Ургова краска, оказывается, отвратительно отмывается! Арн потратил четверть часа, прежде чем избавился от этой идиотской «помады» и все равно, глядя в зеркало, ему казалось, что цвет не сошел до конца. Хоть скипидаром оттирай!

Наконец, кое-как приведя себя в порядок, и признав результат вполне удовлетворительным, Т'мор облегченно вздохнул и уселся на подоконник. Впрочем, вид из окна ему довольно быстро наскучил, а заняться было абсолютно нечем, если только… Желудок арна согласно заурчал дуэтом с Угольком, и Т'мор схватился за колокольчик.

Услышав шум за дверью, арн резко обернулся и чуть не уронил челюсть. В гостиную вошел… точнее вошла. Крома! Самая настоящая! Т'мор помотал головой, но видение не пропало. Перед ним все также стояла типичная представительница этой темной расы. Молодая, невысокая, худенькая и темнолицая, с тонкими, излишне резковатыми для человека, чертами лица и огромными бирюзовыми, обычно ярко сияющими, но сейчас какими-то мутными глазами.

— Что угодно господину? — Глядя куда-то в пол, хрипло и тихо, явно с усилием, проговорила девушка. Вот тут арн не сдержался, выматерившись на шаэрре.

Раса кромов, наверное, самая миролюбивая на Мор-ан-Таре, им претит оружие и они отвратительные воины. Зато среди ее представителей огромное количество талантливых художников и поэтов, сказителей и музыкантов, скульпторов и златокузнецов. А завораживающий голос дан кромам от природы. Каждый из них певец, без исключения. Потому, услышав этот хрип, Т'мор был просто в шоке.

— Простите? — Похоже, прислуга старого эйре была ошарашена не меньше арна, и удивленно уставилась на гостя. Даже муть из глаз слиняла.

Вот тут-то, Т'мор и разглядел широкий рубец пересекающий шею кромы. А когда темнолицая девушка это заметила и рефлекторно попыталась прикрыть горло ладонью, арн побледнел. Тонкие когда-то изящные пальцы были искорежены, а ладони избороздили старые шрамы. И ни рубец на горле, ни травмы руки, совсем не походили на результат несчастного случая, или ранения. Уголек в сознании арна заклекотал, заходясь в приступе неконтролируемого бешенства, и Т'мор почувствовал, как его самого захлестывает гневом и яростью.

Ольда стояла ни жива, ни мертва, не в силах отвести взгляда от пылающих багровым пламенем глаз неожиданного гостя ее хозяев. Она не смогла пошевелиться даже тогда, когда страшный визитер, вдруг, одним плавным, неуловимым движением оказался рядом с ней и, требовательно ухватив ее ладони своими руками, принялся пристально рассматривать следы пыток. Крому затрясло. Еще один любитель издеваться. Скольк…

В этот момент, странный человек, ни говоря ни слова, вдруг прижал девушку к своей груди… и погладил ее по голове. Погладил! Ее — рабыню, погладил по голове маг двуязыких! Ольда судорожно вздохнула, попыталась было отстраниться и вдруг… почувствовала себя в полной безопасности. В объятиях что-то тихо шепчущего ей багровоглазого человека оказалось так уютно и надежно, словно Ольда вернулась домой, где нечего бояться и не от кого прятаться… где ее никто не обидит…

Из глаз кромы сами собой покатились слезы, а из горла натужным хрипом рванулся бессвязный, прерывающийся всхлипами, лепет, слушая который, арну становилось все труднее и труднее удерживать в узде собственную ярость. Т'мор был готов рвать и метать, но… вместо этого он просто стоял посреди комнаты, прижимая к себе крому, обволакивая ее волнами спокойствия и умиротворения. Ему хватило нескольких секунд, чтобы пробежать по верхнему слою сознания девушки, совершенно не скрытому какими-либо блоками. Даже естественные природные щиты оказались выдраны «с мясом». И чем больше арн узнавал, тем меньше человеческого оставалось в его облике. А уж мысль о том, чтобы решить дела в Эйреаллане тихо и мирно, умерла, даже не пискнув.

