— Ты мой самый любимый Мрак, — кажется, я опять думала вслух.

Огромный зал ресторана сверкает тысячами огней, радостными улыбками, шикарными нарядами многочисленных гостей и затейливыми украшениями. Вверху переливается изумрудной зеленью и золотом световой баннер: «Самой прекрасной женщине Земли сегодня 127 лет!» Солидный, со вкусом одетый мужчина рассказывает о том, как впервые познакомился с Василиной Андреевной Ивановой — официально самой долгоживущей женщиной Земли; самой известной женщиной по данным всем известных изданий и мировых СМИ; самой плодотворной женщиной, выпустившей десятки книг, научных работ, исследований и обращений к человечеству, которая вот уже те самые сто лет и помогает спасать мир от болезней, загрязнения и войн; самой красивой женщиной, как было признано еще сто лет назад, когда Василина Андреевна была молода; прекрасной матерью, бабушкой и прапрабабушкой, поскольку Василина Андреевна является основателем рода, давшего миру целую плеяду успешных политиков, борцов за экологию, талантливых врачей, ученых в различных областях науки и представителей искусства.

Мужчина говорил, но все смотрели не на него, а на сухонькую старушку с чуть приподнятым подбородком и с идеально прямой для ее возраста спиной, исполненную чувства собственного достоинства. С сияющими зелеными глазами, как иногда говорили, излучавшие потусторонний, но ангельский свет. Она сидела в инвалидном кресле — ей уже давно перевалило за сотню, ноги не держат и возраст клонит к земле — и, опираясь локтями о поручни, с мягкой счастливой улыбкой не речи слушала, а наблюдала за своей семьей, многочисленной, суетливой и такой замечательной. Самой лучшей! Старушка повернулась к своему мужу, с любовью улыбнулась ему. Этот мужчина, преодолевая болезни, горести и трудности до сих пор держит обещание, данное ей при знакомстве: они будут жить долго и счастливо и умрут в один день. Она слегка пожала его сухую, испещренную венами, но надежную руку и шепнула:

— Жизнь удалась, да любимый? Мы не зря ее прожили!

— Ты как всегда права, Васенька, душа моя! — с любовью ответил ей муж.

У этого праздника на Земле оказалось сразу несколько иных наблюдателей. Обычным смертным их никогда не увидеть, ведь они не имеют тел, незримы, живут вне миров, времени и пространства. Основатели! Хранители! Боги! Вот всего три их имени, коими их считают смертные в различных мирах.

— Какая светлая, чистая душа… Похоже, трехликий Хранитель Земли нас нагло обманул! Воспользовался моей оплошностью и поменял эту прекрасную душу на мелкую душонку из своего жалкого мира! — желчно пожаловался Эльф.

Его собеседник Дракон по-доброму усмехнулся и вместе с собратом по «работе» заглянул уже в другую реальность, на Игае. Там, в яркой, очень нарядной и уютной комнате, залитой светом, на широкой кровати сладко спят девочки-двойняшки всего двух лет отроду. Самые очаровательные золотоволосые малышки с ямочками на вкусных щечках, каких он только видел. В них ждут своего часа сильные целители и зреют красивые золотые дракошки. Эта парочка обещает стать сильными хранительницами драконов, как и их бесподобная мамочка-непоседа. А вот и она, нежится в надежных и любящих объятиях мужа у кровати, оба любуются своими детками.

Дракон невольно улыбнулся: с тех пор, как эта душа появилась в его мире сто двадцать семь лет назад, переродившись драконом, ему ни дня не было скучно. Алера Золотая, потом Синяя, а теперь вот и Черная, маленький светлячок в огромном беспокойном мире, добровольный аватар Древнего Дракона, одного из любимых сыновей Бога. Любящая и любимая дочь, жена и мать.

Как там Эльф сказал? Душонка? Дракон коварно усмехнулся: пусть он продолжает так считать. На самом деле заботы и любви этой «душонки» на все Высокогорье хватает. С ее появлением всего за век изменились его любимые горы. Бесповоротно. Черный клан — прежде монстры и изгои, превратились в доблестных защитников и самых лучших нянек, ведь одни из самых больших и надежных яслей теперь находятся в Черном замке. Там ни с одной родительской пары не берут платы за подпитку драконят. Драконы только крепчают, все чаще появляется новое одаренное потомство. Благодаря симбиозу этой «душонки» с Древним, даже виверны начали обретать магию.

