Сейчас он был смертью, и только смертью.

Перетруженная рука отчаянно ныла при каждом ударе, но это лишь сильнее распаляло его гнев. Вся ложь, все интриги разлетались прочь с каждым взмахом клинка, с каждой вспышкой ледяного пламени. Казалось, горы должны обрушиться и моря расступиться перед лицом его ярости.

Новые скелеты двинулись в его сторону, и Стремительный Дракон ринулся вперед, схватив ближайший ухмыляющийся череп. В глазницах черепа полыхнуло белое пламя, потом угасло: черный огонь растерзал его в куски. Остальные кости скелета со стуком обрушились на землю. А вокруг тени мертвых косили скелеты, точно траву, с ледяной точностью гася их гнусный огонь.

Конова едва не остановился, увидев Ралли с ее набросками. Но он почувствовал окружавшую ее силу, понял, что непосредственная опасность ей не грозит, и бросился дальше.

Перед глазами все плыло, он рубил и крошил, не видя и не понимая, что рубит. Ничто его не остановит. Ничто!

А потом внезапно перед ним никого не осталось. Конова, не оглядываясь, знал, что его полк следует за ним. Он перешел на шаг. Глаза у него вылезали из орбит, губы кривились в жуткой ухмылке. Ледяное пламя плясало между пальцами левой руки и омывало саблю, которую он держал в правой.

Сейчас Конова был богом.

Не было никого сильнее его. Ничто не могло его остановить.

Синий свет Самоцвета Пустыни омывал его. Он знал, что победил. Он обогнул выступ скалы – и увидел перед собой пылающие глаза дракона.

– Вот дерьмо...

Полыхавшее в Конове пламя угасло. Он уставился на дракона, разинув рот.

Это был дракон, сделанный из костей.

Чудовище разинуло пасть. Вместо зубов между верхней и нижней его челюстями плясали белые языки пламени. В глазницах черепа тоже горело пламя. В груди у него корчились и метались сплетенные воедино языки черного и белого пламени, но у Коновы не оставалось времени на осмысление увиденного: дракон взмахнул крыльями, пошатнулся, задрал голову и двинулся на него. Кости, составлявшие его тело, гнулись и трещали, несколько со стуком упало на землю. Песок клубился вокруг дракона, будто скрепляя кошмарное сооружение.

Драконья пасть распахнулась еще шире, и из нее вылетел испепеляющий столп белого пламени. Конова успел откатиться в сторону, но некоторым солдатам, шедшим следом за ним, не повезло. Обернувшись, майор увидел на месте нескольких железных эльфов только пепел.

Он снова взглянул на дракона и увидел, что крылья у того еще не закончены. Первое потрясение схлынуло, и Конова заметил, что скелет вообще выглядит неполным. Пригляделся... и узнал части скелетов верблюдов и даже людей, эльфов, гномов и орков. Но гораздо больше пугало другое. В глазницах у черепов полыхало белое пламя, а челюсти были раскрыты.

Они все заходились в крике.

Конова отшатнулся. Неужели в этом чудовище есть и его эльфы?! И тут до него дошло: это вовсе не дело рук Каман-Рала. Драконица, супруга чародея, всегда была той силой, что стояла за троном! И сулджак призвал обратно отнюдь не магию Каман-Рала – он вызвал ее!

И вот теперь она восстанавливала себя, как могла, из костей мертвецов.

На глазах у эльфа еще несколько скелетов подобрались к дракону. Они раздирали на части себя и другие тела, чтобы соорудить ей крылья. Майор посмотрел наверх, туда, где в небе над ущельем висела Звезда. Если дракон сможет летать, ему ничего не стоит схватить Звезду!

Конова призвал ледяное пламя и впустил его в себя. Он по-прежнему понятия не имел, как сражаться с подобными тварями.

Солдаты сгрудились позади него, отрывистые выстрелы мушкетов ломали отдельные кости, но потребовалось бы несколько дней стрельбы из тысячи мушкетов, чтобы окончательно раздробить эту махину. Без пушек нечего и думать ее развалить...

В ночном небе полыхала Звезда. Металлические части мушкетов отливали синевой в ее сиянии. Вылетавшие из стволов заряды расцвечивали ночь алым и оранжевым. Мушкетные пули летели вперед, рассекая кости дракона. Но все было бесполезно.

Должен же быть другой выход...

