Хашер сразу ощерился в счастливом отцовском оскале, тоже на миг забывшись, а потом, недобро отметив взглядом черный хвост Келео вокруг меня, вновь загнул свое:
— Что? Я должен молча стерпеть, что какой-то хлыщ лапает мою дочь? Да еще и темный? Да еще и…
— …мой законный муж! — встряла я, прекращая перечисление прегрешений Келео. И многозначительно добавила: — Истинная пара!
— Истинная? — опешил на мгновение Хашер, затем синюю морду несговорчивого папы дракона перекосило от кривой ядовитой ухмылки: — Что-то мне не верится, что этот… дракон умеет любить.
— Очень даже умею! — отрезал «этот» и многообещающе прибавил: — Если бы не любил, стер бы вас с лица Игаи — и дело с концом. А так терплю уже почти две недели…
— Терпишь? Да что ты вообще знаешь о терпении, желторотый? — выплюнул синий дракон.
— Хашер, я младше тебя всего на сотню лет… — спокойно ответил на очередное оскорбление черный дракон.
Рядом «захрюкал» его отец Карлсон и дядя Дайрон, тихонько подлетевшие ближе к неожиданному развлечению. Ой, вообще-то вокруг собралось слишком много желающих нас послушать. Вон, крыльями уже друг друга задевают, а воевать стало не интересно, в отличие от участия в выяснении семейных отношений.
— На целые сто лет! — не сдавался глава синих драконов. — Можно сказать, решающих, важнейших для накопления опыта, мудрости и…
— Ну-ну, рассказывай, это на те самые, когда ты чуть не снес центральную башню Академии драконов? Решил натянуть на ней свой флаг, чтобы перед юными студенточками выделиться? Да, Хашер? — желчно уточнил Дамрис. — А штормовой весенний ветер в расчет взять забыл…
— Или, — вмешался мой свекор Карлсон Черный, наступая на моего дядюшку черной тучей, — когда чуть война с гоблинами не случилась, ведь группа пьяных в хлам драконов во главе с Хашером Синим решила подшутить над гоблинами. Заморозили дорогу к посольству и хохотали над размахивающими руками и ногами коротышками…
— Или…
— У меня отличная память! — рявкнул Хашер, потемнев чешуей, ему явно стыдно и неловко.
— Пап, это правда… — восторженно заинтересовался проделками отца Тайрен.
Договорить ему папа не дал, окинул нас хмурым взглядом, пыхнул жаром и зло проревел:
— А ваша тройня вообще чуть всю Академию не разнесла! Мне Лейтар такой счет выставил за ремонт корпуса Темных искусств, что на эту сумму новую академию построить можно…
— Есть в кого! — ядовито заметил Дамрис.
— Что? Это не мы, это все он… — с обидой и, как обычно, одновременно возмутились мы с братьями, тыкнув в Келео чешуйчатыми лапами.
Мой муж, забыв про недавнюю вселенскую ярость и обиду якобы «брошенки», снисходительно закатил глаза. Правда, черные жгуты его магии сомкнулись вокруг моей драконицы теснее.
— Ха, я же говорил, что ты мутный дракон и моей дочери не достоин, — быстренько сориентировался Хашер, заставив меня скрипнуть клыками от злости уже на себя.
— Я люблю ее, понял! Люблю больше чести и гордости! Люблю больше, чем саму Тьму и любые сокровища мира! Люблю больше жизни! — в этот раз без злости, пафоса или претензий отчаянно выдохнул мой обожаемый черный дракон, словно потерял терпение и забыл про свои же ограничения.
Хорошо, что крылья сами по себе работали, удерживая меня в небе, а то рухнула бы на землю от полного ступора, крайнего изумления и дичайшего, затмевающего все разумные мысли восторга. Хотя, нет, не рухнула бы, ведь мой любимый крепко держит меня невидимыми «веревками». Развернулась мордочкой к нему, коснулась лапкой черной головы и выдохнула счастливо:
— Келео, мой любимый… истинный…
Мою драконью романтическую сказку испортил раздраженным замечанием Бран:
— Как же я не люблю такое вот соплежуйство: милый, дорогой, любимый…
Терпению Келео, видимо, пришел конец. Развернувшись, он в буквальном смысле разверз вместо пасти настоящую бездну и злобно дунул в морду собственному ошарашенному дяде Мраком. Когда мрак рассеялся, испуганно отпрянувшим в стороны «зрителям» предстал частично лишенный чешуи, весьма сконфуженный Бран.