Теперь за холостяками из Черного клана светлые девицы, в том числе драконицы, настоящую охоту устраивают — надеются стать суженными- истинными. Ведь пример Алеры и Келео оказался весьма заразительным. Пять лет ее обучения в Академии Драконов под присмотром мужа — и каждая женщина на Игае теперь знает, что лучшей пары, чем черный дракон не найти. Темный и сокровищницу отдаст, и самый страстный любовник, самый надежный защитник, благодарный возлюбленный, почти волшебник, ведь может исполнить любое желание своей подруги и избранницы. Про приключения парочки, в народе называемой Черным Золотком, на ниве знакомства с религиозными и культурными достопримечательностями Игаи уже легенды ходят. И главное, Алере всего сто двадцать семь, а она уже мать троих прекрасных детишек: молодого дракона, закономерно унаследовавшего Тьму отца, и двух прелестных золотых малышек дракониц — будущих целительниц, истинно светлых.

Перед Келео Черным мелькнуло птичкой послание. Вчитавшись в строчки письма, он с досадой рыкнул:

— Любимая, мне придется отлучиться. Ненадолго.

Алера встрепенулась:

— Что случилось и куда?

— В Австралон, тот самый недавно открытый континент. Там наш сынок с твоими братцами в очередной раз учудили. Небо, ну когда же у них появятся мозги и благоразумие, — едва не простонал Келео, закатывая глаза от раздражения.

— Будь снисходителен к Арсу, ему всего сто лет. Парню пока рано становиться чопорным и солидным драконом как его отец. Да и Тайрен с Лииром тоже от него недалеко ушли, всего-то на пару десятков лет постарше. Мальчишки они еще… — примирительно улыбнулась Алера, положив ладони на грудь мужу и, потянувшись, поцеловала его в уголок рта.

Келео обнял жену крепче, наслаждаясь близостью, с невыразимой нежностью чмокнул ее в висок и все-таки раздраженно высказался:

— Эти мальчишки создали настоящих монстров и теперь мне нужно лететь спасать целый континент!

Алера вздернула брови на лоб и чуть отстранившись от мужа, недоверчиво выдохнула:

— Монстров?

— Да, любимая! — забыв на миг, что дочери спят, рыкнул Келео, а потом тихо простонал: — Ну скажи мне, скажи, кто надоумил этих балбесов провести сложнейший темный магический ритуал только для того, чтобы научить страусов пукать тьмой…

Бог-Дракон, услышав новость, в предвкушении воззрился на Алеру. Та, услышав стенания мужа, спрятала руки за спину и водила носком туфельки по полу, пряча виноватые глаза.

— Кто-кто… ну я даже не знаю-ю…

Келео на миг замер и, нехорошо прищурившись, недоверчиво спросил:

— Алера? — Потом не выдержал и сдавленно прошипел: — Так это ты-ы?

Золотоволосая дана, тряхнув кудрями, сложила ладошки домиком в молитвенном жесте и, заискивающе глядя в глаза мужу, зачастила:

— Да я же просто пошутила! Тайрену было жаль страусов, такие милые птички, огромные, но совершенно беззащитные перед хищниками. Ну я и ляпнула, что если бы каждый раз с испугу они выпускали Тьму, то ни один приличный зверь на них не покусится…

Келео навис над Алерой, протягивая к ее горлу скрюченные пальцы, но через мгновение моргнул, тряхнул серебристой шевелюрой и неожиданно расхохотался:

— Знаешь, я думал, что в моей жизни было уже все, но пукающие тьмой страусы… — Прижав Алеру к себе, Келео еще с минуту не мог успокоится. А потом совершенно неожиданно для сконфуженной Алеры, произнес с глубоким чувством: — Только боги знают, как сильно я люблю тебя. Ты — самое лучшее, что может случиться с темным. Тем более — с драконом!

Алера счастливо махнула ладошкой, теснее прижалась к мужу и смущенно шепнула:

— Ой, ну скажешь тоже. — И хитренько добавила: — Можно мне с тобой спасать страу… континент.