Дракон устремился вперед. Огонь, пылавший в его груди, становился все белее с каждым шагом. Конова что-то почувствовал, но воздух бурлил магией, и разобраться в ее хаосе не представлялось возможным.

Тени мертвых двинулись на дракона, кроша его армию скелетов. Чудище тряхнуло черепом и еще шире распахнуло пасть. Пламя хлынуло наружу рекой расплавленного металла. Там, где эта река касалась теней, ледяное пламя разлеталось фонтаном искр. В голове у Коновы зазвучали вопли. Тени не могли идти дальше. Они начали отступать.

– Вперед! – крикнул Конова.

Черное пламя, окутывавшее тени, взметнулось выше, и они повиновались приказу, но белый огонь уже снова оттеснил их назад.

– Приказываю вам убить их!

Тени мертвых заколебались. Белое пламя выжигало их ряды. Конова чувствовал их боль, но выбора не оставалось. «Они все равно уже мертвые!»

В грудине дракона появилась черная трещина, и наружу выбрался человек. Не успел Конова подумать, не сам ли это Каман-Рал, как человек вскинул руки, указывая на змея. И черное ледяное пламя, не уступающее белому пламени дракона, испепелило все скелеты, что подбирались к костяному змею.

Драконица пошатнулась было, потом выпрямилась, и ее массивная башка направилась на стоящего перед ней человека. Из разинутой пасти хлынуло белое пламя. Человеческая фигура исчезла в огненном столпе.

Когда же пламя угасло, оказалось, что темная фигура стоит перед драконицей не одна. Теперь их стало две. Конова мгновенно узнал Ее эмиссара.

– Гвин?!

Ее эмиссар и вторая фигура вскинули руки, и пульсирующие, извивающиеся языки черного огня начали громоздиться вокруг. В ущелье буквально смердело энергией.

Мощь нарастала. Конова не выдержал и рухнул на колени. Магия пульсировала у него внутри, пока ему не начало казаться, что грудная клетка вот-вот лопнет. Желудь у него на груди превратился в чистый кусок черного льда, вытягивая из тела последние крохи тепла. В глазах начало темнеть, и Конова открыл рот, собираясь что-то крикнуть, как вдруг мир распался у него на глазах.

Драконица встала на дыбы и взмахнула новообретенными крыльями, готовясь схватить Звезду, зависшую над ней в ожидании.

Ее эмиссар и вторая фигура протянули руки к драконице, направив на чудовище вихрь ледяного огня.

И чудовище взорвалось, разлетевшись на тысячи осколков. Клубящаяся вспышка черного ледяного пламени пронзила его насквозь.

Майора швырнуло на спину, взрывная волна прокатилась над ним. На миг он утратил и зрение, и слух. Только образы вспыхивали перед глазами.

Мать. Йимт. Висина. Темная Владычица. Звезда.

Его эльфы!

Во временно оглохшие уши снова ворвались звуки, и Конова окунулся в многоголосый вой. Пелена перед глазами развеялась. Волна обсидианового пламени испепелила стену надвигающихся сарка-харов. То же самое черное пламя выжгло драккарей и скелеты, драконицыну армию мертвецов. Ледяной огонь метался по ущелью, выжигая все и вся. Конова поднялся на ноги. Его полк стоял, окруженный стеной морозного огня. Среди железных эльфов виднелись и уцелевшие солдаты Третьего копейного. Поблизости стояли принц и вице-король. Оба круглыми глазами смотрели в одну сторону. Тени мертвецов исчезли.

Конова оглянулся туда, где только что ярился дракон. Теперь на этом месте возвышались два столпа ледяного пламени. Они дотянулись до неба, окутали Звезду и спустили ее на землю. Пламя угасло, открыв фигуру солдата в каэрне и Ее эмиссара. Они оба держали в руках Звезду.

– Ренвар! – воскликнул Конова.

– Надеюсь, что да, – вышла из-за скалы Ралли.

Она подошла к Элвину, остановилась в нескольких шагах от него и улыбнулась. На Ее эмиссара она даже внимания не обратила. Она смотрела на Звезду.

– Долгонько тебя не было, а?

Звезда в руках Ренвара тихо мерцала.

– Ступай прочь!– рявкнул Ее эмиссар. – Звезда принадлежит Ей!

– Ралли, что происходит? – осведомился, подходя, Конова.