«Ой, ну хоть почти целый!» — мысленно порадовалась я.
— Да будет мир между нашими кланами и детьми! Дорогие новоявленные родственники! — провозгласил наш глава Карлсон, выдвигаясь вперед и закрывая собой родича в проплешинах.
Дайрон, двоюродный дед Келео, тоже решил добавить свой динар, иронично припомнив:
— Еще какие дорогие, столько драгоценной кровушки нам попили, столько защитных артефактов попортили.
Зато настроение синим, серым, да и золотым с прочими поднял. Еще бы, светлые темным в кои веки досадили!
А глава черных, рыкнув на своих, чтобы уже заткнулись все сомневающиеся, продолжил:
— Мир, я сказал! Дорогие… в общем, уважаемые даны, не откажите, примите приглашение погостить в Черном клан от меня, главы клана и моей семьи, на, можно сказать, общее семейное торжество. Отметим истинную связь наших детей — Келео и Алеры! Выпьем, закусим, отметим…
— Другой разговор. Дан Карлсон, мы всегда за мир, так что летим, чего уж зря клыки сушить… — смягчились Хашер и Майдаш.
Дамрис первым рванул вперед, только его золотой хвост и видели.
— Ну да, ну да, когда нормальный дракон от халявной выпивки и закуски отказывался?! — проворчал восстановивший свою чешую Бран.
— Жениться бы ему, — пробурчал Майдаш, подлетая к Кло и кося на нового родича предупреждающим взглядом.
— Да кто ж этого зануду и жадину в пару возьмет? — «заступился» за родственника Карлсон, не оценив такую «бережливость».
— Тогда понятно, откуда такой склочный характер, — согласился Майдаш, ревновавший свою красивую серебристую драконицу к свободным драконам, кружившим около нее.
— Эй, вы сейчас о ком? — показал клыки Бран.
— О жизни, сынок, о жизни! — ухмыльнулся Хашер, ловко закрыв свою любимую фиалковую драконицу от «конкурентов».
— Хашер, мы с тобой за одной партой в академии сидели, какой еще сынок? — не унимался Бран.
— Так по жизни… — морду главы синих вновь перекосила кривая, ядовитая ухмылочка, обнажив огромные жемчужные клычищи.
Я следовала в тесной родственной группе под крылом мужа и тихонько хихикала, заговорщически обмениваясь взглядами с братьями. На мужа я смотрела признательно и заискивающе. Даже думать не хотелось, к чему бы мог привести мой побег. Боги, спасибо вам, что все закончилось мирно!
Наверное, во избежание очередного «обмена любезностями» между темными и светлыми, Келео прямо в небе открыл огромный портал на территорию черных, чем удивил большинство моих родных. Вновь накрыл меня собой, словно большой тенью, и мы преодолели «пространство и время» первыми, за нами вылетели Майдаш с Кло, братья, Хашер с Фиалой и постепенно все участники столкновения на границе кланов. Было одновременно и весело, и немного неловко перед стражами, когда над высоченными шпилями Черного замка внезапно закружил драконий вихрь, шумный, разноцветный, многоголосый.
Под своды своего нового дома я ступила с колотящимся сердцем, как оно в итоге выйдет? И не зря опасалась! Сначала синие, серые, золотые, зеленые гости полноводной рекой хлынули в Черный замок. Затем мои родные изучили каждый закоулок, каждый коридор и зал и везде мои любимые дядюшки находили изъяны — словно пытались ткнуть Келео мордой в недостатки. То «убогое» жилье не приспособлено для юной, нежной и ранимой девочки Алеры, то еще что-нибудь. Например, Хашер, тайком вытирая капли пота со лба, громко сетовал:
— Чего это у вас так холодно? Неужели на заклинания по обогреву тратиться не хочешь, зятек?
— И со светом беда, наша Алера привыкла к свету, а в вашем черном замке только темных и держать… — добавлял Майдаш под скрип клыков Келео, Карлсона, Дайрена да и других черных.
К счастью, спустя мучительные полчаса, к группе «проверяющих» и «проверяемых» добавился старейший житель замка. Черные облегченно и в предвкушении выдохнули, услышав скрипучий, для меня уже почти родной и любимый, голос старого Онея:
