Жизнь — это любовь!

Утоптанная глинистая тропа, множество грязных босых ног и высокая изумрудная трава. Запястья я уже почти не чувствую, так крепко их связали; ноют сильно вывернутые назад плечи — меня накрепко примотали к толстому длинному столбу, который торжественно и неспешно несут несколько жилистых невысоких дикарей непривычной наружности. Все же две пары рук, сильно вытянутый, с заостренным затылком череп, жвалы вместо рта удивят кого угодно, даже жителя Игаи, с ее разнообразием разумных рас. К моей досаде и разочарованию, бревно низкорослые мужички-страхолюдины несут не на плечах, а на сгибе локтя, отчего я чуть ли не носом землю скребу. И соответственно, мало что вижу.

В зоне видимости появлялось все больше «разнокалиберных» ног — племя с радостными криками спешило присоединиться к главному развлечению под бой бубна и завывание шамана. Наконец, мы добрались до цели — большой каменистой площадки у обрыва, в центре которой бревно, к которому я была надежно примотана, установили, правда не идолом, а в качестве жертвы.

Сердце зашлось от возбуждения и азарта, теперь мне все отлично видно. Лепота! Смуглые аборигены, раскрашенные охрой, сплошь в палочках и завитушках, бусиках и прочей «одежде», ах да, некоторые еще и в юбках из «лопухов» и ожерельях из клыков красуются, радостно суетились вокруг меня. Столб воткнули в щель на каменной площадке для устойчивости. Я пошевелила пальцами ног где-то в метре над землей. Довольно высоко.

Вау, да тут еще и почетный караул — мужчины, вооруженные копьями, причем четырьмя, в каждой руке, выстроились по периметру, образовав специфический, плотный деревянный частокол. Караульные заодно выполняли роль хора — воодушевленно подвывали шаману, который кривлялся в центре, колотя в огромный бубен. Этот прямо вусмерть разрисованный служитель культа буквально оглушал, но в тоже время вызывал зажигательную вибрацию, от которой у меня внутри дрожало еще сильнее. Тем более, женщины и дети сноровисто обкладывали мой столб сухими ветками и поленьями. Ну и нравы у них!..

Наверное, так чувствует себя муха, спеленатая паутиной. Я могла пошевелить только головой. Я уже с опаской смотрела на стремительно растущую кучу топлива вокруг меня. Опять невольно пошевелила пальцами, сомневаясь не слишком ли низко вишу: вдруг огонь сразу же доберется до моих ног. Сдается мне, что туземцы решили не сразу жертву сжечь, а насладиться копчением и ее страданиями. Да-да, жертва — это я, и не простая, а богам племени, которое меня «поймало».

Пляски с бубном ускорялись, в ушах уже гудело, шаман непрестанно молотил бубен. Чтобы самой не впасть в транс, я заинтересовалась толстыми каменными столбами рядом с моим, венчавшиеся вырезанными ликами, а вот внизу их украсили примитивными цветными изображениями доблестных воинов племени, убивающих смешного черного червяка с ножками. Присмотревшись, догадалась, что скорее всего это черный дракон, просто художник самодеятельный.

Небо сегодня на редкость чистое, голубое, безоблачное, сол щедро заливает землю вокруг, а туземцы все сильнее входят в раж, призывая богов в свидетели и предлагая им богатые дары. Меня, то есть. Приятно-о-о все-таки, что так высоко ценят!

Наконец ответственное лицо пафосно подожгло хворост. Сначала я с искренним восторгом наблюдала как он разгорается, как взлетают в небо искорки, как теплеет ногам… А когда пяткам стало жарко и искорки стали попадать на кожу, я начала дергаться и нервно шарить глазами по небу в поисках спасения.

Костер набирал силу, туземцы распалялись, шаман, потрясавший бубном, впал в экстаз, а я впервые с момента попадания в плен по-настоящему испугалась. Сердце забилось пойманной птичкой, я попыталась освободиться из пут, или хоть ноги приподнять, а то уже жжется. Меня накрыла паника и я заорала на весь этот огромный остров, на который, как говорят светлые, за каким-то темным прилетела потусить:

— Спасите-е, помогите-е…

Вот тебе, Алера и острые ощущения! И ведь не сменить ипостась, а то либо крепкие, отлично промасленные веревки меня в туго перетянутую драконью колбасу превратят, либо я всей своей тушкой окажусь прямо в центре набирающего силу костра и подкопчусь. Тоже мало приятного, поэтому оставлю колбасу и «копчение» на крайний случай.

— Чего орем, кого ждем, принцесса? — раздался у меня над головой насмешливый голос. — А вот и я, твой прекрасный дракон… или принц, я уже запутался, кого в этот раз изображать должен…

— Ты опоздал, меня тут чуть не поджарили! — возмущенно и испуганно заорала я, увидев огромную черную тень любимого дракона.

Мгновение, и тьма оплетает столб, освобождает меня из пут, заботливо подхватывает. Затем черное облако окончательно обретает физическое воплощение, и вот уже огромный дракон со мной в лапах неторопливо взмывает в небеса, позволяя туземцам в полной мере «насладиться» потерей «дорогой» жертвы, предназначенной их богам. А я, считай сворованная жертва, визжала от восторга, радуясь, что не пострадала и костер мне больше не грозит.

Боги, как же здорово жить!

— Теперь ты в полной мере ощутила, каково это — быть жертвой. Можно сказать, на личном опыте изучила религиозные обычаи племени Атамануи с острова Мощиро, заглянула в их быт и насладилась местными достопримечательностями. Все, как ты хотела, дорогая? Зато на уроке истории вполне достоверно поведаешь об этом однокурсникам.

Конечно, меня возмутило несвоевременное спасение, но я давно не испытывала такого яркого адреналина, когда кровь кипит от жажды жизни и восторга. Только хотела поделиться впечатлениями с Келео — а он как охнет! Злобно пыхнул тьмой, глядя на неистовствующих аборигенов, которые столпились у обрывая и яростно потрясали копьями. Затем, сморщив морду, черный дракон, перехватил меня одной лапой, а другой выдернул из… задницы стрелу, переломил когтем и отбросил. Замер на мгновение, кажется раздумывая: отомстить дикому племени за «кощунство» или плюнуть… тьмой, но, услышав мой мстительный хохот, ограничился укоризненным взглядом в мой адрес.

— Что? Мне вон чуть пятки не поджарили, а тебя всего лишь стрелой задели, все по справедливости! — хихикнула я.

Дракон демонстративно тяжко вздохнул и величественно взмахнул крыльями, а внизу триумфально ревело племя. Келео ухмыльнулся:

— Ладно, пролетели. — А потом пошутил: — Скоро на площади появится новый столб с изображением храброго туземца, героически поражающего жуткого летающего монстра заговоренной от злых духов стрелой. Гордись, этот монумент будет посвящен нам с тобой… останемся в памяти народов вечность.

Я счастливо рассмеялась, раскинув руки в стороны и пока не собираясь менять ипостась.

— Ну как, любимая, тебе понравилось знакомство с удивительным миром Игаи в таком виде? Здорово я придумал? — весело спросил Келео, склоняя надо мной черную огромную драконью морду и подхалимски заглядывая в глаза. Откровенно ожидая невероятной благодарности.

Я обняла его за шею, точнее попыталась, слишком большая и мощная, чмокнула, куда достала и довольно призналась:

— Очень, но в следующий раз, чур, я великий дракон, который спасает прекрасную принцессу из плена… ой, принца. Мы же хотели еще на племя юджиритов посмотреть? Дедушка Оней рассказывал об этом весьма колоритном народе…

— Не-ет, туда мы точно не полетим, только если побыть прекрасным принцем согласится твоей прапрадедушка Дамрис, — неожиданно отказался Келео.

— Почему? — опешила я.

— Там жертву богам сначала на кол сажают, а потом сжигают.

— Да-а-а? Откуда ты знаешь? — подозрительно уточнила я.

— Видел… издалека, — хохотнул Келео.

Прижав меня покрепче и, подтянув к себе мою обнаженную ступню, «лечил» ее с нежными поцелуями — щекотно лизал языком.

— У меня еще целый месяц каникул, может еще что-то придумаешь? А? Ну пожалуйста, ну ты же самый умный… — поскребла я по чешуе ногтями, теперь-то знаю, что большой и грозный драконище боится щекотки.