. Да, генерал, даже генеральный секретарь может быть дураком, да, он может быть тупым, жадным, грубым, но ни как не может быть предателем! Пример начала Отечественной войны никак его с этой мысли сдвинуть не мог. «Все предатели начала войны были скрытые троцкисты, поэтому они были не столько предатели, сколько враги народа», - так он объяснял.
- Я не знаю, откуда ты знаешь то, что нигде не печатается, но то, что ты из «будущего», это ты кому другому рассказывай.
- Хорошо, Николай Иванович, вот давайте я вам еще пару примеров из ближайшего будущего расскажу. О них не только сейчас никто не знает, но и после того, как эти события произойдут, никто кроме спецслужб знать не будет. – Я решаюсь на последний козырь.
– 24 февраля откроется съезд КПСС. На нём в какой-то из дней выступит глава Итальянской компартии Энрико Берлингуэр. Никто пока не ожидает того, что он заявит. Скажет он так: - «ИКП в случае своего прихода к власти не будет выводить Италию из НАТО, не будет проводить национализацию частных банков и компаний …». Называть позже это станут «Доктрина еврокоммунизма».
Через полгода будет еще интереснее. 6 сентября старлей ВВС Виктор Беленко угонит секретный МиГ-25 в Японию и попросит политического убежища в США. У нас скажут, что Беленко из-за неисправности вынужден был сесть в Нагате, а его, якобы, просьбы о политическом убежище - провокация американских спецслужб. На самом деле, это чистой воды предательство. 26 сентября еще один лётчик, по дурости, улетит в Иран, а персы его выдадут КГБ вместе с самолётом.
