— Правитель не имеет права делать то, что пожелает, его воля подчинена единому закону — благу государства. И теперь только вы можете решить, быть ли миру между Алайей и Сумрачным Эйдом, поскольку я отдаю всю себя вашей власти.

Шок от подобного поворота событий не скоро покинет головы всех, кто присутствовал при настолько уникальном историческом событии. После пятой команды кого-то из семьи музыканты снова заиграли, рей торжественно повел тсаревну в центр зала. Оба улыбались непринужденно, будто ничего экстраординарного не происходило, а в оплоте Арвахо каждый вечер на бал приезжала вражеская тсаревна.

— Ты была великолепна, — прошептал Найт, почти не открывая рта, и положил руку на напряженную девичью спину, обтянутую янтарным шелком. — Возможно, нам удастся пережить сегодняшний вечер.

— Пожалуй, — с ослепительной улыбкой согласилась девушка, борясь с тщательно скрываемыми приступами тошноты и слабости от волнения.

Танцевать с реем было хорошо и спокойно, как со старшим братом. Вдруг вспомнились ее первые балы дома, когда Маркус был еще жив и точно так же бережно держал ее руку. Не время и не место предаваться воспоминаниям, ваше высочество, началась та самая тяжелая работа, о которой говорил Найт, так что улыбайтесь, улыбайтесь, прячьте свои слезы от посторонних взглядов.

Дальнейшее слилось в калейдоскоп музыкальных и танцевальных испытаний, когда с Соланж танцевали первые мужчины темного государства, подавая пример всем остальным дейминам. Зигмунд вел ее властно и уверенно, опасный и отстраненный, сурово смотревший на всех потенциальных недоброжелателей из-под кустистых бровей. Странным он был, но совершенно не страшным, как тсаревне казалось в первые мгновения их знакомства.

Шейн кружил светлую в каком-то веселом танце, умудрившись, наконец, извиниться за неподобающее поведение в лесу и то, что так долго тянул с этими самыми извинениями.

— Прекратите, ваша светлость, — почти возмущенно подняла брови Сола. — Вы спасли меня, заботились обо мне. И не дали господину Моргану съесть меня по дороге в оплот, что характеризует вас как самого доблестного рыцаря на свете. Да-да, я не шучу!

Форс сменил кузена, и практически целую мелодию они танцевали молча, наслаждаясь обществом друг друга, словно остальных и не было в огромном помещении. Кто бы в Алайе мог оказать ей такую же поддержку, как те, кого тсаревна раньше считала воплощением самых страшных снов? Чудовищами оказались сами шейсы, старые стереотипы давно нуждались в хорошем пересмотре. Музыка кончилась? Да, Дэйд, конечно потанцую!

Огромный, одетый в черный с серебром камзол мужчина рядом с хрупкой янтарной фигуркой казался невероятно мощным, подавляющим. Словно яркая бабочка проснулась в лесу посреди зимы, не понимая, почему вокруг так темно и холодно.

— Вы умница, — тихо сказал тсаревне рейвин. — Я чувствовал невероятный испуг, исходивший от вас, пока Найт произносил речь. — Но как только морок рассеялся, вы что-то сделали, чтобы совладать с этим сумасшедшим ужасом. Я ведь говорил, что у вас все получится, и теперь еще раз в этом убедился.

— Ох, Дэйд, ваши бы слова да Создателю в уши. Мне все равно очень страшно.

— Верьте или нет, нам — тоже!

Наследница почти не чувствовала под собой ног, когда бесконечная мелодия, наконец закончилась. Рейвин твердой рукой отвел девушку к остальным членам семьи, занявшим уютный уголок в тени каких-то огромных растений в кадках, и усадил в кресло.

— Принесу вам воды, — улыбнулся он.

Воды, не вина! Значит, все уже в курсе, что кто-то хотел отравить странную незнакомку. Чей-то взгляд мешал Соланж думать о своем, а необходимость непрестанно улыбаться уже порядком утомила. Она подняла голову и встретилась с насмешливыми, как всегда, глазами Моргана.

— Я должен, очевидно, пригласить вас на танец, — мужчина склонился перед ней в придворном поклоне.

— Не утруждайтесь, — сердито ответила тсаревна с милой улыбкой, и даже не сморщилась, когда ее руку пребольно сжали.

