Идеальный талисман для «Железных эльфов», Джир не сводил глаз с темной полоски на горизонте. Ноздри бенгара раздувались. Мышцы под шкурой ходили ходуном, точно морские валы, зажатые между двух утесов. Короче, сейчас его трогать не следовало.

Конова вгляделся в темноту. Среди деревьев, растущих на самом берегу, мелькали тени. Майор сконцентрировал внимание на мощи, заключенной в черном желуде. Рассуждения, почему столь крохотный предмет может быть таким могучим и таким опасным, он оставил на потом. Если Стремительный Дракон и его полк прокляты из-за данной по неосторожности клятвы, связавшей их с источником Ее силы, что ж, черт побери, пусть эта сила послужит им! Он направил чувства вперед. Пользоваться магией становилось легче с каждым разом. Холодная ясность пульсировала в теле в ожидании того, чему вот-вот надлежало свершиться.

По острову бродили десятки рекк. Конова тянулся дальше. Вокруг сильно похолодало, во влажном воздухе клубился туман. Он поморщился, передернув плечами. Майор ощутил на острове присутствие пяти Ее эльфов. Тех, кто, подобно ему, родился с черным кончиком уха. В не столь отдаленном прошлом племена Хинталанда верили, будто дети, родившиеся черноухими, запятнаны навеки. Младенцев оставляли умирать в лесу. А Темная Владычица отыскивала их, и они становились Ее слугами. Конове посчастливилось избежать подобной участи: ему, словно наперекор судьбе, всего лишь обрезали кончик левого уха.

Иногда, в часы самых мрачных раздумий, Стремительный Дракон задавался вопросом, как бы сложилась его жизнь, окажись он в числе других, брошенных на погибель и «спасенных» Темной Владычицей. Превратился бы в подобие тех, кого ему сегодня предстоит убивать, полоумных, изуродованных существ, одержимых непонятным безумием?

Несмотря на приказ его высочества взять живьем хотя бы одного из них, исполнить волю принца до сих пор не удалось никому. Темные эльфы стояли насмерть. Майор невольно потянулся к изувеченному уху, однако тут же одернул себя. Сама метка судьбу не решает! И он, Конова, живое свидетельство тому... по крайней мере, ему очень хотелось надеяться.

Из состояния магической сосредоточенности Стремительный Дракон вышел чуть позже, нежели рассчитывал. На острове присутствовало еще что-то, вернее, кто-то, чью сущность майор определить не сумел. Кто-то очень древний. Прощупать второй раз? Некогда! Шлюпки подходили к самому берегу. В любом случае, кем бы ни являлось существо, вскоре оно разделит участь остальных Ее созданий.

С острова донесся мяукающий вопль рекки. Ему отозвался целый хор завываний. Горизонт порозовел: близилось утро. Конова улыбнулся. По рукам его заплясали языки черного пламени.

– Огонь!

Сержант Аркгорн похлопал офицера по сапогу.

– Господин майор, вы ж опять над орудией стоите!

– К черту! Огонь!

Гном поднес горящий фитиль к запальному отверстию. Чайи что-то крикнула, но расслышать ее Конова не успел. Шестифунтовка рявкнула, выплюнув двойной заряд картечи.

Под яростный рев Стремительного Дракона две сотни мушкетных пуль разорвали надвигающийся рассвет. В ушах зазвенело от грохота, в глазах помутилось, в нос ударила вонь горелого пороха. Из ствола выплеснулось оранжево-красное пламя. Шлюпку приподняло, швырнуло назад, затем она рухнула на воду, взметнув тучу брызг. Рекки исчезли в густом багрово-черном облаке. Затрещали мушкеты. Чудовища продолжили валиться, исторгая протестующий рык, – вновь обретенная жизнь опять покидала их.

Во мгле, стелившейся над морем, полыхнула преждевременная заря – то ударили пушки штирборта. Ядра катящимися под гору валунами прогромыхали над головами десанта, и хотя снаряды шли футов на двадцать выше их, Конова инстинктивно пригнулся.

Берег взорвался фонтанами дыма и пламени. Песок, вода, рекки, деревья, все прочее единой мешаниной взлетели на воздух. Мгновение спустя на шлюпки посыпались обломки с ошметками. Джурван, спрыгнув с плеча Коновы, умчался на корму, взбежал по руке Чайи и спрятался в ее колчан со стрелами.