Причина проста. Крома была рабыней. Двуязыкие выкрали не меньше дюжины ее соплеменников из Шаэра, для опытов. Сама Ольда не знала сути исследований, зато Т'мор отлично понял, что именно исследовали эйре, понял из тех образов, что он выловил в памяти девушки. Змееязыкие изучали природную защиту темных рас на примере кромов… И ломали ее. Где усилиями собственных магов Разума, а где психическим и физическим давлением, и пытки с увечьями были частью этого процесса. Когда же природная защита девушки была сломлена, ее отдали в услужение ведомым семьи ла Сольвэйн.

Зачем эйре понадобились эти опыты, Т'мор пока не знал, хотя что-то такое крутилось в его памяти… вот только бы вспомнить, что именно. Арн скрипнул зубами, чувствуя, как крома вжимается в него, в поисках защиты.

— Ну все. Все, девочка. Успокойся. — Т'мор снова погладил девушку по голове. А та, не переставая рыдать, только крепче сжимала объятия, словно железным обручем сковала. Т'мор щелкнул отросшими когтями и, наконец, заметив свое преображение, огромным усилием воли, под протестующий яростный вопль Уголька, вернулся к человеческому виду. Арн осторожно приподнял лицо плачущей кромы. — У тебя есть здесь что-то, что ты хотела бы забрать?

Девушка несколько секунд непонимающе смотрела Т'мору в глаза, после чего, расцепив объятия, осторожно кивнула, но даже не двинулась с места, опасаясь отойти от арна хотя бы на шаг.

— Понятно. Идем вместе. — Т'мор подтолкнул крому к выходу, и они пошли по пустым узким коридорам для слуг и спрятанным в стенах лестницам, пока не оказались в маленьком закутке под самой крышей. Топчан, несколько крючков с одеждой, пара растрепанных книг на столе и небольшой альбом, втиснутый меж ними. Вот и все вещи рабыни. Арн вздохнул, обвел взглядом жилище кромы и, переведя взгляд на Ольду, теребящую какой-то сверток, выуженный ею из-под топчана, улыбнулся.

— Идем домой?

Девушка медленно кивнула, в глазах ее проскользнуло неверие, но Т'мор, подавив ее сомнения своей уверенностью, взял крому под локоть, и активировал несколько рун появившегося на руке браслета. А в следующий миг крома с арном исчезли из комнаты. Только порыв ветра взметнул пыль с пола.

Когда вокруг полыхнуло, Ольда не смогла сдержать взвизга, правда, вместо него, из горла вырвался только сип, но крома уже привыкла к своему новому голосу.

— Все, открывай глаза, девочка. Мы прибыли. — Человек, которому крома вдруг так неожиданно и легко доверилась, потрепал ее по руке, и только после этого Ольда решилась открыть, неизвестно когда успевшие зажмуриться глаза.

Они стояли в центре огромного зала, накрытого куполом, словно циклопической пиалой. Подобных сооружений, крома еще никогда не видела, и потому поневоле заинтересовалась.

— А где мы?

— У меня дома. На Плато Ветров. — Непонятно ответил спутник, по прежнему укутывающий ее своим спокойствием. — Идем. Попробуем найти Ройна и Ллайсу.

В ответ Ольда неопределенно пожала плечами и последовала за арном. Впрочем, выбора у нее и не было. Т'мор просто не выпустил из руки ее ладони, так что кроме не оставалось ничего иного, как идти за ним.

Когда они покинули купол, Ольда не смотря, на свое взвинченное состояние, не смогла сдержать удивленного вздоха. И было отчего. Здание, куда они каким-то образом перенеслись, расположилось на небольшом возвышении, и отсюда открывался замечательный вид на раскинувшийся вокруг, небольшой, но очень оживленный городок, кажется сплошь состоящий из разноразмерных куполов, меж которыми деловито сновали… У Ольды вдруг закружилась голова, когда она увидела кто именно живет в этом… этом гнезде.

— Не пугайся. Никто из них не причинит тебе никакого вреда. — Словно услышав ее мысли, проговорил спутник, все больше набирая скорость. Попадавшиеся им на пути, хорги и люди, риссы и торы, отвешивали уважительные поклоны, на которые вытащивший Ольду из рабства, человек отвечал скупыми кивками, и продолжал нестись в одном ему известном направлении, утягивая за собой ошеломленную от увиденного крому.

Девушка еще не успела прийти в себя, как они оказались перед просторным многокупольным зданием. Не взирая на стражу у входа, ее спутник, не сбавляя шага, прошел в распахнутые настежь двери и его зычный голос прокатился по огромному холлу, затерявшись где-то в анфиладе комнат.