— Интересы Сумрачного Эйда требуют того, — любезно прошипели в ответ, и пара закружилась на отполированном до блеска паркете. — Вы ведь публично пообещали, что сделаете все для блага страны. Терпите теперь!

Проклятый темный.

Слишком разными они были, слишком разные цели преследовали. Танец напоминал молчаливое сражение, в котором обе стороны проигрывали друг другу, прислушиваясь к чужому сердцебиению. Сола помнила, какую боль могли причинить горячие руки, державшие в тот миг ее ладони, а мужчина так же отчетливо читал страх и неприятие в золотистых глазах партнерши. Но как самые настоящие аристократы, выглядели они со стороны безупречными и вполне довольными танцем. Хотя, почему Шейн так странно смотрел на них?

Морган отвел тсаревну на место, снова поклонился и почти успел скрыться, когда в голове Соланж внезапно снова всплыл вопрос, от которого так успешно отшутилась сегодня Дэйя. Как же все-таки эрл оказался рядом настолько вовремя, когда яд начал действовать? Словно почувствовал, что ей грозила смертельная опасность. Надо бы не забыть разобраться с этим потом, ведь странный деймин явно что-то скрывал.

Рейвин тщательно вытер полотенцем мокрую после душа голову и надел свежую рубаху, туго затянул ремень. Прошло уже несколько лун после того, как чужое заклинание, наложенное кем-то на молот мастера, сработало и чуть не убило его, волосы, брови и ресницы отросли, и сейчас по ним стекала холодная вода прямо на белую ткань сорочки.

— Она даже нашего непробиваемого Моргана временами удивляет настолько, что он теряет дар речи. Сама знаешь, как редко находится кто-то, способный произвести на кузена подобное впечатление.

Дэйд вышел из ванной, секунду полюбовался, как Илана с ловкостью справлялась с легкой кольчугой. За окнами была непроницаемая темень, вряд ли время перевалило даже за четыре утра, но супруге рейвина нужно было присоединиться к отряду, да и в кузнице ждали дела, поэтому оба казались полны энергии и бодрости. Сегодня мастеру предстояла одна из нечастых встреч с Соланж, поскольку Морган на несколько дней уехал в приграничье, и светлой выпала редкая возможность отдохнуть от постоянных тренировок за более мирными занятиями.

— Знаю, ты не очень-то жалуешь эту девушку, но, честно признаться, она производит хорошее впечатление, хоть и странное порой. Как будто внутри у нее живет как минимум две личности, каждая из которых проявляет себя в строго определенные моменты.

Илана что-то неразборчиво прорычала и продолжала сражаться с доспехами. Высокая, сильная, она скрутила смоляные кудри в несколько тугих жгутов и уложила вокруг головы так, чтобы волосы не мешали позже надеть шлем. Женщине было бы трудно нести на себе всю ту груду металла, которую представляли собой облегченные боевые доспехи, но воители принимали эликсиры, настойки волшебных трав, многократно умножавшие способности организма, чтобы даже не в боевой ипостаси превосходить остальных дейминов. И, в отличие от светлых соседей, среди темных женщины с оружием никогда не были редкостью.

— Что-то случилось с тсаревной в Алайе, что не дает этим личностям сосуществовать гармонично. Одна из них жаждет убежать и спрятаться, закрыть глаза руками и не знать ничего об окружающем. Сола покорно идет туда, куда ее ведут, будто жертвенную деву на заклание, и это пугает. Помнишь, какими возвращались деймины после встречи с бездной? Пустота в глазах и тупое безразличие ко всему, вот и у нее так же.

— А чего ты хотел от светлой? — проворчала Илана, внимательно осматривая верный клинок на предмет возможных зазубрин или царапин. — Что могло вырасти у деспотичного тсаря, единственным требованием которого было повиновение и подчинение приказам? У нас командиры, которые создают из новобранцев слепые орудия, долго не живут, а вот Айвин умудряется творить это с целой страной.

— Но с другой стороны в ней течет такая же кровь, как в отце, — возразил Дэйд. — Тсари никогда никому не подчинялись, этого так просто не отменить. Стоит загнать девочку в угол, создать стрессовую ситуацию, где у нее просто нет шансов, как Соланж меняется просто разительно. Становится сильной, уверенной, готова перегрызть глотку любому, лишь бы вырваться и добиться своего. Это ли не качества настоящей наследницы? И каким чудом все это уживается рядом с покорностью?