Над островом расцвело и повисло ослепительно-белое сияние. По поверхности моря зазмеились длинные гротескные тени. Встряхнув головой, Конова сглотнул с открытым ртом, прочищая заложенные уши и заодно бросив мимолетный взгляд влево. Увидеть Висину ему не удалось, но он знал: девушка где-то тут, рядом. Волшебное умение госпожи Текой взаимодействовать с силами природы не раз выручало весь полк. Вот и сейчас ее светоч поможет им.

Остальные шлюпки вслед за первой разразились пушечной и мушкетной пальбой. Весла зарылись в песок, раздались команды, лодки встали.

«Железные эльфы» прибыли на остров.

Глава 3

Откуда-то из чащи прилетели первые черные стрелы. «Железные эльфы» ждали их. Вдоль бортов шлюпок поднялись толстые дубовые доски – еще один подарок «Черного Шипа». Дерево и стрелы разлетались в щепки, рассеиваясь вокруг смертельной шрапнелью. Послышались крики и стоны. Двое солдат рухнули за борт, и вода сомкнулась над ними, оборвав их вопли.

Конову охватила ярость. Ее эльфы освоили новую уловку! Ну ладно, его ребята тоже кое-чему научились.

– Орудие... второй залп... огонь!

Шестифунтовка послушно рявкнула, правда, на сей раз вместо картечи сержант Аркгорн зарядил ее книппелем. Нехитрая штука книппель, но совершенно убойная. Вылетев из ствола, два соединенных цепью ядра понеслись над берегом, вращаясь и сметая все на своем пути. Изначально предназначенный для срубания мачт и рей на кораблях противника, книппель причинял Ее деревьям не меньший урон. Как и Ее тварям.

– Не забывайте, одного надо взять живьем! – крикнул Конова.

Впрочем, он и сам понимал всю бессмысленность приказа. Даже если удастся захватить пленного, много ли они узнают от него, темного и изувеченного под стать Ее деревьям?

Рекки ревели и завывали от ярости и боли. Киль шлюпки зарылся в песок. Воспользовавшись толчком, Конова выпрыгнул прямо на берег, однако рядовой Ренвар с Джиром опередили командира на несколько шагов. Майор помнил, где его место. Ему полагалось возглавить строй и вести солдат, методично продвигаясь через остров, но весь накопленный в душе гнев, разом выплеснувшись наружу, погнал Конову вперед. Как и все предыдущие высадки. Он сам понимал, что им движет месть. Темная Владычица, использовав отца, дотянулась до него и тем сковала вечной клятвой Конову и его новых железных эльфов. Теперь Она преследовала их всех во сне, призывала к себе. Стремительный Дракон ощущал Ее зов, но ощущал он и другое: ярость.

Язычки морозного пламени пробежали по клинку сабли. Конова ухмыльнулся и ринулся в бой, ища себе добычу.

Сержант Аркгорн орал во все горло, требуя убраться с линии огня, но майор уже проскочил груды мертвых и умирающих рекк и заметался среди сарка-харов, кровавых деревьев Темной Владычицы. Все страдания, все муки, когда-либо испытанные Коновой, предстали перед ним в одночасье и падали под его клинком. Он крушил черные сучья с такой силой, что плечо заныло от перенапряжения всего через несколько ударов. Каждый раз, едва майор касался ветви лезвием, дерево охватывало ледяным пламенем и черные языки пожирали его с неумолимой уверенностью.

Конова улыбался – он всегда улыбался в бою, ничего не мог поделать, – и рубил снова и снова. Черное морозное пламя оставляло в воздухе дуги ледяных искр. Его сабля крушила и сжигала все новые и новые сарка-хары. Этих деревьев не должно быть. Это искаженный разум Темной Владычицы порождал кошмарные леса, грозящие всему живому. Всю жизнь Конова пребывал во власти Ее уродливой магии, и вот наконец у него появилась возможность расквитаться за свою участь!

– Твое могущество принадлежит мне, эльфийская ведьма! – орал он, разрубая дерево пополам. – И оно поможет мне покончить с тобой!

Мимо просвистела стрела, скользнув по щеке оперением. Майор бросился к стрелку, но Джир его снова опередил. Прыжок – и массивные челюсти зверя сомкнулись на шее черного эльфа. Тот рухнул навзничь. Конова даже не потрудился отозвать бенгара. Стрелок умер до того, как коснулся земли.